Он зачарованно смотрел, как изогнулись ее губы. В центре нижней губы была небольшая ямочка, по которой ему хотелось провести языком. Но он никогда не сможет этого сделать.

— «Представление». — Ее яркие глаза сверкнули. — Именно так я бы это и описала.

Черт возьми, кто же она? Затем он нахмурился в ответ на ее комментарий. За последние тысячелетия он не менял свой сексуальный... репертуар. Яд накладывал ограничения. Но представление?

— Никто не жаловался.

Она пожала плечами, ее груди качнулись в такт. Рун облизал губы раньше, чем осознал это.

— Хочешь услышать мое непредвзятое мнение?

Можно подумать его заботит ее мнение! Но губы уже произнесли:

— Хочу.

— Временами ты демонстрировал намеки на игру, но ничего такого, ради чего я согласилась бы раздеться.

Игру?

— Тогда ты не видела сцену с моим участием.

Она деланно нахмурилась.

— Моя честность тебя задела. Это выглядело не так уж и плохо. К слову об этом: здесь за углом действующий секс-клуб... держу пари, ты составишь им неплохую конкуренцию в состязании по одноразовому траху.

Рун наклонился.

— Ох, голубка, если ты эксперт, а я новичок, то буду признателен за любую практику.

— Дам тебе совет. Возможно, для начала стоит снять сапоги. Или, эй, как насчет того, чтобы избавиться от лука и стрел?

— Разумно, но оружие может потребоваться в любой момент. Даже трахаясь, я прислушиваюсь, не приближаются ли враги.

— Должно быть, у тебя их очень много. Какого они вида?

— Всех видов. Их не счесть. В любом случае я остерегаюсь снимать свой лук; это — бесценный дар.

Давным-давно Орион отправил Дарака в другой мир, дав скудные указания:

— Найди Сумеречный лук с выгравированной на рукояти черной луной и белым солнцем.

Через неделю Дарак вернулся с безумными глазами и луком в руке. Орион отдал лук Руну со словами:

— Это твое новое оружие, лучник...

— Бесценный? — Взгляд вуайеристки слишком заинтересованно скользнул по его луку. — Конечно, не хотелось бы, чтобы его украли.

— Никогда.

Почему он хвастается перед ней своим оружием? Он должен получать информацию, а не делиться ею.

Рун мог говорить часами, но так и не сказать ничего важного.

Тем не менее, что в этой девушке заставляло его хвастаться? Он брал и более красивых женщин. Под ним бывали даже полубогини. Чем она так пленила его?

Возможно, своим пренебрежением к тебе, Рун?

— Ты хороший стрелок? — спросила она.

— Лучший во всех мирах.

Снова хвастовство? Хотя это было абсолютной правдой.

Поначалу Рун отказывался использовать излюбленное оружие фей. На что Орион ответил:

— Даже если с ним ты станешь более смертоносным, чем все они вместе взятые?

— Мирах? Откуда ты?

— Очень-очень издалека.

Рун задался вопросом, что она подумает, если он расскажет ей, что его родной дом находится в странствующем измерении. Что он живет в мистическом замке, полном первородных и монстров.

— Кто научил тебя стрелять?

— Я сам научился.

Преисполнившись решимости оправдать оказанное Орионом доверие, Рун практиковался до тех пор, пока тетива лука не окрашивалась его черной кровью из изрезанных пальцев.

— Раз твое представление столь предсказуемо, то, по крайней мере, ты хорош в стрельбе из лука.

Когда она прикусила маленькую впадинку на своей нижней губе, член Руна дернулся в штанах.

Ее губы созданы для того, чтобы целовать их до потери сознания. Но Рун не может стать этим мужчиной! Сжав кулаки, он проскрежетал:

— Ты можешь говорить все, что угодно о моем представлении, но оно заставило тебя потечь. Я чую запах твоего возбуждения.

— Ты получил стояк; я потекла. Но это не значит, что для тебя.

Она немногословна, на грани агрессии. Я хочу ее.

— Ну, так мы сделаем это или нет? Двор ждет, а я спешу. — У него нет на это времени! Его цель может прямо сейчас бродить по этим улицам. — Или мы можем встретиться позже.

— Без шансов, — ответила она ему. — Мне нравятся страстные парни. А во дворе я так и не поняла, кончил ты или просто чихнул.

Рун прищурился.

— Мне приходится держать себя в узде. Я наполовину демон, наполовину фей, темный фей до кончиков ногтей... — откинув волосы, он продемонстрировал ей свое остроконечное ухо... — и, если я потеряю над собой контроль, то могу навредить партнерше.

Хотя это было правдой, он не боялся потерять контроль. Во мне не осталось ничего, что нужно обуздывать. Не осталось огня.

Так или иначе, Рун научился сдерживать себя и по другим причинам. Он рано понял, что мощная движущая сила передается между любовниками, когда один из них полностью отдаётся другому.

Сила была всем во время траха.

— Ты действительно не можешь целоваться? — спросила она. — Я слышала, как они сказали, что ты ядовитый.

Рун пожал плечами, словно речь шла о пустяках.

— Для всех, кроме моих сородичей.

Его первым убийством стал смертельный поцелуй.

Вспомнив о прошлом, он стиснул клыки и прижал руку женщины к своему члену.

— Думаешь, многое потеряешь? Я компенсирую все своим размером.

Она слегка сжала его, затем убрала руку... словно соизволила поприветствовать его член только потому, что Рун достаточно бестактно привлек к нему внимание. Ее пренебрежение могло бы пристыдить и старую добрую королеву фей.

— Некоторые неандертальцы славятся большими причиндалами. Но это не значит, что я хочу покувыркаться с одним из них.

Рун внутренне вздрогнул.

— У меня в загашнике есть и другие трюки. — Он отлично пользовался своими руками. Втянув ядовитые когти, он мог использовать пальцы, чтобы сорвать стоны с ее губ. — Давай встретимся в полночь во дворе, и я покажу тебе звезды.

Он одарил ее своей фирменной усмешкой, ожидая стандартной реакции.

Девчонка еле скрыла зевоту.

Его усмешка увяла.

— Я бы встретилась с тобой, — сказала она, — если бы ты согласился поболтать со мной за чашечкой кофе.

В качестве прелюдии к сексу? Что, черт возьми, он может обсуждать с ней, женщиной, с которой собирается переспать? Рун рассматривал данный вопрос только с этой точки зрения.

Она добавила:

— Я не большая любительница кофе, но разве не это делают люди?

Ее желание поболтать, скорее всего, какая-то уловка. В противном случае, это значит, что женщина хочет от него что-то... кроме секса? Это бессмысленно.

— Что мы будем обсуждать? — Он уперся ладонями в стену над ее головой. — Ты расскажешь мне свою правду, а я тебе свою ложь?

По ее лицу пробежала тень.

— Вся моя правда — ложь.

Его переполнило любопытство. Кровожадная очаровательная женщина. Протянув руку, Рун откинул ее волосы за плечо. Маленькие ушки наверху были благословенно округлыми. И украшенными двумя маленькими колечками, подчёркивающими идеальный изгиб.

Он подавил стон. Ничто не может быть сексуальнее для такого мужчины, как он. Ему захотелось поцеловать ее ухо, потереться носом и прикусить его.

— Посмотри на этот пирсинг. У тебя есть еще проколы?

— Да.

Единственное слово. Лаконично. Никаких подробностей.

Но и этого хватило, чтобы подстегнуть воображение Руна. Его когти вонзились в кирпичную стену.

— Если мы встретимся с тобой, то соблазняя тебя, я сделаю даже больше, чем обещал прежде.

Она выдохнула, словно ее терпение в отношении него иссякло. Что, опять же, не имело смысла. Рун получал разные отклики от женщин: похоть, собственническое отношение, одержимость. Но не раздражение.

— Ты не удовлетворен четырьмя красотками?

— Эти нимфы были просто разогревом. Меня не без причины называют Руном Ненасытным. Меня невозможно удовлетворить, — честно ответил он, словно это было чем-то нормальным.

Он шутил на эту тему со своими соотечественниками, но на самом деле его существование было утомительным. Постоянное стремление к новым завоеваниям, новым секретам...