Бабушка зашла на кухню и удивленно посмотрела на меня.

  -Варя, ты вот опять наговорила человек гадостей? Он ведь такой учтивый....могла бы и помягче. Он тебе все-таки жизнь спас…

  -Ба, не надо на меня давить. Ты знаешь, что я его терпеть не могу.

  -И все опять из-за Вовки! – бабушка рассерженно села рядом со мной. – Варя, да пойми ты, детство кончается. Дружба перерастает в другое русло. Вовка может и дурень, но посмотри, как ему повезло! Какой опыт получит. Опять же родителям поддержка на старости лет.

  -Не поняла… то есть я тебе мало помогаю?!

  -Да ты что? Сядь, Варвара!

  От такого властного окрика, я машинально опустилась обратно на стул.

– Ну что ты к словам цепляешься?– упрекнула меня бабушка. – Он хороший человек. Хороший! Из-за того что он предложил Вовке работу, он не может стать врагом номер один!

  -Вовка меня продал ему!

  -Так ты на кого сильнее сердишься-то?– удивилась бабушка – Определись уж. Если на Вовку, то сердись себе на здоровье. Причем тут Велимор Александрович? А если на него, то за что?

  -Я…не знаю я за что! Просто он плохой! Я это чувствую.

  -Ох, Варька…– вздохнула бабушка. – Ну и каша у тебя в голове…

  Я промолчала. Над бабушкиными словами надо было подумать, конечно, но сама мысль о том, чтобы принять такого типа, как Велимор, была для меня тошнотворна.

  Пока бабушка готовила ужин, я вышла на крыльцо и, опустившись на табурет, рассеяно смотрела, как по небу плывут тяжелые дождливые облака. На кого я больше сердилась… да на обоих. Вовка друг… конечно, он поступил гадко, но все же, друг. Какой бы ни был. А этот Велимор… зачем он вообще сюда приехал?! У нас было все хорошо, пока не появился этот человек со своими грандиозными планами! Возможно, я не могла смириться с тем, что люди оказываются не такими, какие они есть всю нашу сознательную жизнь. Бывает, что один единственный случай меняет человека на другого. И тогда нет уже друзей, есть просто разные люди с разными понятиями о жизни. Стоит ли на это обижаться…? Не знаю… и стоит ли обижаться на тех, кто показал эту сущность? Стоит ли?

  -Ой, да что за глупость…– пробормотала я, и потерла переносицу.

  -Привет…– послышался голос из-за калитки. Я удивленно подняла голову, но никого не увидела. Обувшись в тапочки, я вышла за дверь и на лавочке обнаружила Вовку.

  -Ну, здоров… давно ты тут сидишь?

  -Пару часов,– тихо проговорил Вовка.

  -А где же твой железный друг?

  -Оставил дома… мало ли.

  Я фыркнула. Подумаешь, очень мне надо трогать его груду железа.

  -Так чего приехал. Я тебя давно не видела. Думала, заработался.

  -Я в городе был… там дела…

  -А-а…– протянула я, многозначительно. – Ну да, ну да…

  Снова молчание. Разговор явно не клеился, и я не особо была этим разочарована. Мне даже показалось странным, что я так отстраненно думаю о Вовке, как о друге. Как будто и не было его в моей жизни.

  -Я слышал про Полину…– наконец сказал он. – Ты вообще как?

  -Ну как видишь, хорошо,– едко проговорила я.– Скажи спасибо своему денежному мешку, спас меня.

  -Да, он мне рассказывал…

  -Да что ты говоришь,– усмехнулась я. – Значит, я все еще вхожу в его планы?

  Вовка резко поднялся и зло посмотрел на меня. Я опешила и даже не успела отойти от Вовки.

  -Зачем ты так?

  -К-как?– заикаясь, проговорила я.

  -Делаешь вид, что тебе плевать! Мне плохо не меньше твоего!

  -Да что ты?!– вдруг рассердилась я.

  -Представь себе! – сказал Вовка, – я день и ночь думаю, о том, что поступил плохо. Да, я предал тебя. Ты ведь это хотела услышать, да? Так слушай! Продал за бабки и мотоцикл. Но не потому, что не дорожу тобой! Хватит уже облаков Варя! Надо жить настоящей жизнью. У меня родители и недостроенный дом. Кредитов хоть задницей жуй! Да, я купился на деньги! Но не потому, что стремился тебя продать… не потому…

  Вовка отступил от меня и сел на лавочку. Голова повисла безжизненно и безнадежно. В сердце кольнуло укором. Конечно, виноват, но что послужило мотивом…

  Я вздохнула и тихонько села рядом. Я слегка похлопала Вовку по плечу, а он вдруг повернулся и, схватив меня в охапку, обнял и просто зарыдал. Он переживал куда больше, чем я могла подумать. А я ведь думала, что все куда проще. Значит, все-таки Велимор был не прав… человек сам выбирает, каким ему быть и каким остаться.

  -Ладно, Вов…все хорошо. Перестань.

  Вовка отсел от меня и наспех вытер заплаканные глаза. Этот разговор был явно продуман и проигран в душе много раз. И какими силами Вовка пришел сюда и сказал об этом, ведомо только ему. Но он молодец. Не испугался.

  -Я…я даже перед родителями извинился. На коленях по двору ползал.

  Я невзначай обратила внимание на его джинсы– колени протерлись, дорогая вещь была испачкана безнадежно.

  -Мама расплакалась. Отец… отец сказал, что оба хороши. Простили… и я им благодарен.

  -И…ты ждешь, что я тоже тебя прощу?

  -Да ничего я не жду, – устало обронил он, – я пришел и сказал, все, что хотел сказать. Ты знаешь, каково мне. Не думай, что все хорошо и безоблачно. Мне, правда, было плохо.

  -Я видела…

  -Простить или нет, это твое дело. Просто… а, ладно.

  Вовка вдруг встал, махнул рукой и, закинув куртку на плечо, поплелся домой. Я рассеяно смотрела ему вслед.

***

  Среди ночи я отчетливо услышала шипение. Затаившись под покрывалом, я смотрела в проем двери. Наконец из темноты показалась настороженная гладкая голова с раздвоенным языком. Змея была не маленькой. Она подползла к кровати, на кончике хвоста волоча за собой колечко. Оставив подарок на месте, змея поспешила ретироваться. Я как была в пижаме и в тапочках, с фонариком в руках, кинулась за ней. Шипение послышалось на улице, и я выскочила во двор. Беглянка, ползла вдоль по улице, не смущаясь фонарей. Забыв про осторожность, я кинулась за ней. Молчаливая погоня, привела меня к реке. Фонарик метался по песчаному берегу. Наконец я нашла еле видимый след и поспешила за ним. Я почти настигла ее, но легкий бульк, сообщил мне о том, что она поспешила переплыть на ту сторону. Запыхаясь, я рассерженно топнула ногой. Я-то надеялась выяснить, кто столь щедр ко мне. В голове мелькнула мысль, что можно переплыть реку. Хотя здравый смысл утверждал, что в темноте, не видя противоположного берега, я скорее утону, чем достигну цели.

  Фонарик вылавливал на том берегу неясные очертания курганов. Возможно, это и были те пещеры, про которые мне говорил Вовка… а что если он был там?!

  Недолго думая, я взяла фонарик в зубы и, оставив тапочки на берегу, вошла в темную и прохладную воду. Я хотела знать, хотела разобраться.

  Казалось, я плыла целую вечность. А берега все не было! Тело стало сводить судорога, фонарик я потеряла уже давно, когда стало не хватать воздуха. И вдруг ноги и руки стали невыносимо тяжелыми! Я ощутимо почувствовала, что у меня на руках сотни колец и браслетов, на шее сотня тяжелых ожерелий и цепочек. На голове гнетущая золотая корона! Не успев даже вскрикнуть, я пошла под воду и стала неумолимо тонуть....

***

  -Варя! Варя! Ох, ты ж горюшко мое! Да просыпайся!

  Я металась по кровати, как в бреду и, увидев перед собой бабушку, едва не свихнулась. Я же была в воде… я тонула…

  -Стонешь, кричишь! Не заболела ли часом?

  -Сон… дурной…– просипела я пересохшими губами.

  -Поднимайся! – наставительно сказала бабушка.– Сейчас чаем всю дурь из головы выгоним!

  Бабушка ушла на кухню, а я еле поднялась с кровати. Тело болело неимоверно. Руки и ноги сводила судорога, как от долгой тренировки. Я пересилила себя и нагнулась, заглянуть под кровать. На деревянном полу, как бы смеясь, поблескивало золотое колечко…

  Ближе к обеду, я смогла боле – менее оклематься от странного сна. Бабушка о чем-то говорила, но я рассеянно кивала головой. В кармане шорт, плотно завернутое в простой носовой платок, лежало золотое кольцо, найденное утром.