Сырьевики против промышленнков. Чего стоит разделение по республикам, крайне условное, перед таким делением? Западу нужны бензин и прислуга. За это он расплачивается ширпотребом, элитарными товарами и оборудованием. Потребляя дешевые товары, сделанные промышленниками, сырьевики получают возможность экономить деньги и покупать дорогие западные товары. За них запад получит так необходимый бензин. Промышленники при таком раскладе обнищают и цена прислуги упадет чуть ли не до нуля.

Сырьевики — это не размытый образ и не образ врага, это имя реальной опасности, слагающейся из действий нефтяников, газовиков и иногда угольщиков. Газ, нефть, а для России и уголь — три кита, которыми держится экономика, и при движении любого из них вся экономика рушится. Сырьевики могут шантажировать общество, и они его шантажируют. Доход рабочего-сырьевика в 5 — 7 раз превышает доход простого рабочего. Либерализм, равно и социализм, провозглашают лозунг: «равная оплата за равный труд». Иначе не функционирует рынок труда, а с этим цепной реакцией растут диспропорции во всей экономической структуре. Запад борется с подобным явлением путем ввоза ресурсов (в первую очередь нефти) и путем постоянного сокращения потребления сырья. Интеграция в Запад для России гибельна уже потому, что ввозить сырье она не может, сократить потребление — не способна в равной степени.

Российское правительство может воздействовать на сырьевиков и поддерживать стабильность рынка труда только внеэкономическими средствами. Спираль развития опять упирается в социализацию и государственное владение ресурсодобывающими отраслями. Либеральные методы бессильны: дело касается естественных монополий и трудовых коллективов, монополизировавших право на труд. И никакой рынок этого положения не исправит.

Известно, что в наше время почти все крупные состояния созданы на купле-перепродаже сырья. Сырье — причина если не всех безобразий в России, то по крайней мере большей их части. Покончить с этим можно только перепоручив продажу угля, нефти, газа, металла государству через сеть государственнных централизованных компаний в крупнейших городах России. А дальше пусть торжествует свободный рынок. Или рынок сырья — или рынок товаров и услуг. Только так, и третьего не дано.

Внешторговцы

Раньше внешторговцы занималось исключительно взятками. Договоренность звучала так: западная корпорация платит чиновнику, а чиновник подписывает контракт на закупку дрянной, не пользующейся спросом техники. Или платит директору предприятия, а директор выбивает средства на покупку этой техники в верхах. У многих в памяти многочисленные контейнеры с аппаратурой во дворах предприятий, стоящие годами — сколько было протестов, что ее не используют. А использовать ее нельзя по технологическим причинам или не имеет смыcла из-за нерентабельности. До сих пор тысячи тонн ее ржавеют по задворкам предприятий и институтов.

Внешторговые корпоратисты ассоциируются с одноименной нишей. При этом владельцы центра располагают этой нишей с ними на равных. В конце концов внешторговцев, как владельцев ниши административной, обошли корпоратисты с более серьезными базами. Внешторговцы наживались на спекуляциях, но в обществе тотальной спекуляции к ним перестали обращаться с товарами. Остались квоты и лицензии, но этого мало, чтобы противостоять сырьевикам. Ниша внешторговая оказалась включенной в нишу центральную. В руках акционеров верховной власти оказалась система государственных закупок за рубежом на государственные деньги: система экспорта по сути развалилась. Россия закупает зерно, сахар, иные продовольственные и промышленные товары — речь идет о государственных закупках. И вот последний пример: России нужно зерно. Китай предлагает дешевле Америки. Россия закупает у Америки. Если вскрыть документацию — таких случаев сотни и тысячи.

Продажа за рубеж кражей не считается. При том, что принадлежащую стране нефть продают конкретные лица, имеющие с продажи общенациональной собственности личные доходы. Если кто-то разберет и продаст гнилой государственный сарай, его посадят. А если кто-то продаст нефтяные месторождения, ему предложат место в правительстве. Корпоратисты, зная о своей несостоятельности в экономике, понимают, что подобное хорошо не кончится — ни для страны — но она их мало волнует, ни для них лично. И потому стратегия — брать как можно больше, грабить так, чтобы держать страну на грани взрыва, но самого взрыва не допускать. Они закупают хлеб, но очень интересно его закупают: российское зерно грузится в Новороссийске, и пока пароход огибает Европу, оно превращается в более дорогое зерно американское. Они закупают и тракторы, и водку. Корпоратисты спешат, и в этой спешке сгинули навеки и миллионы КПСС, и золотой запас Советского Союза.

Внешторговцам нужно обогащаться как можно быстрее. Потому они не осваивают новых месторождений той же нефти. Они продают золото, но ничего не строят. А если не за границу, то куда деваются эти пресловутые деньги? У каждой корпорации-армии есть снайперские структуры — формально независимые компрадорские фирмы. Крутятся деньги здесь. Но в Россию не вкладываются.

Внешторговцы знают свою нишу и соответственно блюдут ее в порядке. В начале 93 г. челночная торговля достигла расцвета. Сразу — постановление о ее сокращении и лимитизации. Постановление в интересах нации? Властители внешторговых ниш хотят сами все покупать и продавать, и массовая конкуренция им неинтересна. Торговля — их пространство. И потому чужих надо прижимать.

Внешторговцы — пятая колонна Запада. На Западе знают, кто брал, где, когда, и за что. Если эти взяточники не очень сильны, то их операции можно разоблачить. Вполне возможно, что еще в брежневские годы к взяточникам приходили резиденты спецслужб и с помощью шантажа достигали договоренности о сотрудничестве. И не только материально, с помощью других агентов их продвигали вверх по номенклатурной лестнице.

Внешторговые воры становились агентами влияния и поднимались наверх. При корпоратизации естественным образом сложились корпорации влияния соответствующих стран при соответствующих разведках. Они знают, что дело их дрянь. Они обогатились на столетия вперед. Запад не дает им смотать удочки из России — они и заговор нужны западу здесь. И потому они могут предпринять любые шаги, чтобы смыться — вплоть до перевыборов, вплоть до псевдопереворота.

Ликвидаторы

Разговоры о профессионализме, государственности и прагматизме стали нормой в российских «патриотических» кругах. Профессионал — понятие, близкое к абсолюту. Настоящий профессионал может управлять структурой в двух направлениях: он может вести ее и к процветанию, и к гибели. Безличный, вненацинальный профессионал будет делать то, за что ему больше заплатят — если, конечно, он настоящий прагматик. Он может управлять ею так, что из суммы благих намерений разрастается натуральный ад, а из комплекта совершенно бредовых мер — развитие.

Когда говорится об иностранных специалистах в России, обычно приводятся имена Бориса Йордана, Джорджа Сороса, Дэвида Рубина.

Сорос как предприниматель специализируется на спекуляциях, и потому к специалистам-ликвидаторам его отнести сложно. Бывает, он устраивает обвалы национальных валют — но исключительно из коммерческого интереса. На российских рынках ценных бумаг он получил больше убытков, чем доходов.

Дэвид Рубин во главе компании Trans World Group контролирует большую часть российской алюминиевой промышленности, в т. ч. Красноярский и Братский алюминиевые заводы. Положение на заводах довольно тяжелое, общее положение компании в России не намного лучше. Смысл владения состоит не в получении прибыли, а в механизме контроля над поставщиками алюминия из других развивающихся стран. Российская алюминиевая промышленность с точки зрения TWG существует для снижения цен на мировых рынках — и потому ни в развитии, ни даже в поддержании на прежнем уровне не нуждается.