— А ты-то откуда знаешь? Ты же сказал, что ничего не слышишь? — изумился Трюша.

— Когда Вы слушали, я смотрел, откуда идёт сигнал, который Вы воспринимаете, — скромно объяснил Бакс.

«Опа! — обалдело посмотрел земной кот на своего переливающегося, «ртутного» собрата. — Да, с ним нужно ухо держать востро. Прикидывается лопухом, а сам-то, кто знает, на что способен?»

— Ладно, давай показывай, — от удивления Трюша даже забыл про голод и послушно пошёл за своим помощником, который бодро повёл его к первому подъезду.

Если пришелец не ошибался, то необходимая квартира в этом подъезде была на третьем этаже. Трюша понятия не имел, кто в ней проживал. В сам подъезд они попали довольно легко: дверь была открыта настежь уборщицей. Но как попасть в квартиру — это был вопрос.

— Есть один вариант, — сказал Бакс. — Нужно ждать, пока откроется дверь, а как только она откроется, я забегу, меня же не видно. А Вы будете ждать меня здесь.

«Будет даже лучше, если я буду ходить в квартиры к людям один, — взволнованно думал Бамайакс. — Собственно, этот Трюша мне нужен только для некоторых разъяснений из жизни землян. Скоро мне никто не будет нужен, я буду действовать один!» — сказал сам себе аклеонянин, хотя пока с Трюшей рядом он чувствовал себя гораздо увереннее. Все-таки он был впервые на чужой планете.

Трюша, выслушав предложение пришельца, нахмурился. Мало того, что эта идея не подходила, но, главное, Трюше не нравилась отведенная ему роль.

— Ну, и как ты узнаешь, тот это попугай или нет? Их же теперь два, а ты «моего» не видел! Ты вообще-то знаешь, какие они, земные попугаи? — ворчливо спросил он.

— Так это неважно! — обрадовано заявил Бакс. — Вы только очень чётко представьте этого конкретного попугая, и его образ навсегда останется вот здесь, — и он указал на свою большую голову.

Трюша должен был согласиться, что это, действительно, самый простой путь, и хотя его смущала мысль, что ему — главному в этом деле — придется ждать результата поиска на лестничной площадке, но он понимал, что самого его вряд ли пригласят пройти в чужой дом. А при попытке самостоятельного внедрения могут и пинка дать. Пинка он не хотел.

— Ладно, посылаю тебя на первое серьезное задание, — сказал Трюша, чтобы последнее слово всё-таки осталось за ним. И он стал сосредоточенно представлять Рокки. Но вдруг выяснилось, что, во-первых, он его плохо помнит, а во-вторых, даже и то, что помнит чётко представить не в состоянии. То представлялся веселый белый хохолок, сам по себе, без всякого попугая. То вдруг в его памяти возникали выкаченные от испуга глаза Рокки, когда эти глаза увидели над собой рыжую лапу. «Тьфу, какая ерунда, ещё не хватало осрамиться!», — расстроился Трюша. Но тут неожиданно дверь в нужную квартиру открылась. Из неё вышла сухонькая старушка. На ней была наскоро накинутая старенькая куртка из-под которой выглядывал домашний халат и веселенький фартук, в руках бабули было мусорное ведро. Оставив дверь отворенной и не замечая на площадке чужого рыжего кота, она стала спускаться вниз — пошла выбрасывать мусор. Не сговариваясь и не рассуждая, как по команде оба кота юркнули в открытую дверь. При этом Трюша, сразу почувствовав, что в квартире есть ещё человек, сразу спрятался за объемное кресло, а Бакс, само собой (везет же некоторым!), прятаться не стал.

Квартира была трехкомнатной, уютно обставленной современной мебелью и в целом немного напоминала квартиру Борисовых. Только «детская» комната очень отличалась от той, в которой жил Костик. Здесь в детской обитала девочка, и в этой «девчачьей» комнате было полно мягких игрушек, которые валялись везде, даже на полу, шторы были увешаны огромными искусственными бабочками, а полочки были заставлены разными сувенирчиками, красивыми коробочками и косметикой. Только компьютер стоял такой же, как у Костика. И ещё в этой комнате был самый настоящий «бардак» (так называла беспорядок Костина мама). Красивые коробочки и вазочки на полочках стояли в пыли, по всей комнате были разбросаны вещи. На кресле, на стульях, на полу и даже на столе громоздились кучки из юбочек, кофточек, джинсов, колготок, шапочек, шарфов. Сама хозяйка этой красоты — девочка лет двенадцати сидела в пижаме на своей постели и сосредоточенно рассматривала в зеркальце аккуратный вздернутый носик, на котором за ночь соскочил тоже аккуратненький маленький прыщик. Кроме страдающей перед зеркалом девочки-подростка и бабушки, которая уже вернулась домой и захлопнула за собой дверь на замок, в доме больше людей не было. Зато попугай был: белая птица, с хохолком, очень похожая на Рокки, но только попугай–девочка. Она была очень-очень грустная эта попугаиха, и даже коты, которых она, в отличие от людей, увидела, не произвели на неё особого впечатления. Так, чуть-чуть взволновали и всё, настолько она была погружена в собственные невеселые мысли.

— Это не он, не Рокки — сообщил Трюша Баксу. — Теперь бы быстрей выбраться отсюда, но как?

— Будем ждать, пока кто-нибудь не откроет дверь.

— Будем, — согласился Трюша. — Ну, ты пока следи за дверью, а я подремлю тут за креслом. Когда спишь — есть не хочется. Хоть тебе, конечно, не понять, — посмотрел он снисходительно на кота с Аклеоны и, свернувшись клубочком, закрыл глаза.

Проснулся он оттого, что помощник тихо толкал его в бок.

— Что?! Дверь?! — взвился Трюша, больно ударившись о спинку кресла и от этого громко мявкнув.

— Нет-нет, простите, дверь закрыта, но мне нужно с Вами посоветоваться, — сказал Бакс.

Трюша опасливо выглянул из-за кресла. Всё-таки он довольно громко «мявкнул», а ну, как его услышали и уже идут со шваброй. Люди такое могут. Незнакомый кот заберется в дом, а его давай гнать веником, шваброй и всякими другими ужасными предметами! Эх, люди, люди! Но никто не слышал кошачьего вопля, потому что в доме стоял такой крик, что и десять нечаянных кошачьих «мявов» потонули бы в нём без усилий. Кричала девочка.

— Не пойду! Не пойду! Не пойду! — кричала она во весь голос, а голос у неё, надо сказать, был довольно громким. — Я тебе уже всё объяснила, и не приставай ко мне больше! Уходи! Уходи! Уходи!

Эти крики были обращены к старушке, которая стояла на пороге комнаты внучки и пыталась ей что-то внушить. Но голос у бабушки был значительно слабее, перекричать девочку ей не удавалось. Поэтому её было слышно только в возникавших паузах.

— Викочка… нужно в школу… скажет мама… двойка по математике… — долетали до котов обрывочные фразы, которые старушка хотела донести до разбушевавшейся внучки, зовущейся Викой.

— Мать честная, и как это я спал под такой концерт! — удивился Трюша. — Это ты меня из-за них, что ль разбудил? Непривычно? — усмехнулся бывший деревенский кот, который в селе Озёрном видал концерты и похлеще.

— Да, если Вам не трудно, объясните мне суть происходящего. Трудно быть справедливым, когда не всё понимаешь.

— А на что тебе быть справедливым? — удивился Трюша и, не дожидаясь ответа, стал объяснять пришельцу, так сказать «суть». Сам-то он эту суть уже уловил и продолжал краем уха улавливать, так как Викины крики и причитания бабушки продолжались, открывая всё яснее картину их непростых взаимоотношений.

Вот как видел эти взаимоотношения умудрённый жизнью земной кот. Девочка Вика (как когда-то он сам) перестала соблюдать заведённые в доме правила, «вышла за рамки», в общем, обнаглела. Правила эти предписывали ходить в школу, учить уроки, помогать по хозяйству бабушке и, главное, вести себя вежливо. Девочка Вика, уроки учить не хотела, от школы отлынивала при каждом удобном случае, в доме делать тоже ничего не хотела и с бабушкой вела себя очень грубо. На этом месте удивленный инопланетный кот поинтересовался, почему, дескать «выходят за рамки» такие с виду симпатичные земные девочки. На что Трюша (знающий эту ситуацию, так сказать, изнутри, по собственному опыту) уверенно ответил, что происходит это тогда, когда девочки или там, например, коты начинают считать себя главными. Ну, что они важнее других, и что им всё можно. А на девочку эту нету бабки Аксиньи, она бы её быстренько в рамочки вправила. А Викина бабушка, видать, в «рамки вправлять» не умеет. Сама каждый день страдает от внучкиной грубости и непослушания, всё грозится матери девочки рассказать, но видно же, видно: как только эта мама из командировки вернётся, так бабушка ничего и не расскажет. Вот сегодня, например, Вика в школу идти отказалась, потому что, видите ли, у неё «всё лицо обсыпало»! А бабуля поделать с ней ничего не может.