Райкомовские корпорации: Ленинградская — Романова, Ставропольская — Горбачева, Свердловская — Ельцина. Как и везде, отцов-основателей не было, круг был основной структурной единицей. Выдвиженцы круга направлялись на должности в центральные государственные и партийные органы. Вопрос власти был вопросом продвижения кадров, вопросом ускорения. Даже одна ступенька в иерархии при прочих равных возможностях – это много. Выдвигает круг, выдвигает людей по-одному, но через 15-20 лет вверху — только люди круга; равно круг сталкивает вниз всех тех, кто не в нем.
Первый шаг к корпоратизации произошел в годы войны, когда деление произошло на своих и эвакуированных; в оккупированных районах процесс корпоратизации настолько замедлился, что к моменту создания корпоративной системы местные корпоратисты оказались в аутсайдерах и потеряли все ранее приобретенные преимущества. Второе деление послевоенное: фронтовики и «тыловые крысы»: несложно понять, кто был в выгодном положении при переделах власти. Очередной шаг — торможение процесса продвижения кадров в 1970-80-х гг. Если в послевоенные годы круги знакомых возникли, то теперь они сформировались, расширились и усилились.
Где были сельхозработы и стройки — там были приписки. Там же долгострои, там же проверки и договоренности с проверяющими из партийных органов. Партийцы плюс отраслевики приходили к взаимному пониманию, после чего — сауны, охоты, рыбалки, банкеты, взаимные приглашения. Все про всех знают, все повязаны, все дружат. Живут в нескольких определенных домах, дети учатся в одной школе, дачи рядом в спецзоне, отдых в одном и том же санатории, выезды в одни и те же партийные и комсомольские школы. А в конце концов круг собирается и решает: «А не послать ли нам Мишу Горбачева в Москву? Может, познакомится с какими полезными Стерлиговыми или Тарасовыми?»
Следующая ступень — корпорации предприятий. В рамках своих владений они существовали с 60-х годов. Но с началом перестройки те из них, кто имел выход на внешние рынки с конкурентоспособной продукцией, перешли в наступление на отставших в развитии соседей.
Типичный пример, когда человек приходит к власти в результате длительного присутствия в структуре — Валерий Яшин — контролирует питерскую связь. Он начал чуть ли не с рабочих должностей, и в течение 20 лет присутствия оброс нужными связями и людьми. И только с началом перестройки началось расширение. В его владения входят Петербургская телефонная сеть, «Лентелефонстрой» — прокладка линий, «Петрстар» — услуги цифровой связи) , пенсионный фонд «Телекомсоюз», «Нек-Нева» – производство телефонных станций, завод по производству телефонного кабеля, сеть магазинов «Технофон», издательство «Пресском».
Другой вариант — расширение фирмы «Тольяттиазот» Владимира Махлая, поставлявшей аммиак и удобрения на экспорт. Возник фирменный «Тольяттихимбанк», после чего были подкуплены НПЦ Спектр (электроника), Волгоцеммаш (машиностроение), Шекснинский комбинат ДСП, Мраморные карьеры в Свердловской области.
Вариант довольно оригинальный — «Автоваз». Здесь кланы еще находятся в процессе создания корпорации, и общенациональные процессы 10-летней давности можно прослеживать непосредственно. Каданников — непосредственно ходил во власть в чине вице-премьера. Его партнером был Березовский, занимавшийся на «Автовазе»: внедрением САПР и АСУ. Они даже совместно учредили швейцарскую фирму «Форус», предоставившую ВАЗу кредит на 150 млн. долл. Но Березовский пошел по своему пути, и ВАЗ многократно оказывался в бедственном положении, что никак не повлияло на благосостояние его кланов. Президент ВАЗа Алексей Николаев — занимается поставками и продажами АО Автоваз, одновременно контролирует АКБ «Автомобильный банкирский дом». Человек этой же команды Николай Ляченков контролирует 60 фирм, обслуживающих Автоваз + банк «Потенциал».
Несколько особняком стоят корпоратисты, расширившие свои владения непосредственно в перестроечные годы. Среди них Березовский — потому и недолюбливаемый в среде традиционных корпоратистов, что занял пространство «не по чину»: сначала используя Каданникова, потом устроив номер с компанией AVVA, а далее внедряя своих людей типа Юмашева в президентское окружение. Генеральным директором АО «Аэрофлот – международные линии», контролируемое Березовским, был поставлен зять Ельцина.
Здесь же относительно небольшие «земляческие корпоратисты»: азербайджанские группы поставили под контроль выставочный бизнес (Арас Агаларов, хозяин фирмы «Крокус», стал сначала организатором выставки «Комтек» – первой частной выставки, а потом расширил владения до 27 выставок), армянские группы занялись нефтегазовыми предприятиями в регионах (Аветисян Владимир, первоначально контролируя «Волгопромгаз», после установления дружеских отношений с губернатором Самары Титовым создал банки АКБ «Газбанк» и Волго-Камский коммерческий банк, затем поставил под контроль целый ряд предприятий — «Синтезкаучук», «Новокуйбышевский нефтехимкомбинат», Самарский завод синтетического спирта, Средневолжскую газовую компанию — и пошел расширяться дальше, создав ряд фирм во множестве отраслей: страховая компания «Самара-Аско», Торговая сеть «Атлант», ОАО «Роспечать», Телерадиокомпания «Терра».) В числе ваучерных трофеев грузинских групп — Холдинг «Уральские машиностроительные заводы» Кахи Бендукидзе, включающий знаменитый «Уралмаш» и другие машиностроительные предприятия.
Низший уровень корпоративной иерархии — кланы, сидящие непосредственно в низовых единицах. Олигархи приходят и уходят, олигархи сменяются, но их опора —низовые группы — всегда сидят на месте. Есть корпорации предприятий, есть корпорации «сверху»; есть корпорации старые и относительно новые. Между ними идет борьба в рамках ими же установленных правил. Иерархия может незначительно меняться, кланы могут захватывать должности в правительстве и терять их — но это исключительно внутрисистемные разборки, в которые иногда вовлекаются массы. Нация не является субъектом корпоративной системы, и потому ото всех иерархических переделов и перетрясок не получит ничего и никогда.
Внутренняя иерархия
“В стране до сих пор существуют профессиональные и социальные кланы — политиков, дипломатов, промышленников, ученых, людей искусства. Зачастую дети идут по стопам отцов, больше того, профессиональную карьеру трудно сделать, не имея соответствующих связей. Основой социальной структуры России является семья в широком смысле этого слова (включающая в себя сеть дружеских связей). Между этими семьями идет такая же напряженная конкурентная борьба, как и в любой западной стране”. Это выдержка из инструкции по России для западных бизнесменов. Бизнесмены имеют дело с бизнесменами, и без описания корпоратизма, а выдержка — это корявое или криво переведнное описание последнего, понять современную Россию невозможно.
Меняются места в иерархии — преемственность сохраняется. На самой верхушке люди немолодые, все имеющие, нуждающиеся только в уважении. В деньгах нуждаются их семьи. Корпоративная преемственность — не по конкретным лицам, она семейная. Причем при переходе от одного поколения к другому власть может конвертироваться в деньги, потом снова во власть, потом в собсвенность — и так по кругу.
В каждой корпорации существует иерархия, прежде всего родо-семейная. Продвижения по служебной лестнице возможны в ее рамках. Соблюдение иерархии — первейшее корпоративное правило. Человек, поднявшийся каким-либо образом выше, оказывается в поле подозрения всех семей корпорации. Когда пространства на стороне не существует, когда оно охвачено корпорацией полностью и поделено, при попытке его расширения происходит или внутрикорпоративный конфликт, или столкновения с иными корпорациями. Это на высоких уровнях. На низких подобное имеет характер конфликта с мафиями.
Борьба за жизненное пространство ставит определенные рамки — число ниш, привязанность человека к определенному роду деятельности полагают "от роду" один-единственный вариант.