— Парэль, прекрасно, что вы явились. Матиа, сегодня же мы все переходим на два этажа ниже.

— Да, госпожа, — скромно пролепетала девушка и направилась к выходу. Пока она старалась открыть дверь, не наделав лишнего шума, графиня продолжила.

— Парэль, прошу вас помочь господину Натаниэлю и господину Лонцу собраться в дорогу. Они сегодня же уезжают к ирвилам.

Кажется, даже камеристка застыла в изумлении, что уже говорить о секретаре и алхимике. Зато Деор был доволен, собственно, как и маг. Что же касается меня, то я ничего не понимала и продолжала стоять ближе к двери, чувствуя себя совершенно бесполезной. Эту ссылку можно было понять по-разному: с одной стороны их могут просто изгнать, с другой — пытаться защитить — и почему-то второе мне казалось более вероятным. Нужно будет уточнить у Сатифа.

— Вы выкидываете меня из дома? — недовольно произнес Лонц, чеканя каждое слово, как Деор, когда он особенно не в настроении.

— Лонц, прошу…

— Нет… нет… нет… — завертел он головой, словно отказываясь верить в услышанное. — После всего, что я сделал, в самый ответственный момент меня просто отправляют к ирвилам. Ответь, это наказание?

— Лонц! Матиа, что ты замерла на месте? — не выдержала графиня. — Приготовь вещи для меня и ученицы мага! Это не обсуждается, вы уезжаете, считайте это моим приказом!

Повисшее молчание казалось никогда не закончится.

— Слушаюсь, госпожа, — резко склонил голову секретарь и спешно отправился к двери.

Камеристка успела сбежать, а вот мне деваться было некуда. Так что напоследок всю свою злость от случившегося он выразил во взгляде на меня, словно именно я виновата в происходящем в этих стенах. Не было больше забавного помощника графа, а возможно, его никогда и не было вовсе. Однако по-настоящему стало не по себе, когда я увидела лицо Деора. Этот человек был доволен и даже счастлив. И у меня не осталось никаких сомнений, что эти двое не просто недолюбливают друг друга — они самые настоящие враги. Позже, когда все разойдутся, нужно будет все узнать у Сатифа. Не зря же мне казалось, что там, за стеной, был кто-то с очень знакомым голосом.

— Он поймет, — нарушил молчание после ухода секретаря Деор.

— Я знаю, вот только никто не может точно сказать, сколько пройдет времени, прежде чем он перестанет считать это предательством. Сатиф, благодарю за вашу работу, больше не смею задерживать. И прошу, если станет еще что-то известно, немедленно приходите ко мне. В любое время. Когда Адриэн вернется с армией, если к этому моменту все не уладится, то она будет в вашем полном распоряжении.

Я бы не желала оставлять графиню наедине с алхимиком и управляющим — слишком много тайн хранилось за этими стенами и слишком многое говорилось, как только закрывается дверь. Но маг не возражал, не спорил и даже не пытался вернуться к разговору, он просто развернулся, подал мне рукой знак следовать за ним, и скрылся в тусклом свете коридора. Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Элиот молчал, и его молчание было устрашающим. Статуи провожали нас своим взглядом, доспехи скрипели, заточенные мечи в их руках блестели от света огней, а темный холодный камень замка давил и заставлял проходящего в его стенах чувствовать себя ничтожной песчинкой в тысячелетнем храме времени. Звуки слышались везде, но сам Замок молчал, не желая показываться, а может просто, больше не желая разговаривать со мной. Но мне хотелось с ним поговорить, в этот момент мне казалось, что именно у него я и смогу узнать самое важное.

Несколько коридоров и залов Сатиф прошел, не проронив ни слова. Я тщетно пыталась узнать у него хоть что-нибудь, спрашивая про легенду, колдуна или Элиота. Но он словно не замечал меня. Зато около комнат маг остановился, повторяя шепотом только одно слово «турут». Турутом, насколько я помню, называли паука. Очень редкого и, кажется даже магического, но на наших землях он точно не водился. К тому же, как говорилось в книгах, существо это ядовито настолько, что одно прикосновение вызывает немедленную смерть.

— Ты знаешь, как выглядит турут? — неожиданно спросил маг.

— Я видела картинки.

— Это хорошо, у колдуна должен быть этот паук, его яд в таких заклинаниях просто необходим. Ищи паука.

Последняя фраза была произнесена им с пренебрежением, но узнать что-то больше мне так и не удалось, Сатиф хлопнул дверью прямо перед моим носом, скрываясь в своей комнате и закрывая засов.

— А мне что делать?! Сатиф! Что мне делать?!

Ответа не последовало. Неужели он действительно хотел, чтобы я искала по замку ядовитых пауков, да и как именно искать этого турута и где они могут обитать? Кроме того, что эти твари очень опасны, я ничего о них не знала, но магу, кажется было все равно.

— Элиот, — попыталась я позвать Замок, чтобы поговорить с ним теперь о пауках или узнать проход к библиотеке.

Но тот молчал, как будто его и не было вовсе. Зато вместо замка отозвалась Матиа. Она собирала вещи графини в соседней комнате и выглянула из-за угла, смотря на меня заплаканными глазами. Девушку было жаль, она вся тряслась и готова была упасть в истерике, если бы не работа.

— Матиа, подожди, — что ж, может хоть где-то я смогу помочь. — Поговорим?

— Графиня… — неуверенно ответила камеристка.

— Она осталась внизу с братьями.

Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, вернулся ли Элиот, но ничего не изменилось, замок был прежним, так что оставалось только вздохнуть и отправиться в приемную.

Кабинет оказался намного больше всей моей комнаты. Такого я не видела даже во дворце короля, хотя в королевские покои меня и не пускали, а приходилось довольствоваться только приемной архивариуса, но я уверена, что у короля такого кабинета точно нет — здесь явно постарался Элиот. Длинные стеллажи простирались вверх до самого потолка и были полностью заставлены книгами, несколько неброских бронзовых статуэток стояли на каждом отделении, и я не сомневалась, что одна из них открывает тайный проход. Куда ведет эта дверь, мне было безразлично. Возможно, там личная кладовая графини, возможно потайной выход из замка, а может путь в темницу, где умерло множество заключенных — я не хотела проверять. Ближе к окну стоял стол и несколько мягких стульев, обшитых зеленой тканью с золотистыми кисточками, свисающими с подлокотников. Но место хозяйки замка я занимать не собиралась, тем более, что разрешение на вход в эту комнату мне никто не давал, напротив, даже сказали не подходить к этим дверям, и, насколько я понимаю, именно этого и боялся Парэль. Два табурета возле самого выхода подходили для моей цели лучше всего, так что я незамедлительно подошла к одному из них.

— Так почему ты плачешь? — спросила я как можно мягче, стараясь сохранить доверительные отношения, но камеристка не спешила отвечать, то ли опасаясь гнева графини, что я вошла в эту комнату, то ли не доверяя мне. — Матиа, графиня не узнает, что я была здесь. Ты же не можешь бросить работу, чтобы выйти и поговорить со мной?

— Нет.

— Так давай поговорим здесь, пока никого нет. Ты совсем замоталась, они заставляют тебя делать слишком много…

— Не в этом дело, Тиана, — оборвала она на полуслове. — Ты не понимаешь.

— Так расскажи.

— Я не могу.

— Мне можешь, Матиа, я не с ними. Я только помогаю магу и все. Я попробую помочь тебе.

— Ты ничем не сможешь помочь. Ты не знаешь их. А теперь они выгоняют Лонца.

— Лонца? — при чем здесь Лонц я не могла понять.

— Да, — она снова заплакала.

— Так, Матиа, расскажи мне все и мы вместе решим, что делать дальше.

Камеристка посмотрела на меня недоверчиво, решая сохранить ли свою тайну, но было видно, что она больше не может держать все внутри себя.

— Я попала сюда давно, — начала она, присаживаясь на край табурета. — Моя семья не могла обеспечить всех детей, а я родилась последняя и… была больна, поэтому, когда мне исполнилось десять, они отдали меня помогать графине. Все братья уже были здесь, но они не братья…