- Слабый смертный ты вступил в Очарованный грот. Страшные испытания ожидают тебя. Если в сердце твоем есть место робости, беги! Еще не поздно.

- Я не побегу, - сказал я, но голос у меня дрогнул.

- Тогда приступим, - опять проревел бас.

- Я готов.

Вокруг меня запищали, завыли, захохотали.

- Поверните его лицом к востоку. Смертный, сделай тринадцать шагов.

Я сделал тринадцать шагов.

- Остановись несчастный. Ты стоишь на краю бездонной пропасти. Подведите его к перекладине.

Меня схватили и поставили на узкую дощечку.

- По этой перекладине ты должен перейти пропасть. Иди.

Покачиваясь растопыренными руками, я осторожно двинулся по дощечке. Ноги у меня дрожали, и я еле удерживал равновесие.

Вокруг стояла мертвая тишина. Мне казалось, что я иду полгода.

Вдруг ударил гром, и голос произнес:

- Первое испытание кончено. Ты прошел бездну. Испытание второе! Высунь язык!

Я высунул язык во всю длину.

- Дайте сюда раскаленное железо.

Язык у меня затрепетал.

Ко рту приблизилось что-то горячее. Я должен был изо всех сил стиснуть кулаки, чтобы не спрятать язык: он прямо рвался обратно в рот.

Горячее придвинулось еще ближе и обдало жаром все лицо. Запахло дымом. Я вдавил ногти в ладонь, но языка не спрятал.

Горячее внезапно исчезло.

- Смертный, ты выдержал второе испытание. Готовься к третьему и последнему.

Поднялся вой сильнее прежнего. Загремел гром, засвистел ветер, холодные струи дождя стали хлестать в лицо.

- Руки за спину! Иди вперед! - донеслось сквозь бурю.

Я пошел.

- Раз, два, три... - считал мои шаги голос. - Семь, восемь, девять...

Ай-ай-ай... - сто острых копий уперлись в мой живот; я остановился.

- Вперед! - ревело и пищало у меня за спиной. Я стиснул зубы и шагнул.

Копья исчезли. Вой смолк. Буря утихла.

- Смертный, ты выдержал три испытания. Ты достоин быть членом «Общества Ривермутских Сороконожек». Поднимись по этой лестнице. На вершине ты выслушаешь устав и примешь присягу.

Я вскарабкался по ступенькам и остановился на верхней. Стоять было очень трудно: лестница шаткая, приставная, с перекладинами вместо ступенек.

- «Устав ОРС», - важно начал голос, очень похожий на голос Фреда Лангдона.

- «Общество Ривермутских Сороконожек» - самое лучшее и самое храброе общество на свете.

Цель его - устрашать весь мир и ежедневно дразнить пастора Гаукинса, полицейского Снолли и презренного Мольбери.

Трусы, размазни и фискалы в члены общества не принимаются.

Сороконожки обязаны стоять друг за друга горой и помогать своим во всех несчастьях - например: давать списывать и подсовывать шпаргалки на письменных работах, подсказывать на уроках, приносить что-нибудь вкусное оставленным без обеда, покрывать и защищать тех, на кого разозлится старик Гримшау или эта скотина Мольбери.

Председатель общества называется ПС - Первая Сороконожка. Все должны ее слушаться. На собраниях ПС первая выбирает себе пирожное.

Собрания устраиваются раз в неделю.

Тот, кто не явится, должен заплатить один пенс штрафу.

Деньги идут на яблоки, пистоны и т.п.

Сороконожки должны держать язык за зубами и свято хранить тайны ОРС.

Каждая новая Сороконожка принимает присягу и клянется в верности обществу.

Страшное наказание постигнет Сороконожку, нарушившую присягу: ее расстреляют из пушки, повесят на самом высоком дереве, утопят в самом глубоком месте реки, вырвут все сорок ног.

И еще ей никто не станет подавать руки и подсказывать на уроках».

- Все. Теперь подыми правую руку и присягай.

- Клянусь быть верной Сороконожкой, исполнять все правила и никогда не болтать про общество.

Т-рах!.. Над самым моим ухом грохнул выстрел.

Я вздрогнул, лестница выскользнула из-под ног, и я полетел в пропасть.

Повязка свалилась, и я увидел, что сижу в огромной бочке. Вокруг хороводом носятся какие-то хари. Рты до ушей, огромные носы, клыки, рога, ослиные уши. У одного горшок вместо головы, у другого - кастрюля.

Я привстал и схватил за рукав рогатого черта, но он вырвался.

«Ах, жулики! Как они вырядились! Ведь это Чарлз Марден в длинноносой маске. У Переца на голове кастрюля. Джек Гаррис весь завернулся в волчью шкуру, - я ее знаю, эту шкуру: она всегда лежит у них перед печкой».

Я уперся руками в края бочки и выскочил.

Сейчас же с одной стороны меня схватила козлиная голова, с другой волк, и я закружился вместе с ними.

- Стойте! - закричал Джек Гаррис. - Еще не все кончено. Уоллес выходи.

Уоллес вытащил из кармана зеленый мешочек на красном шнурке, с красными буквами ОРС и надел мне на шею.

- Это Мэри вышила тебе. Только она одна из девочек и знает про Сороконожек.

- А что там внутри?

- Посмотри.

Я осторожно развязал мешочек. В мешочке, обернутая розовой ватой, лежала высушенная сороконожка.

- Теперь ты настоящий член общества, - сказал Гаррис и крепко потряс мою руку.

- Ура! - закричали Сороконожки и повели меня осматривать свои владения.

«Очарованный грот» оказался чердаком Фреда Лангдона. Мост через бездну - доской, положенной на два кирпича, раскаленное железо пучком подожженной соломы, а сто острых копий - тремя игрушечными саблями.

На табуретке стояла чашка воды и лежал веник для обрызгивания белья.

- А это что такое?

- Это? Это дождь. А вон лежит гром.

Гром был куском листового железа и большой проржавленной кастрюлей.

«Вот черти! Как они меня провели! Ну, пусть только вступит в общество какая-нибудь новая Сороконожка, я ей такое придумаю!»

- Пир начинается! - объявил Чарлз Марден и вытащил мешочек с яблоками и мешочек с орехами. Мы уселись в кружок. Каждому досталось по горсти орехов и по полтора яблока.

- Ну, Том, - сказал Фил, громко щелкая орехи. - Как мы отпразднуем твое вступление в ОРС? Каждая Сороконожка всегда придумывает какую-нибудь штуку.

- И я придумаю.

«Что бы такое сделать? Зашить рукава пальто у мистера Мольбери? Уже зашивали два раза. Или пришпилить ему чертика на спину? Старо! Устроить кошачий концерт перед домом пастора? Нет, все не то. А, нашел!»

- Слушайте, ребята.

Все головы придвинулись ко мне, и я шепотом рассказал свой план.

- Браво! Здорово! Вот это так придумано! - закричали все хором.

- Который час, Фил?

- Без четверти десять.

- Ну, через полчаса можно и выходить.

В будни Ривермут засыпает рано. Уже в десять часов затихают голоса, опускаются шторы, захлопываются ставни.

Фонарщик со своей лестницей обегает все улицы и тушит добрую половину фонарей.

Часов в одиннадцать из дома Фреда Лангдона осторожно выскользнула какая-то тень. За ней другая, третья.

- Мы к ратуше.

- Я к школе.

- Вы, Лангдон и Марден, к порту...

Наутро весь Ривермут был всполошен необыкновенным событием.

Вывески за ночь слетели со своих гвоздей и поменялись местами.

Зеленщик, отпирая лавку, вместо своих капустных кочанов и морковок, намалеванных на зеленой доске, увидел голубую с золотым ободком вывеску:

Старушка с обвязанной щекой, явившаяся на прием к доктору Таппертиту, чуть не упала в обморок, найдя на дверях белую в черных каемках доску:

На бюро похоронных процессий примостилась вывеска, удравшая с дверей маленького ресторанчика:

Магазин мод украсился надписью:

А над конторой почтенных нотариусов Руджа и Джингля пялила на прохожих круглые глаза огромная сова, похожая, как родная сестра, на мистера Руджа.