Я не имею ни малейшего представления, что со мной будет дальше. Но…иногда решения находишь не ты сам, а человек, который и оказался причиной этого раздора. А я, собственно говоря, остаюсь снова глупенькой девочкой, которая сама бы ни за что не предприняла такое.

Спасибо тебе, Хайден»

1998 год. Август. Сентябрь.

Август.

Месяц тоски и одиночества. Множество мыслей, наполненных тоской. Ничего не поделаешь, я осталась в душе – одна, а по-настоящему с людьми, окружающими меня, но совершенно меня не понимающими.

Связь была основательно потеряна. Я на всякий случай дала ему свой электронный адрес. Но гарантии было слишком мало, что Хайден напишет, потому что интернет у него вряд ли появится. Мы слишком просто потеряли связь друг с другом. В этом и заключается неразрешимый парадокс.

Идти в выпускной класс мне не хотелось. А когда-нибудь у меня возникало желание посещать школу за исключением 10 класса? Нет. Сейчас всё заново. Заклеивать то, что было прочно расклеено.

На то, что Хайден уехал, родители сказали: "Дочка, нам жаль".

Спасибо, что хотя бы как-то отреагировали на ситуацию. Если бы я услышала в ответ тишину, то абсолютно бы не расстроилась.

Сентябрь.

Наступило время учебы. Я снова сидела одна и не пыталась ни с кем завести разговор. В столовой обедала в полном одиночестве, вспоминая о тех днях, когда Хайден и я рвались туда после второго урока и смеялись над всем, что происходило вокруг.

А что же Питер? Он обычно всегда подсаживался к нам, когда Хайден был рядом. Сейчас он понимает, что я…совершенно не та девушка, которая ему нужна. Я не вписываюсь ни в какой коллектив, замкнутая, отчужденная. До него наконец-то это дошло, и он не пытался даже поговорить. А мне это и не нужно.

Признаться честно, я с нетерпением ждала сентября. Мне очень хотелось открыть коробку, которую Хайден вручил мне в последний день нашей встречи. Я не знала , что там было, и не хотела об этом задумываться, но внутри все равно жил маленький человечек под именем – любопытство.

Где-то в первых числах месяца я открыла посылку. В ней лежала пачка писем. На первом было написано:

«№1. Сентябрь. Открывай!»

Я разорвала конверт и раскрыла листок:

"Привет, Гризли Браун. Ну, что? Учеба уже началась? Я уверен, что ты грустишь. Ради меня, улыбнись сейчас же!

Мои губы невольно расплылись в улыбке. Я слышала где-то в своем внутреннем мире его голос. Я разговариваю с ним!

Вот, это совсем другое дело. Как прошел месяц август? И я снова уверен, что ты думала о чепухе и разных неприятных мыслях? Я прав, да? Конечно, я это знал. Гризл, ты всегда отличаешься от всех тем, что думаешь не о том, о чем нужно. Я понимаю, мы теперь не вместе, и то, что я уехал, стало для тебя настоящим ударом… Но, поверь, для меня это тоже самая настоящая боль! А жизнь продолжается, и мы должны верить только в лучшее. Словам сложно придать какое-то значение, пока ты не начнешь действовать. Да, да, Гризл, именно действовать.

Я уверен, что это не станет для тебя проблемой. В конце концов, ты уже научилась первой заговорить с человеком, если захочешь. Мне всегда было интересно (да и тебе тоже я думаю), почему твои родители назвали тебя таким необычным именем? Не просто Мэгги, Дженнифер, а именно породой животного – Гризли? Это имя придает тебе такой неординарности, а ты и не знаешь, почему родителям в голову пришло так назвать тебя. Давай, вперед! Прямо сейчас, если не сейчас, то завтра. Сделай это, малышка Гризли. Узнай о себе. А потом запиши это на бумаге и храни. Когда-нибудь, я поинтересуюсь у тебя, почему ты так названа.

Да, забыл напомнить тебе о правилах. Следующее письмо открывай только тогда, когда будет исполнено мое желание. Срок: месяц. Если уложишься раньше, открой не раньше чем через две недели после прочтения письма.

И…не надо меня проклинать за столь эгоистичные требования. Поверь, это лучше для тебя. Ты ведь дала слово, помнишь?

Удачи, малышка Гризли Браун.

С любовью, твой друг Хайден"

Его письмо…как будто вернуло меня к нему, и я не с первого раза поняла смысл содержимого. Только перечитав дважды, мне стало понятно.

Я никогда не спрашивала у родителей по поводу имени. Прекрасно знала, что оно странное, но узнавать у них мне не хотелось. Это еще один факт, подтверждающий мою отчужденность.

Желание было приемлемым для меня, но застать маму или папу дома было сложно. Постоянно в разъездах или по делам. Я жила практически одна.

Один раз, когда прошла уже неделя после прочтения письма, мне выпала возможность застать маму, сидящую за компьютером. Как я заметила, она работала.

– Мама, привет, – сказала я, заходя в ее комнату.

– Да, привет, дорогая, – произнесла она, смотря в экран компьютера.

– Как дела?

– Всё отлично. Ты как поживаешь? – Она все продолжала смотреть.

– У меня тоже все нормально. Мам, у меня есть один вопрос…

– Спрашивай.

– Почему вы назвали меня не простым и обыкновенным женским именем, а Гризли? Породой медведя?! – Это прозвучало слегка с обвинением с моей стороны.

Мама явно не ожидала столь резкого вопроса. Она оторвалась от экрана и взглянула на меня:

– А почему ты спрашиваешь это именно сейчас, будучи уже взрослой девушкой?

– Мне стало интересно, почему мои родители решили так проявить оригинальность.

– На самом деле, ты сама подобрала себе такое имя, – как ни в чем не бывало, констатировала мама.

– В смысле? – Я опешила.

– Сначала мы с отцом назвали тебя Рейчел, но ты никак не отзывалась на него, до двух лет! Потом мы как-то увидели, что ты смотришь передачу про медведей гризли. У тебя были такие завороженные глаза, ты будто попала в их мир и не желала возвращаться обратно. Твои слова: "Гризли… красивые". Я не придала этому  значения. Но как-то в шутку произнесла это слово вслух, и ты сразу ко мне подбежала. Имя, которое мы дали, ты отказывалась принимать, а Гризли тебе очень нравилось! Мы долго не принимали сей факт, но в итоге смирились с тем, что теперь у нашей дочери будет такое имя. Поверь, это очень ответственный шаг – назвать ребенка не простым именем. Ты с детства была необычна, со своим внутренним миром.

Я была потрясена от рассказа. Ничего подобного не могло уложиться у меня в голове. Да, я всегда считала себя чем-то схожей с медведем, потому что он внешне своей суровостью может отталкивать, и, вполне возможно, любит одиночество. Получается, я сама выбрала свое будущее? И родители ни в чем не виноваты? Я самая настоящая идиотка.

Пока круговорот мыслей застал меня врасплох, я не смогла ничего ответить.

– Гризл, и все-таки,…почему ты спросила сейчас? – тихо задала вопрос мама.

– Мне просто стало любопытно… Я и не думала, что сама выбрала имя.

– Да… Я переживала, как ты будешь уживаться в школе, с обществом. Но ты сама нашла для себя верный путь – быть невидимой для всех, чтобы никто не приставал. И по-моему, тебе это нравилось. Быть одиночкой.

Честно говоря, в садике, когда ко мне относились отвратительно, я стала такой. Маме воспитатели ничего не говорили, поэтому она понятия не имела, что происходит. Кто знает, может быть, я была бы другой… Но вряд ли. Это заложено у меня в голове с самого рождения – быть в тени от всех.

– Просто… так… удобнее и комфортнее. Люди не пытаются тебя замучить расспросами, и никто не посмеет тебя оскорбить, так как уже и так понятно, что человек я странный и лучше не связываться со мной.

– Но ведь с Хайденом было иначе, правда?

Не ожидала, что мама спросит у меня именно такой вопрос.

–Почему ты спрашиваешь?