— Я познакомился с девушкой в ночь боя, — сообщаю я без предисловия.

— До боя или после?

— Я увидел её до боя и типа дважды надрал её дружку задницу, прежде чем сказал ей привет.

— Ладно, знаю, я старею, но не мог бы ты повторить еще раз?

— Сначала я заметил ее черные как смоль волосы, — говорю я, объясняя все, то произошло, с самого начала, что было перед боем и до этого момента.

Я рассказываю ему даже о моей неспособности перестать думать о ней, пока я был в спортзале. Я ничего не скрываю, он ведь мой отец. С тех пор, как умерла моя мама, когда мне было шесть лет, остались только он и я. Я не обрисовываю ему подробности моих сексуальных отношений... черт, это ведь интимные отношения... с Эйвери, но я думаю, что он знает это даже без моих признаний.

— Так, когда я с ней познакомлюсь? — спрашивает он.

— Не знаю.

И я на самом деле не знаю. То есть, я едва знаю эту женщину, и уже снова и снова болтаю о ней моему отцу. Такое чувство, будто я снова школьник. Ну, если не считать того, что в школе я был развратником. Я не думаю, что какая-то девчонка могла удержать мое внимание более, чем несколько часов подряд.

— Так, значит, она окрутила тебя так, что ты не можешь мыслить правильно, и это всего-то за два дня? — спрашивает он.

— Да, для меня это сложно.

— Как и для меня. Я чувствовал в точности то же, что и ты, когда встретил твою мать, — он тихо посмеивается, а потом улыбается мне. Хотя я не уверен, над кем он смеется, надо мной или над собой.

— Я приведу её на ужин как-нибудь на этой неделе, если ты считаешь, что готов к этому, — говорю я и почему-то откидываюсь на диване. Я не знаю, смог ли бы я объяснить это, но внезапно я чувствую себя гораздо более расслабленным.

— Да, любой вечер будет кстати. Я не вернусь к работе на полный день еще пару недель.

Глава 12

Чейз

Дззз. Дзынь.

Эйвери: Привет, можешь говорить?

Я: Конечно, только что приехал домой от отца.

Эйвери: Ооо, ты часто его навещаешь?

Я: Да, довольно часто. Примерно два-три раза в неделю. Обычно либо я готовлю ему обед, либо он готовит для меня.

Эйвери: Ого, да, вы, ребята, выходит, по-настоящему близки.

Я: Да. Хочешь, чтобы я тебе позвонил?

Эйвери: Да, если не возражаешь.

Телефон звонит только один раз, потом я слышу её голос.

— Привет, незнакомец, — говорит она, и она не кажется ни счастливой, ни грустной, что-то среднее между этим. Не знаю, в чем разница, но она кажется отрешенной.

— В чем дело, красавица?

— Я — красавица? — спрашивает она очень тихо.

— Да, Эйвери, я тебе клянусь. Если бы ты знала, что я о тебе думаю... ты бы, наверное, сбежала.

— Может, расскажешь мне об этом за стаканчиком чего-нибудь крепкого?

— Я буду у тебя через двадцать минут, — говорю я и отключаю телефон, не давая ей времени передумать.

Схватив ключи от «Импалы», я выскакиваю за дверь.

Я добираюсь туда за пятнадцать минут. Знаю, может показаться, что я нетерпеливый, но я не тот, кто играет в гребаные игры. Если и кажется, что я нетерпеливый, то только потому что я такой и есть.

Прежде, чем я ушел, мой отец сказал мне кое-что, что до сих пор звучит в моей голове. «Самое горячее пламя сжигает самого быстрого, не забудь, что потребуется время, чтобы узнать её».

«Он прав, конечно», — думаю я, когда Эйвери открывает дверь, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать эти поразительно мягкие губы, пока она прижимается ко мне.

Я отступаю на шаг и улыбаюсь.

— Ну, привет.

— И тебе привет, — она поворачивается к двери и запирает ее за собой. Я беру её за руку, когда мы спускаемся по лестнице, веду к машине и открываю для неё дверь.

Пока мы в пути, говорим мало, но я не могу не смотреть на наши всё ещё сплетенные руки. Мне нравится эта девушка, и папа прав, я должен узнать её получше.

В хорошо знакомой мне местной таверне мы садимся в отдаленную кабинку и ждем официанта.

— Итак, что вы, ребята, будете пить? — спрашивает нас парень сквозь приглушённый шум голосов беседующих и заказывающих еду посетителей.

К счастью, на заднем фоне не играет музыка. Я хочу слышать, о чем она хочет сказать, а не кричать, как она прекрасна. Я ничего не имею против того, чтобы объявить об этом на весь мир, но, наверное, это будет немного банально, если я буду об этом кричать.

— Я буду крепкий сидр, — говорит она, затем смотрит на меня.

— Слабый ром и диетическую колу, — с улыбкой говорю я официанту. Он закатывает глаза, и, я думаю, Эйвери делает то же самое.

Убедившись, что мы ничего не будем заказывать из еды, он сразу же уходит.

— Почему диетическая кола?

— Я редко пью, особенно кода за рулем, и я снова тренируюсь.

— Ха, я думала, что ты просто неженка, — хихикает она, затем берет мою руку в свою и держит её.

— Ха! — я смеюсь. — Да, вероятно.

Я держу ее руку и улыбаюсь.

— Так как прошел день?

Она внезапно перестает хихикать, вздыхая про себя.

— Занятия прошли отлично. Итан позвонил сразу, как только я вышла с занятий. Он ждал меня у института, чтобы поговорить со мной.

Я рычу, похоже, этот придурок был очень занят.

— Что? — спрашивает она, замечая, что я немного напрягся.

Качая головой, я хмурюсь.

— Сначала ты, потом я.

— Ну, сначала он извинился. Он посещает занятия по управлению гневом. Я на самом деле не знаю, что думать. Я готовилась полностью оттолкнуть его от себя. Я могла бы простить его за то, что он сделал, но я определенно не забуду этого.

Эйвери хмурится и замолкает. Ее щеки темнеют от румянца, и у меня возникает впечатление, что она немного смущена или ей стыдно от того, что приходиться признавать это.

— Он вычеркнул меня из рабочего графика на несколько дней. Он сказал, что сделал это, чтобы я могла отдохнуть и поправиться. Я просто не могу брать выходные, то есть, я, правда, не могу...

Официант ставит наши напитки. Не успевает он отвернуться, как она уже делает огромный глоток из бутылки.

— Не можешь себе этого позволить? — тихо спрашиваю я.

Кивая головой, она продолжает.

— Верно, потому что учебой и арендой я связана по рукам и ногам.

Она смотрит на бутылку и пальцами нервно царапает этикетку.

— Пара дней без работы ставит меня в крайне трудную ситуацию. В то время я не знала, что он проведет их как оплачиваемое время, поэтому беспокоилась. Но теперь, похоже, он заплатит мне за все выходные. И еще он предложил мне новую работу. Хочет, чтобы я была его личным ассистентом. Его ассистент только что вышла замуж или вроде того, поэтому ему нужен новый. Он также хочет повысить мне зарплату.

Я так и думал, то он это сделает, этот маленький ублюдок. Если она и вправду в довольно тяжелой ситуации, как кажется, а я в этом нисколько не сомневаюсь, так как помню, что было у нее в кухонных шкафах, то я могу понять, насколько тонка грань между домом и улицей.

— Поэтому я сказала ему, что мне нужно время, чтобы подумать. Я не уверена, откажусь ли я от этого, по крайней мере, сейчас. Я подала заявление в институте на платную стажировку по молодежной программе. Было бы здорово, если бы меня выбрали.

Она поднимает на меня глаза и улыбается. Это не самое прекрасное, что я видел в ней, но точно в числе прочих замечательных качеств.

— Итак, расскажи мне о своем отце.

Я улыбаюсь, не самая удачная смена темы, но я по этому поводу не высказываюсь.

— Он только недавно получил смещение коленного сустава, но его это не останавливает. Он просто сгорает от желания вернуться к работе. Вероятно, он уже работал бы, если бы мог. Он брокер по недвижимости. А также один из самых лучших моих друзей. С тех пор, как умерла моя мама, тогда мне было шесть лет, он все время рядом, и днем и ночью, несмотря ни на что. И он всегда откладывал все дела, если был нужен мне. Самый лучший отец, которого я только мог себе представить.