Муж заснул… Боязнь напрасна.
Отдохнешь ты безопасно
У гидальго на груди.
Иль как червь до утра гложет
Ревность сердце старикаe..
Если сны его встревожат,
Шпага острая поможет, -
Не дрожит моя рука!
Поклялся твоей красою
Мстить я мужу твоему…
Не владеть ему тобою!
Знаю я: ты злой семьею
Продана была ему!
Выходи же на свиданье,
Донья чудная моя!
Ночь полна благоуханья,
И давно твои лобзанья
Жду под сенью миртов я!..
1845
ЭЛЕГИЯ
(На мотив одного французского поэта)
Да, я люблю тебя, прелестное созданье,
Как бледную звезду в вечерних облаках,
Как розы аромат, как ветерка дыханье,
Как грустной песни звук на дремлющих водах;
Как грезы я люблю, как сладкое забвенье
Под шепот тростника на береге морском, -
Без ревности, без слез, без жажды упоенья;
Любовь моя к тебе — мечтанье о былом…
Гляжу ль я на тебя, прошедшие волненья
Приходят мне на ум, забытая любовь,
И всё, что так давно осмеяно сомненьем,
Что им заменено, что не вернется вновь.
Мне не дано в удел беспечно наслаждаться:
Передо мной лежит далекий, скорбный путь;
И я спешу, дитя, тобой налюбоваться,
Хотя на миг душой от скорби отдохнуть.
<1846>
СОН
(Отрывок из неоконченной поэмы)
La terre est triste et dessechee; mais
elle reverdira. L'haleine du mechant
ne passera pas eternellement sur elle
comme un souffle qui brule.
"Paroles d'un crovant" {*}
{* Земля печальна и иссушена зноем; но она зазеленеет вновь. Дыханье зла не
вечно будет веять над нею палящим дуновеньем. "Слова верующего" (франц.). -
Ред.}
. . . . . . . . . .
Истерзанный тоской, усталостью томим,
Я отдохнуть прилег под явором густым.
Двурогая луна, как серп жнеца кривой,
В лазурной вышине сияла надо мной.
Молчало всё кругом… Прозрачна и ясна,
Лишь о скалу порой дробилася волна.
В раздумье слушал я унылый моря гул,
Но скоро сон глаза усталые сомкнул.
И вдруг явилась мне, прекрасна и светла,
Богиня, что меня пророком избрала.
Чело зеленый мирт венчал листами ей,
И падал по плечам златистый шелк кудрей.
Огнем любви святой был взор ее согрет,
И разливал на всё он теплоту и свет.
Благоговенья полн, лежал недвижим я
И ждал священных слов, дыханье притая.
Но вот она ко мне склонилась и рукой
Коснулася слегка груди моей больной.
И наконец уста разверзлися ее,
И вот что услыхал тогда я от нее:
"Страданьем. и томской твоя томится грудь,
А пред тобой лежит еще далекий путь.
Скажу ль я, что тебя в твоей отчизне ждетe
Подымет на тебя каменья твой народ
За то, что обвинишь могучим словом ты
Рабов греха, рабов постыдной суеты!
За то, что возвестишь ты мщенья грозный час
Тому, кто в тине зла и праздности погряз!
Чье сердце не смущал гонимых братьев стон,
Кому законом был отцов его закон!
Но не страшися их! И знай, что я с тобой,
И камни пролетят над гордой головой.
В цепях ли будешь ты, не унывай и верь,
Я. отопру сама темницы мрачной дверь.
И снова ты пойдешь, избранный мной левит,
И в мире голос твой не даром прозвучит.
Зерно любви в сердца глубоко западет;
Придет пора, и даст оно роскошный плод.
И человеку той поры недолго ждать,
Недолго будет он томиться и страдать.
Воскреснет к жизни мир… Смотри, уж правды луч
Прозревшим пламенем сверкает из-за туч!
Иди же, веры полн… И на груди моей
Ты скоро отдохнешь от муки и скорбей".
Сказала… И потом сокрылася она,
И пробудился я, взволнованный, от сна.
И Истине святой, исполнен новых сил,
Я дал обет служить, как прежде ей служил.
Мой падший дух восстал… И утесненным вновь
Я возвещать пошел свободу и любовь…
<1846>
ПОЭТУ
Le poete doit etre un protestant sublime
Du droit et de l'humanite.
A. Barbier {*}
{* Поэт должен быть возвышенным мятежником во имя права и человечности.
О. Барбье (франц.). — Ред.}
Кто не страдал святым страданьем,
Кто горьких слез не проливал,
Томимый тщетным ожиданьем
Увидеть вечный идеал;
Кто на покой и наслажденья
Души тревоги променял;
В пророков истины каменья
В угодность черни кто бросал;
Кто равнодушно видел муки,
Стон слышал брата своего
И в ком цепей тяжелых звуки
Не пробуждали ничего;
Кто сам, преданья раб послушный,
Готов оковы был носить
И вопли сердца малодушно
В забавах света заглушить, -
Тот не поймет твоих созданий,
Любовью дышащих святой,
И в жизнь иную упований
Не разделить ему с тобой!
И много их в толпе найдется,
Злых, фарисеев и глупцов,
Живущих мыслями отцов,
В ком речь твоя не отзовется;
Но ты иди прямой дорогой,
Привычной, смелою стопой;
Когда в душе сокровищ много,
Не расточай их пред толпой;
Но будь гонимых утешитель,
Врагам озлобленным прости
И верь, что встретишь, как Спаситель,
Учеников ты на пути.
Но будет время… пронесутся
Дни бедствий, горя и тревог;
Жрецы Ваала ужаснутся,
Когда восстанет правды бог!
Навеки в мире водворится
Священной истины закон,
И гордых власть пред ним смирится,
И смолкнет ненависть племен.
. . . . . . . .
. . . . . . . .
Да, верь: любви и примиренья
Пора желанная придет,
И мир, прозрев, твое ученье
Тогда великим назовет.
<1846>
ПРОСТИ
Прости, прости, настало время!
Расстаться должно нам с тобой;
Белеет парус мой, и звезды
Зажглися в тверди голубой.
О, дай усталой головою
Еще на грудь твою прилечь,
В последний раз облить слезами
И шелк волос, и мрамор плеч!
А там расстанемся надолго…
Когда же мы сойдемся вновь,
Дитя! в сердцах, быть может, холод
Заменит прежнюю любовь!
Быть может, дерзко всё былое
Тогда мы вместе осмеем,
Хотя украдкой друг от друга
Слезу невольную прольем…
Прости же, друг! Полна печали
Душа моя… Но час настал,
И в путь нетерпеливым плеском
Зовет меня сребристый вал…
<1846>
ПЕВИЦЕ
(Виардо Гарсии)
Fille de la douleur, harmonie, harmonie, -
Langue que pour l'arnour inventu le genie,
Qui nous vint d'ltalie et qui lui vint
des cieux.
Alfred Musset {*}
{* Дочь страдания — гармония, гармония! Язык, который гением изобретен
для любви, дар, который мы получили от Италии, а она — от неба. Альфред
Мюссе (франц.). — Ред.}
Нет! не забыть мне вас, пленительные звуки,
Как первых сладких слез любви мне не забыть!
Когда внимал я вам, в груди смирялись муки,
И снова был готов я верить и любить!
Мне не забыть ее… То жрицей вдохновенной,
Широколиственным покрытая венком,
Она являлась мне… и пела гимн священный,
А взор ее горел божественным огнем…