Возможно, Крылов сможет заменить Титова хотя бы частично. Во всяком случае, он, пожалуй, даже меньше дяди Пети склонен прислушиваться к непрошеным советчикам, но отделять в их речах зерна от плевел умеет не хуже. И посылает тоже хорошо, причем не оглядываясь на чины, я сам слышал. Ну, а что он вчерашний студент и многим покажется слишком молодым для руководителя проекта… ничего, для этого есть я. Помогу. Кстати, а почему ледокол должен быть один? Логичнее было бы иметь их три — на Балтике, на Дальнем Востоке и на севере. Но три мне сейчас не потянуть по деньгам, так что Балтика пока обойдется. Вот только второй ледокол лучше заказать за границей — например, на верфях Амстронга или Крампа. А надзор за его постройкой возложить на Макарова. Менделеев же пока пусть занимается организацией производства пироколлодия, там еще конь не валялся. А потом, когда он разберется с промышленной химией, можно будет подумать и о третьем ледоколе, который будет построен уже по идеям Дмитрия Ивановича.

Только под вечер я освободился настолько, что появилось время задуматься на личные темы. Если не считать родственников, то в России было три человека, с полным правом общавшихся со мной на «ты». Кроме Юли с Матильдой, которые делали это, так сказать, в силу особых обстоятельств и сразу перешли к общепринятому обращению, когда обстоятельства изменились. Теперь таких людей осталось двое. Учитывая, что и Рогачев, и Зубатов старше меня, то не исключено — под конец жизни на «ты» меня будет называть только Рита. Вот ведь блин, и угораздило же залететь на такую должность, на которой и поговорить — то по — человечески почти не с кем!

Следующая полоса получилась какая — то неопределенная — я так и не смог решить, к добру или наоборот то, что стало происходить в Корее, Китае и Японии.

Первое время все шло примерно так, как я помнил из прошлой жизни. В июне в Корее началось восстание — не помню уж, кого против кого. Так как Корея официально считалась вассалом Китая, он ввел туда войска. Но так как эта же самая Корея ухитрилась каким — то образом оказаться связанной с Японией договором о взаимопомощи, японцы в порядке той самой помощи тоже ввели в нее свои войска, причем раза в три больше, чем китайцы. В Корее стало тесно и напряженно.

Китай попытался возмутиться по дипломатическим каналам — мол, договор — то договором, но где просьба правительства Кореи о военной помощи? Без нее же это просто агрессия, и ничего более.

«Просьбу вам?» — отозвались японцы. — «Не вопрос, сейчас будет». И по — быстрому устроили в Корее военный переворот. Новое правительство, естественно, в первую же минуту своей работы обратилось к Японии за помощью в изгнании из страны китайских агрессоров.

Все это прошло практически одинаково что у нас, что в другой истории — во всяком случае, насколько я ее помнил.

Но потом начались отличия.

Согласно моим сведениям из прошлой жизни, в конце июля китайцы должны были направить в Корею зафрахтованный английский пароход с войсками, а японцы — простенько и без затей его утопить. Затем расстрелять пытавшихся спастись вплавь китайцев, немного подождать, пока Англия объявит виноватым в инциденте Китай, и первого августа объявить ему войну.

Так вот, у нас ничего такого не было. Ни парохода, ни войск, ни расстрела, ни объявления войны. Вместо этого японцы в двадцатых числах августа объявили, что у них пропало какое — то неназванное плавсредство. Наверняка его захватили злые китайцы. Несмотря на то, что этот полумифический корабль фигурировал только в дипломатических нотах, а живьем его, по — моему, никто вообще не видел, англичане тут же подтвердили, что это есть вопиющее нарушение международного морского права. То есть стало ясно, что они гораздо более успешно, чем я, заранее договорились с японцами о том, кто какие куски Китая приберет к рукам по результатам войны. В общем, война была объявлена только первого сентября.

Я решил, что если задержка с этой войной означает также и задержку с русско — японской, то это хорошо. А если наоборот, то плохо. И назначил совещание по поводу того, что происходит на Дальнем Востоке, на одиннадцатое сентября.

Совещание началось с совместного доклада адмирала Макарова и морского министра Тыртова, смысл которого сводился к тому, что завоевание Кореи Японией представляет серьезную угрозу российским интересам на Дальнем Востоке. И, значит, оному надо по возможности воспрепятствовать. Как по дипломатическим каналам, имею в виду поддержку Германии, так, в самом крайнем случае, и чисто военной силой.

— Отдать японцам Манчжурию, по — вашему, будет лучше? — поинтересовался я у Тыртова, зачитывавшего доклад.

Вместо морского министра мне ответил его соавтор Макаров:

— А зачем им вообще что — то отдавать?

— Затем, — вздохнул я, — что они имеют силу, достаточную для того, чтобы забрать то, что им необходимо. Без колоний дальнейшее развитие Японии невозможно — во всяком случае, так там считают. И драться будут насмерть, до последнего солдата, они это умеют. А мы готовы защищать наши интересы в Корее или Манчжурии? Во сколько раз наша дальневосточная эскадра уступает японскому флоту?

— Его силы будут подорваны войной с Китаем, а нам поможет Германия, — не очень уверенно предположил Тыртов.

— Она нам что, даром будет помогать? Да и не верю я, что китайский флот нанесет хоть сколько — нибудь заметный урон японскому.

— Ваше величество, китайский флот и по общему водоизмещению, и по числу орудий, и по весу полного залпа значительно превосходит японский.

— Войско ацтеков превосходило по численности отряд Кортеса в сотни раз, но это не помешало ему завоевать Мексику, причем с весьма умеренными потерями. Как позже численное преимущество турок никогда не помогало им в боях против Суворова. Боюсь, что и здесь будет то же самое. А так как надо быть готовым к самому пессимистичному варианту, то предлагаю принять, что японцы утопят половину китайского флота, вторую половину возьмут в качестве трофеев, приобретут боевой опыт, но хоть сколько — нибудь значительных потерь не понесут. В таком случае наши морские силы там ничего сделать не смогут.

— Но нас поддержит Германия, — это уже Бунге. Он, кстати, за последние полгода сильно сдал. Похоже, Столыпину недолго оставаться главой секретариата. Скоро придется стать главой комитета министров.

— Просто так? Сомневаюсь. Что — нибудь да потребует за поддержку. Как говорил мой отец — у России всего два союзника. Ее армия и ее флот. С флотом более или менее ясно. Что может армия?

Мне ответил военный министр Ванновский.

— Пока не вошла в строй железная дорога хотя бы до Читы — только оборонять свои земли.

— На которые никто, кроме китайских бандитов, именуемых хунгузами, нападать не собирается. Понятно. Сколько времени потребуется для проведения мобилизации в Сибири и Забайкалье?

— Порядка полугода.

— За то время японцы не только разгромят Китай, но и успеют содрать с него внушительную контрибуцию. Даже не знаю, стоит ли эту мобилизацию вообще объявлять.

— Не стоит, — подтвердил мои сомнения Витте, — это не такое уж дешевое дело. В современных условиях интересы России можно обеспечивать чисто экономическими методами, без бряцания оружием. Самое большее через два месяца я буду готов представить вашему величеству детальный план. Такой срок мне нужен потому, что надо посмотреть, как станут развиваться военные действия в Корее.

У меня, честно говоря, по этому поводу сразу возникли серьезные сомнения. В другой истории Витте тоже обещал нечто похожее — мол, мы торговлей через порт Дальний за десять лет настолько разорим японцев, что им станет не до войны. В Токио, наверное, пришли к аналогичным выводам, после чего на всякий случай отобрали у России и Дальний, и Порт — Артур, и южную ветку КВЖД до кучи. Чтоб, значит, исчез соблазн кого — нибудь разорять.

На второй день совещания стало понятно, что все присутствующие (кроме меня) так или иначе склоняются к одному из двух мнений.