- Что? - Куин нахмурился и покачал головой. - О чем ты говоришь?

- Пожалуйста, не убивайте его. Как ты сказал, мы можем с этим разобраться. Возможно, вы можете отпустить его и...

Куин не столько отступил, сколько оттолкнул ее. А потом, казалось, с трудом подобрал слова.

- Лейла, - сказал он медленно. - Я знаю, что слышу тебя не так, и я пытаюсь... не могла бы ты...

Ухватившись за шанс донести свою мысль, Лейла поторопилась высказаться.

- Он никогда не причинял мне боль. Все те ночи, что я к нему приходила, он никогда мне не вредил. Он снял для нас коттедж, чтобы я была в безопасности, и там были только мы двое. Я никогда не видела остальных Ублюдков...

Она умолкла, когда выражение его лица изменилось от смятения до... полной замкнутости, из-за которой он казался абсолютно незнакомым.

Когда Куин снова заговорил, голос его звучал ровно.

- Ты встречалась с Кором?

- Я чувствовала себя ужасно...

- Как долго? - сорвался Куин. Но не дал ей ответить. - Ты виделась с ним, пока вынашивала моих детей? Ты осознанно и по собственному желанию якшалась с врагом, пока мои гребаные дети были в твоем теле? - прежде чем она успела ему ответить, он поднял указательный палец. - И тебе нужно очень хорошо и долго подумать над ответом. Пути назад не будет, и лучше бы это была правда. Если я узнаю, что ты мне солгала, я тебя убью.

Когда сердце Лейлы загрохотало в груди, а голова закружилась от паники, ее одной-единственной мыслью была...

Ты убьешь меня в любом случае.

В тЕнЯх Трез засунул пистолет обратно и попытался вернуться в реальность.

- Ну? - подстегнул он. - Что ты здесь делаешь, особенно без особого полиэстерового костюма Тони Манеро[4]?

Лэсситер, Падший Ангел, улыбнулся, впрочем, выражение повлияло лишь на нижнюю часть лица и не затронуло его странного цвета глаз без зрачков.

- О, знаешь ли, полиэстеровый костюм для меня - вчерашний день.

- Перешел на нью-эйдж и 80-е? У меня нет ничего неонового, чтобы одолжить тебе.

- Нее, у меня есть новый костюм.

- Рад за тебя. Боюсь за всех остальных. Просто скажи мне, что не будешь одеваться как Борат[5] на пляж.

Когда ангел не ответил немедленно, Трез почувствовал, как его шею щекочут когти Фредди Крюггера. Обычно Лэсситер был столь жизнерадостным парнем, что большинство ребят не могло решить, пристрелить его и избавить всех от страданий... или просто схватить попкорна, кока-колы и наслаждаться шоу.

Потому что даже если он тебя выбешивал, это было адски смешно.

Впрочем, не сегодня. Этот его странный взгляд был столь же легким и игривым, как гранитная плита, а его огромное тело оставалось настолько неподвижным, что ни одно из золотых украшений на запястьях и горле, на пальцах и в ушах не блестело в тусклом свете.

- Что за подражание статуе? - пробормотал Трез. - Кто-то опять передвинул твою коллекцию Май Литл Пони?

Будучи не в состоянии вынести молчание, Трез демонстративно уселся за стол и пошуршал бумагами.

- Ты пытаешься прочитать мою ауру или типа того?

Не то чтобы для этого требовались какие-то навыки. Все в доме знали, что он сейчас...

- Я хочу, чтобы завтра ты поужинал со мной.

Трез поднял взгляд.

- Какого черта?

Ангел, черт подери, не торопился отвечать, вразвалочку подойдя к стеклянным панелям и уставившись на толпу внизу с того самого места, где стоял Трез. В тусклом свете профиль ангела выглядел как раз таким, какие нравятся женщинам - хорошие пропорции, правильные углы. Но этот хмурый вид...

- Выкладывай, - потребовал Трез. - Плохих новостей мне хватит на всю жизнь вперед. Что бы там ни было, это не сравнится с тем дерьмом, через которое я уже прошел.

Лэсситер обернулся и пожал плечами.

- Всего лишь ужин. Завтра вечером. В семь.

- Я не ем.

- Я знаю.

Трез отбросил счета-фактуры, или штатное расписание, или что там была за хрень, на которую он не смотрел, обратно в стопку остальной фигни на столе.

- Мне очень сложно поверить, что тебя интересует питание.

- Верно. Вся эта тема с глютен-ваш-враг - полная фигня. И я даже не начинаю про чайный гриб, капусту кейл, все с антиоксидантами, и про заблуждение, будто кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы - это корень всего зла.

- Ты слышал, что в "Крафт Макарони энд Чиз" столики забронированы на месяцы вперед?

- Ага, и эти ублюдки никому не говорят заранее...

- Почему ты хочешь поужинать со мной?

- Просто проявляю дружелюбие.

- Это не в твоем стиле.

- Как я уже говорил, я меняюсь, - ииииииии вот снова эта улыбка. - Подумал, что отправная точка должна быть отменной. Ну то есть, если начинаешь с нового листа, стартуй так, как собираешься продолжать.

- Без обид, но я не в настроении видеться даже с теми людьми, которые мне нравятся, - так, это прозвучало грубо. - То есть, мой брат - единственный, чье присутствие я могу вытерпеть, но и его я не хочу видеть.

Улыбку, которую выдавил Лэсситер, Трез был более чем готов увидеть в последний раз - и к слову об услышанных молитвах: ангел направился к двери.

- Увидимся завтра вечером.

- Нет, спасибо.

- В заведении твоего брата.

- Почему, мать твою?

- Потому что у него лучшая паста болоньезе во всем Колди.

- Ты знаешь, что я спрашивал не об этом.

Ангел просто пожал плечами.

- Приходи и узнаешь.

- Черта с два я приду, - Трез покачал головой. - Слушай, я знаю, люди беспокоятся обо мне, и я ценю заботу, - по правде говоря, нет. Вообще. - И да, я потерял вес, мне нужно лучше питаться. Но вот что забавно, когда твоя грудь вскрыта, а твое сердце вырвано судьбой, аппетита как-то не наблюдается. Так что если тебе нужна компания за ужином, чтобы столик на двоих не выглядел партией одного игрока, почему бы тебе не поискать кого-нибудь, кто действительно будет есть и скажет больше двух слов? Гарантирую, тогда и ты, и я лучше проведем вечер.

- Увидимся завтра.

Когда ангел вышел, Трез заорал через весь офис:

- Пошел ты!

Когда дверь просто захлопнулась, он подумал: По крайней мере, мы большей не будем спорить. А у Лэсситера будет фотка, где он сам послужит соусом болоньезе для своей пасты.

Проблема решена.

7

В жизни бывают времена, когда око твоего внимания сужается до столь узкого русла, что все твое сознание сосредотачивается на одной-единственной личности. Куину был знаком этот феномен - это происходило всякий раз, когда он был наедине с Блэем. Когда он держал своего ребенка. Когда он сражался с врагом и пытался позаботиться о том, чтобы вернуться домой целым, без утечек и сотрясений.

Теперь это случилось вновь.

Стоя у подножья дерева Гарри Поттера, на вершине покатого луга, на зимнем ветру, Куин не обращал внимания ни на что, кроме правого глаза Лейлы. Он мог пересчитать каждую русую ресницу, проследить идеальную окружность зрачка, измерить каждую из бледно-зеленых полосок, расходившихся от черного как уголь центра. Вдалеке мог подняться гриб ядерного взрыва, над головой - пролететь космический корабль, рядом с ним могла отплясывать орда клоунов... и он бы видел, слышал, осознавал ничего более.

Ну, это не совсем так.

Он смутно осознавал рев меж своих ушей, что-то среднее между двигателем самолета и одним из тех фейерверков, которые свистят как банши и кружатся, пока не исчерпают себя.

- Отвечай, - сказал он не своим голосом.

Почувствовав, что она покинула особняк, он проследовал за ней в это уединенное место - и он пришел поговорить с ней о послеродовой депрессии. Придумал план, как вернуть ее домой, утешить перед огнем, навести на путь, на котором она сумеет наслаждаться тем, что с таким трудом принесла в этот мир.

Как, черт подери, они перешли на тему Кора и ее встреч с ним?

Ни единой гребаной идеи.

Но больше не осталось недопонимания. И отречения от своих слов тоже не предвиделось. Безумный взгляд Лейлы и ее безмолвная паника сказали ему, что это вовсе не недоразумение колоссальных и смехотворных масштабов, как он надеялся.