59

LOVEINBOOKS

20

Я развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла прочь с опущенной головой и

мыслями, полностью сосредоточенными на текстуре и тени засохшего дерева, которое уже рисовала

у себя в голове. Никаких цветных карандашей для этой картины. Ничего кроме угольной черноты,

смешанной с серыми пятнами.

Я почувствовала, как кто-то попытался меня остановить, – моей руки коснулась и легко

сжала чья-то рука – и попыталась стряхнуть с себя эту руку. Не сработало. Я обернулась и увидела

рядом Молли. Мои книги от резкого движения разлетелись в стороны.

– Извини, – пробормотала я, быстро оглядываясь.

Молли пожала плечами и посмотрела мимо меня в направлении шкафчика Мэдди. Я тоже

повернула голову и проследила за ее взглядом, молясь Богу, чтобы Дженны там уже не было.

Последнее, что мне было нужно, – публика; та самая публика, с которой, по настоянию Алекса, я

должна была вести себя тише воды, ниже травы.

– Ты в порядке? – спросила Молли, все еще глядя на шкафчик Мэдди.

– Да, думаю да. – Не знаю, имела ли она в виду комментарии Дженны, эпизод в туалете или

аварию в целом. Возможно, все вместе. Я присела и, быстро собрав свои книги, запихала их в сумку.

– Ты… эм… слушала их?

Она кивнула и протянула руку, чтобы помочь мне встать на ноги. Я приняла ее, радуясь, что

хотя бы одна из подруг моей сестры – не эгоистка.

Молли стояла и смотрела на меня. Ее рот был приоткрыт, словно она хотела мне что-то

сказать, и раздумывала, а стоит ли.

– Что? – спросила я, надеясь, что она все-таки скажет.

Я устала от попыток собрать все по кусочкам, устала наугад искать свой путь по жизни в

качестве Мэдди. Хоть раз мне нужно, чтобы кто-то мне все объяснил.

– Ничего.

Я испустила разочарованный вздох и пошла прочь, злясь на себя за дурацкую надежду на то,

что кто-то из друзей Мэдди захочет быть честным.

– Я столкнулась с Дженной в прошлые выходные на игре. – Слова полились из Молли, будто

она хотела выговориться, пока не передумала. – Они стояли перед раздевалкой на поле. Она меня не

заметила.

Я обернулась, чтобы посмотреть на нее, борясь с желанием спросить, кто эти «они».

Сомневалась, что там был Алекс. Он приехал ко мне спустя двадцать минут после игры, все еще в

своих грязных футбольных бутсах и шортах, вымазанных травой. Пах он тоже потом и грязью.

– Она говорила с Эвой.

Должно быть, отсутствие эмоций на моем лице все ей сказало.

– Знаешь же ее? Она новичок. Паршивый полузащитник в команде по хоккею на траве.

Идиотка, считающая, что тусовка с Дженной каким-то образом поможет ей попасть в основной

состав. – Она склонила голову набок и посмотрела на меня, когда я не ответила. – Та, с кем

разговаривала Дженна у твоего шкафчика.

Я кивнула, радуясь возможности, наконец, узнать имя. Затем я соврала:

– Я знаю, кто она. Что насчет нее?

– Они с Дженной говорили об Алексе, и как считает Дженна, он теряет с тобой время.

Я пожала плечами.

– И?

– Знаешь, Алекс – не совсем то, чего она хочет. Дженна хочет корону Снежного бала. Ты

целый месяц не играла, и все это время она пыталась убедить тренера найти вместо тебя нового со-

капитана в команду по хоккею. Дженна почти наверняка обещала его Эве. Я подумала, что должна

сказать тебе, ведь…

– Моя жизнь уже и так отстой? – закончила я за нее.

– Ну, да. Мне не хотелось бы, чтобы стало еще хуже. В смысле, я уже прошла через это. Я

знаю, каково это.

Прошла? Если верить Алексу, ее жизнь все еще отстой.

60

LOVEINBOOKS

Я заметила, как потускнели глаза Молли. Я могла с уверенностью сказать, что она

вспоминает что-то, чего не смогут стереть ни время, ни расстояние. Знала, потому что со мной это

происходило каждый день. Каждый час. Каждую минуту.

– Той ночью на вечеринке ты плакала, – сказала я. – Почему?

На лице Молли при этих словах появилось замешательство, ее взгляд тут же смягчился. Я

поняла, из-за чего это. Ошибка. Мэдди бы знала, почему она плакала. Она бы сделала все, чтобы

узнать.

– Ты не помнишь? – спросила Молли.

Я переступила с ноги на ногу, беспомощно пытаясь что-то придумать: объяснение или

какую-то ложь, чтобы выкрутиться. Но ничего не вышло. Мне оставалось только стоять и тупо

смотреть на нее.

– Я поняла, – сказала Молли. – Мне было тяжело что-либо вспомнить, пока я принимала

наркотики. Правда, все говорили, что это потому что я не хотела вспоминать, мне так было проще.

По крайней мере, ты можешь винить аварию в том, что чего-то не помнишь.

Моя рука сама потянулась к голове, к шраму, где были швы. Я потерла его, думая насколько

проще было бы, если бы ее слова оказались правдой, если бы я ничего не помнила, как тогда, когда

только очнулась.

Я помнила, какие сплетни ходили о Молли по школе в прошлом году. Говорили, что она

целые месяцы сидела на таблетках и именно поэтому она была так хороша на поле, так энергична.

Когда Молли стала это отрицать, упирая на то, что в результатах анализов была ошибка или

подтасовка, начали поговаривать, якобы она сумасшедшая, у нее паранойя и она бредит. Наверное,

так и было. Она, бывало, сидела в столовой в полной прострации, ни с кем не разговаривая. Как-то я

видела, что Алекс заговорил с ней, а она соскочила со своего места и набросилась на него, таращась

на него, как будто он псих. Он всего лишь тихонько сжал ее руку, привлекая внимание, а она словно

спятила, крича, что он со всеми заодно.

Тоже самое случилось и в следующие выходные на чемпионате штата. Она пошла

посмотреть. Тренер позволил ей сидеть на скамейке, но ей не разрешили надеть форму или даже

тренировочную футболку. Она смотрела в пространство, пока вокруг нее разворачивалась игра,

глядя на товарищей по команде так, словно их не узнавала. Они проиграли, ведь лучший игрок

Крэнстон-Хай сидел на скамейке. У них не было шансов.

Следующую неделю Молли не появлялась в школе. Никто не знал где она, но у нас были

предположения. Она показалась спустя шесть недель, тихая и сразу же ставшая изгоем. Все ее

избегали. Моя сестра, Дженна и Алекс позволили ей сесть за свой стол в столовой, но не

разговаривали с ней и не спрашивали, о чем она думала. Мэдди заявила, что так хотелось самой

Молли, что, когда кто-то пытался заговорить с ней, она просила отстать и оставить ее одну. Я

отказывалась в это верить. Мне кажется, они не знали, что сказать, как все наладить. Для Мэдди и

остальных было легче просто отстраниться от нее.

– Я никому не скажу, что у тебя проблемы с воспоминаниями, если ты об этом

беспокоишься, – сказала Молли. – Я понимаю, как это – не знать, что точно случилось, пытаться

собрать пазл, когда не понимаешь, какими должны быть его кусочки.

Но меня это не волновало. За исключением Алекса все уже поняли, что я в шаге от провала.

– Спасибо, – сказала я и замолчала, надеясь, что она расскажет мне о вечеринке.

Расскажет о том, почему плакала. Почему Мэдди сидела одна на заднем дворе. Почему

Дженна была в отвратном настроении. Но она ничего не сказала, неловкое молчание между нами

вскоре стало почти удушающим.

Я пыталась найти слова, но ничего не нашла. Вариантов не было. Я повернулась, чтобы

уйти.

– Ты позвала меня на ту вечеринку. Ты сказала, что то, что со мной случилось – нечестно, и

что ты и мои друзья собирались все исправить.

Я остановилась как вкопанная и повернулась.

– Алекс тебе что-то прошептал, когда я вошла. Не знаю, что именно, но он казался

разозленным. Позже вечером вы поругались, но я не знаю, из-за чего. Может, из-за того, что я