Время шло, в голове проносились все новые и новые планы и возможные варианты, а в комнате так никто и не появился. Стало казаться, что о новой «жертве» химеры забыли все хозяева замка, слуги и маг.

Я приоткрыла дверь, всматриваясь в темноту коридора. Никого нет. Стараясь не шуметь, я вышла из комнаты и направилась к лестнице — возможно, удастся найти кого-нибудь из слуг — они точно должны знать, что происходит в замке.

Но, как назло, никого не было. Даже Парэль куда-то исчез. А ведь этот дворецкий появляется именно там, где нужнее всего. Эх, Парэль, ты мне нужен. Или хоть кто-нибудь.

Но вокруг было пусто и тихо. Двери, коридоры, лестницы, замок словно вымер, и только ветер завывал где-то наверху, как огромный дикий зверь, которого держат взаперти. И нужно было вернуться назад — любому понятно, что не получится узнать важные вещи, бесцельно бродя по замку Делерей.

Неожиданно замок покачнулся. Все вокруг пришло в движение, стены покрылись паутиной, их камень начал ярко светиться, заставляя закрывать глаза, стараясь избавиться от этого невыносимого света. Я попыталась вбежать в одну из дверей, спрятаться от нарастающей опасности. Если Элиот решил взяться за старое, то ему никто не сможет помешать. Хватить с меня покушений! Не хочу больше!

Дверь оказалась заперта. Еще одна комната рядом тоже не открывалась. Везде замки. Все закрыто, и только теперь стало заметно, как все вокруг поросло паутиной и покрылось пылью.

Камни снова пришли в движение под звуки завывания ветра, которые теперь, как никогда, были похожи на хрипы и вопли животных.

Лестница! На лестнице спасение!

Но там, где раньше было множество ступенек, теперь зияла огромная дыра. И, добежав до ее края, я вскрикнула, уже видя свое падение. Ужас заставил оцепенеть, так страшно не было даже тогда, когда химера появилась из своей дымки и накинулась с тихим рыком. Тогда я не думала, только защищалась, видя ее желтые глаза и понимая, что это животное и я могу его убить, теперь же я тщетно пыталась найти выход, но моя сила, мое обучение, все навыки и умения сейчас не помогут.

— Тиана! — раздался крик с другой стороны коридора.

Он стал для меня надеждой на спасение. Неважно, кто кричал — этот голос был мне приятнее всех остальных голосов. Стараясь быстрее проскочить опасное место, я побежала назад, подальше от лестницы.

В проходе стоял Лонц, протягивая мне руку.

Несколько прыжков через выступающие камни. И я в крепких объятьях секретаря графа, а на месте, где только что бежала, разверзлась новая пропасть, но сразу заполнилась камнями, создав совершенно новый коридор и комнаты в нем.

Мы застыли на месте. Старые стены были покрыты копотью и гарью, и не было сомнений — эта часть замка когда-то пережила страшный пожар. Повешенные уже после него гобелены казались такими древними, что одно прикосновение могло уничтожить ткань и старинный рисунок, превратив все в пыль. Несколько деревянных дверей еле держались на петлях и были немногим меньше тех, в которые я стучала. На одной из них отчетливо виднелись старинные символы, которые не удавалось прочитать. Все замерло, и больше ничего не предвещало изменений.

Секретарь отошел, с удивлением рассматривая новое место.

— Элиот сошел с ума. — Пришлось с прискорбием признать этот факт. Оставалось только покинуть коридор и дать во всем разобраться семье.

— Это не Элиот. — Лонц говорил шепотом, аккуратно ступая по старинному горевшему полу, и также удивляясь происходящему.

— Тогда кто?

— То, что ты видишь — это сам замок. Каким был до появления здесь Элиота.

Прохудившаяся дверь в самом конце коридора со скрипом распахнулась. Дерево внизу было сгнившим, а в щель под ней могла протиснуться жирная мышь.

— Мне кажется, я знаю, где мы, — настороженно произнес секретарь. — Это часть замка второй графини Делерей. Она погибла при пожаре в своей комнате.

— Бывшая жена корабела? Которую второй граф силой заставил жить с ним?

Лонц недовольно обернулся.

— По одной из легенд. Только по одной из легенд.

— Я не читала других легенд. Только эту. Другие легенды вообще есть?

— Где-нибудь обязательно есть.

— То есть, нет?

— Пока не найдены.

— Значит, нет?

Секретарь отмахнулся и пошел к комнате, а я за ним, стараясь на всякий случай идти след в след.

— Что там? Лонц!

— Тихо!

Он прислонился к стене, и, поддев ручку острием меча, потянул на себя дверь.

Внутри открывшейся комнаты было темно, словно ни одного луча света никогда не проникало в это помещение.

— В начале коридора висят старые факелы, — прошептал секретарь. — Возьми один из них и принеси сюда.

Хотела бы я поспорить, кто должен идти назад, но место не располагало к препирательствам. Пришлось возвращаться к лестнице, которая снова появилась на своем старом месте. Она манила, так хотелось спуститься, не ввязываясь в то, что здесь происходит. Но, бросив прощальный взгляд на белоснежные ступени, я повернулась назад, держа в руках факел, и поспешила к зеленоволосому мужчине.

Проход не казался опасным, и если бы я не видела собственными глазами, как пол становится бездонной пропастью, я бы никогда не испугалась этого коридора. Но теперь приходилось идти аккуратно, прислоняясь к стене и помня о творившихся здесь изменениях. Еще несколько шагов и я оказалась возле Лонца, передавая ему факел, зато секретарь ждал моего появления с нетерпением и еще шире открыл дверь.

— Старайся не двигаться, — произнес он, словно я сама этого не понимала.

— Объяснишь, что происходит?

— Это трудно, спроси лучше у волшебника.

— Хотелось бы узнать перед тем, как я умру. Думаю, после смерти я уже не смогу узнать, что произошло.

— Если ты так сильно боишься остаться в неведении, то можешь договориться с Элиотом. Он способен вернуть к жизни, если твоя душа, конечно, еще не ушла в мир мертвых.

— Обязательно узнаю у него, как это получается.

— Он не расскажет. Он даже не пробовал этого делать. Все, что у него есть — многовековая теория.

— Лучше, чем ничего.

— И все равно, не советую умирать первой.

Лонц выставил перед собой зажженный факел и резко протянул руку с факелом в комнату. Оттуда, хлопая крыльями, вылетело несколько летучих мышей, улетев куда-то в сторону лестницы, и заставляя Лонца снова прильнуть к стене. Надеюсь, они полетели не в сторону моей комнаты.

— Теперь самое время рассказать, что происходит.

— Черная магия.

— Это я поняла еще раньше.

— Она не дает Элиоту нормально существовать. Там, где она творилась, Замок теряет свои силы.

— Значит, далекая родственница вашего графа была колдуньей?

— Это спорно.

Факел погас и снова зажегся.

— Ох, я бы поспорила. Было бы жалование, поставила бы его.

— У тебя есть жалование.

— Действительно? — Я искренне удивилась.

— Двадцать галотов в неделю. И еще около сотни выделено, как расходы на всякие мелкие надобности.

— Сколько?

— Может, в другое время поговорим?

— Согласно, самый верный способ напомнить о долге — перед смертью.

— Вот только не надо. Раньше к слову не пришлось.

— Действительно, это же так трудно. Нужно было рассказать обо всем, но забыть рассказать о деньгах.

— Сатиф должен был сказать. Он говорил?

— Только…

В коридоре снова послышались шаги.

— Тише, — прильнул к стене секретарь, выставляя передо мной руку и гася факел.

Шаги приближались, а вместе с ними и небольшие красные огоньки, которые освещали путь идущему в темноте. Это, несомненно, был тот, кто способен творить магию. Фигура шла быстро, не обращая внимания ни на что, словно неоднократно находилась в этом коридоре, и совершенно не удивляясь его обстановке.

— Натаниэль? — изумился Лонц, когда фигура приблизилась.

Мужчина остановился, несколько секунд стоял, не двигаясь, после его зажег еще больше огней и отправил их в нашу сторону. Перед нами стоял алхимик, и в этом не было никакого сомнения.