— Отец приучил хорошо питаться.

Катя угощала, и я не стала отказываться. Завтрак был давно, обед же я пропустила.

— У меня тоже есть диплом. Хирургический, причем с отличием. Только меня не допускают к операциям. По ИХ мнению девушки не могут быть лекарями.

Я усмехнулась.

— Я уже привыкла, и ты привыкнешь. Не против, если я буду обращаться на ты?

Она кивнула с радостной улыбкой. Прожевав, пояснила, что, наоборот, за.

Мы разговорились. Катя была единственным ребенком в семье зажиточного помещика Гречникова. Хотя мать Кати умерла в родах, отец души не чаял в дочке. Правда, как призналась Катя, прослыл среди окрестных помещиков чудаком. Он любил все заграничное, в быту и одежде отдавая предпочтение вкусам антирийцев, даже говорил по-антирийски и дочку свою учил языкам, математике и литературе. Еще большим чудаком он прослыл, когда отдал свою единственную дочь учиться лекарству. Позднее, когда Катя от лекарского училища попала в столичный лазарет, её отец в который раз подтвердил свою репутацию.

Катя была благодарна отцу и очень переживала за него. Ведь он, в отличие от самой Кати, во время нашествия тварей был в их усадьбе в Чернушенской губернии. Губерния располагалась далеко на востоке и граничила с Антирией. От усадьбы помещика Гречникова до границы порядка тридцати верст, так что отец Кати мог обратиться за помощью к магам дружественного государства. В отличие от Вирганы, маги Антирии не только свободно использовали свой дар, но среди них было много наемников. О чем я и сообщила Кате, желая её приободрить.

Обсудив нашу женскую долю в лекарстве, продвинутость в лекарском деле конкретного лазарета, мы распрощались. Напрашиваться на операцию я не стала. До этого нужно раскрыть все свои карты. Иначе выйдет, что я использую её доверчивость. Да и время поджимало.

Открывать свою истинную природу я не торопилась. Катя оказалась одной из немногих в столице и в Карплезире, с кем я могу найти общий язык. С ней было интересно. Она была искренним светлым человеком, без лицемерия и лести. У неё отсутствовала потребность выделиться, и поэтому она выделялась и располагала к себе.

Я обязательно расскажу ей про себя, но позже. При более подходящих обстоятельствах.

Глава 18. Военный совет

Поднимаясь на третий этаж Георгиевского дворца, где был назначен военный совет, я столкнулась с императором. Меньше всего я ожидала его встретить на боковой лестнице. Он спускался вниз с Собственным Конвоем гвардейцев.

У меня было пять секунд, чтобы развернуться назад и остаться незамеченной. Но я сочла это трусостью. И зря. Тогда бы удалось избежать реверанса на ступеньках.

— Вас ждут, — сказал император, поздоровавшись.

Я итак поняла, что официальная часть совета завершена, и мне нужно поторопиться.

Он оббежал взглядом мой наряд и остался доволен увиденным.

— Когда-то магини носили подобные платья. Хотите вернуть утраченное?

Сказанное можно было трактовать по-разному. Но верный смысл был далек от моды.

— Что касается фасона платьев, ваше величество, то да, — ответила я.

— Так мало? — он усмехнулся.

Я пожала плечами.

— Значит, Вы графиня довольствуетесь малым? Это восхищает меня, поверьте. Но Вам придется изменить свои привычки во благо империи. Мне нужны результаты.

Я успела прочув

ствовать эффект захлопывающейся крышки над головой.

— Всего хорошего, графиня, — добавил император и направился вниз.

Дальше я шла, обдумывая услышанное. Вернуть утраченное, как выразился император, невозможно. Можно создать только нечто новое. Например, открыть Школу магических умений и даров, закрытую и забытую. Поставить целительство рядом с лекарством. Разрешить целителям частную практику в городах и поселениях. Для начала хватит вполне.

Голоса, доносившиеся из-за дверей, заставили меня остановиться. Один голос принадлежал поручику Донскому, второй — Дарену.

— Наша новая знаменитость — графиня Ячминская… Что скажешь, Дарен?

— О чем?

— Да, о ней, тупица!

— К лешему тебя.

— Давай, выкладывай. Ты с ней провел достаточно времени.

Дарен пожал плечами и переключился мысленно на более важные дела.

— Ну! — прикрикнул Макс.

"Выкладывай, как на духу!" — говорило его лицо.

— Ну что? — Дарен начинал выходить из себя.

— Красивая, манеры, хорошо говорит. Ведьма — ну так что, кто без недостатков? — вопросил Макс и пытливо заглянул товарищу в лицо.

Дарену не хотелось это обсуждать. Это было видно по нетерпению во взгляде и досаде на друга, который привязался к нему.

— Высокомерная, упрямая, циничная. И прежде всего магичка до мозга костей. Она абсолютно другая. Так что забудь, Макс, — ответил Дарен.

— Неужели так плоха?

— Да нет, нет же! Другая и всё. Лучше не лезь со своими симпатиями — обожжешься.

Я стояла около высоких стеклянных дверей, не в силах войти и прервать разговор. Дорогое стекло чередовалось с витражами и позволяло мне видеть и слышать мужчин. Макс и Дарен расположились напротив дверей на диване в небольшой комнатке, которая предназначалась для просителей. Комната примыкала к офицерскому кабинету, где был назначен военный совет.

Как поведала мне Шура, офицерский кабинет принадлежал командиру Собственного Конвоя императора. Исполняющим обязанности командира вчера вечером был назначен капитан Казимов. Официальное распоряжение будет позже, но поздравлять с повышением можно уже сейчас.

Отпустив горничную, я вошла в комнату. На мне было белое атласное распашное котарди, платье, облегающее от узкого воротника до талии, и расходящееся широкой юбкой до пола. Платье было одно из немногих вещей, которые я себе подобрала в гардеробной. Под него можно было одеть киртл, нижнее платье с длинным узким рукавом для прохладной погоды, либо тонкую безрукавку и легкую юбку для жары. Котарди расходилось спереди от талии и позволяло спрятать пару ножен на бедрах, а также пару ножен под расходящимися от локтей рукавами. Кроме того, оно было украшено золотой вышивкой, бранденбурами на груди и медным кружевным поясом, инкрустированным сапфирами, что подходило мне по титулу.

Камеристка предупредила, что это платье было пошито для маскарада несколько лет назад, но его так никто и не надел.

Меня мало волновала его модность. Я заказала пошить себе еще тройку таких платьев более темных цветов и нижнюю одежду под них.

— Значит, я высокомерная? — я ударила сложенным веером по ладони. Веер я планировала использовать как указку, ведь я, вроде как, учитель-консультант по тварям. Но с удовольствием врезала бы им по лбу некоторым офицерам.

— Ты подслушивала?

— Я подслушала, но не подслушивала.

Дарен разозлил меня. Я хотела скрыть это. Ведь он, в сущности, сказал чистую правду. Тогда почему так саднит в груди?

Я раскрыла веер и обмахнулась им, стараясь охладить разгоряченную кожу. Если он думает, что хорошо меня изучил, то ошибается.

— Позвольте Вас поприветствовать, дорогая графиня, — сказал Макс, изящным жестом руки прося позволения поцеловать мою руку. Я протянула ему руку, и Макс поцеловал её. Галантности ему не занимать. А вот с тактом беда.

Я улыбнулась Максу самой милой улыбкой, на которую была способна. Главное не переиграть. Я ведь могу быть милой и любезной, "забыть" о своих способностях. Это довольно трудно, но я справлюсь.

Краем глаза уловила недоумение, с которым Дарен смотрел на разыгрываемое представление.

— Почему вы здесь? — я обвела веером комнатушку, оббитую голубым шелком.

— Тебя ждали, — ответил Дарен. На нем был синий мундир офицера лейб-гвардии. Меч, тот самый, с поля боя, висел в золоченных ножнах на поясе.

Дарен хотел поддержать меня? Или это, наоборот, попытка оградить коллег по службе?

За дверью офицерского кабинета было тихо, но это не значит, что там никого нет.

Макс так и не отпустил мою руку. Как и положено по правилам этикета, он провел меня в офицерский кабинет. Мне следовало быть ему благодарной. Дарен бы не удосужился. Но вместо благодарности я испытывала раздражение.