Прям как я и заслуживаю.

****

Я лежу на кровати и таращусь в потолок. Когда слышу, как колотятся в дверь, поднимаюсь, чтобы открыть. Взглянув в глазок, я вижу злое лицо Грейсона. Какого черта? Отпираю дверь и открываю ее, наблюдая, как он осматривает меня, будто проверяя, что я в порядке.

– Какого хрена, Пэрис? – рычит он, проходя в дом. Я закрываю и запираю дверь, а потом следую за ним в гостиную.

– Что? – мой голос слаб. Я только и хочу пойти в постель.

– Я названивал тебе миллион раз! Как ты добралась домой? Я волновался, – он садится и выглядит усталым.

– Я шла пешком, – говорю я, прислоняюсь к стене и пожимаю плечами.

– Ты шла пешком, – повторяет он, произнося каждое слово медленно.

– Да, – растягиваю слово.

– Да, что, блять, с тобой не так? – заводится он, встает и начинает нарезать круги по комнате.

– О, так что, теперь, когда ты знаешь, что я стриптизерша, это нормально разговаривать со мной так? – я скрежещу зубами.

– Что? – переспрашивает он, глядя на меня, будто не замечал раньше. – Ты что совсем меня не знаешь?

Понятия не имею, что отвечать, поэтому молчу. А он – нет.

– Я волновался. Я не хотел, чтобы ты шла одна домой, это не безопасно. Через пару минут после того, как ты ушла, до меня дошло – у тебя нет машины, и я объездил всю округу в поисках тебя, – говорит он, проводя своими руками по волосам от волнения.

– Телефон был на беззвучном. Я даже не проверяла его, – отвечаю, глядя вниз на свои руки. – Прости, я не хотела беспокоить тебя, – если честно, я и не думала, что он будет вообще снова беспокоиться обо мне. Полагаю, я недооценила какой он замечательный парень. Или, может, он просто жалеет меня? Здорово. Грейсон матерится и подходит ко мне, встает близко, но не касается.

– Такая красивая… – говорит он, приподнимая мой подбородок своими пальцами. – И так позорно, что этим поделилась со всеми.

Что? Я игнорирую боль в груди и слезы, угрожающие прорваться.

– Убирайся, – мой голос спокоен и собран.

– Пэрис…

– У меня огромный долг. Да это даже не мой долг, но мне, однако, нужно оплатить его. Но ради тебя, я увольняюсь, даже не заботясь о том, как буду расплачиваться дальше. Подвергаю свою сестру опасности. Мне осталась только одна смена, и потом со всем покончено, – я замолкаю и глубоко вдыхаю. – Я понимаю, что была неправа, когда солгала тебе насчет этого, и, наверняка, это непростительно, но я не заслуживаю, чтобы со мной так разговаривали. Пожалуйста, уйди, – договариваю я, мой голос надламывается. Я опускаю взгляд.

– Ты могла прийти ко мне, – говорит он, его голос ослаб. Рискую и бросаю взгляд на него. Он не смотрит на меня, он стоит, потерявшись в своих мыслях. – У меня денег больше, чем я знаю, на что их потратить. А моя женщина занимается стриптизом, чтобы расплатиться за какую–то хрень? Блять, – он поворачивается ко мне спиной. Сплетает пальцы на задней части шеи и смотрит в пол. – Ты так низко обо мне думаешь? – спрашивает он, качая головой.

Я ахаю.

– Это никак не связано с тобой! Мир не вращается вокруг тебя, Грейсон! Я была стриптизершей до встречи с тобой, и продолжала заниматься этим и после. Эти проблемы – мои, и я собираюсь решить их. Одна.

Он усмехается.

– Ну, ты удостоверишься в этом, не так ли? – и с этим прощальным выстрелом, он, наконец, уходит.

А потом я падаю на пол, наконец, отпускаю все и ломаюсь.

Глава 16

Я приклеиваю накладные ресницы, жду, пока они высохнут, а потом встаю. Белое кружево моего платья цепляется за мое кольцо.

– Черт возьми, – бормочу, пытаясь выпутать кольцо, не разодрав платья.

– Давай, я помогу тебе, – говорит Даймонд, присаживаясь на корточки, и распутывает его для меня.

– Спасибо, – благодарю я, глядя на свои кожаные, белые сапоги.

– Как ты себя чувствуешь? – она встает и обхватывает руками мои плечи.

Улыбаюсь.

– Хорошо. Хотя буду скучать по тебе.

Она ухмыляется.

– Я тоже буду скучать. Но, Пэрис…

– А?

– Надеюсь, я не увижу тебя здесь снова, – она подмигивает мне.

Я смеюсь.

– Я тоже.

Дожидаюсь, когда «Сокровище» выйдет со сцены, а потом сама шагаю на нее. Меня встречают с криками, в основном постоянные клиенты. Это последний раз, когда я буду делать что–то подобное. Кроме, как в собственном доме для своего мужчины, но это абсолютно другая история. Я работаю на шесте под «ХО» Beyonce, пока музыка не становится энергичнее, и поворачиваюсь лицом к толпе. Когда замечаю его с вырезанной из камня челюстью, я замираю. Наши взгляды встречаются, и на мгновение, создается впечатление, что мы единственные люди в помещении. Выражение его лица пустое, но я не упускаю плотно–сжатой линии его губ и сжатые кулаки. Он ненавидит это. Так зачем пришел? Почему он хочет мучать нас обоих? Он же знает, что сегодня моя последняя смена, поэтому для него нет причин наблюдать за этой частью моей жизни, потому что я оставляю ее позади. Отворачиваюсь от него и прислоняюсь к шесту. Приподнимаю платье вверх, через свою голову, раскачивая телом настолько сексуально, насколько могу. Я остаюсь в белом кружевном лифчике, трусиках и сапогах. Не хочу смотреть на него. Серьезно, не хочу, но глаза по собственной воле мечутся в его сторону. Сейчас его лицо опущено, скрыто в тени, но выглядит он напряженно. Вся его поза яростная и беспощадная, и вижу, как он смотрит на одного из орущих мужиков. Сглатываю, кружусь так, что всем мужикам предоставляется прекрасный вид на мою задницу. Сегодня должно было быть самое легкое выступление, мой финал. Вместо этого, оно стало одним из худших, что у меня были. Грейсон вспарывает меня своим появлением сегодня, заставляет истекать кровью на сцене перед ним. Хотелось бы мне знать, что сейчас творится в его голове.

Лифчик идет следом, и когда он падает на пол, Грейсон встает и подходит к сцене. Его лицо – маска ярости и злости. Он пробирается ко мне, но его останавливает вышибала. Твою мать. Я так и стаю посреди сцены, как идиотка, пока Даймонд не подходит и не хватает меня за бедра. Кажется, будто она разыгрывает небольшое шоу, но, на самом деле, это отвлекает мужиков, пока она говорит мне на ухо:

– Иди, я разберусь.

Она начинает танцевать, и я с благодарностью покидаю сцену. Прикрываю руками свою грудь, пока несусь прямо в раздевалку и накидываю белый корсет и красные шорты. Я бы с радостью переоделась в свои джинсы и футболку, но мой вечер пока не закончен. Иду прямо туда, где сидел Грейсон, но его там больше нет. Он должно быть ушел. Он, наверное, так низко обо мне думает сейчас. И понимаю, что он никогда не посмотрит на меня как прежде. Генри, менеджер сегодня ночью, указывает на приватные комнаты, и меня передергивает. Я надеялась, что никто не закажет меня сегодня, но, полагаю, что не настолько везучая. Расправляю плечи и иду к затемненным комнатам. Когда я замечаю Грейсона, сидящего там и уставившегося на меня, мои глаза расширяются.

– Привет, – говорю я, чуть дыша, вцепившись в дверную ручку для поддержки.

– Закрой дверь, – требует он, и я делаю так, как он сказал. На нем поношенные джинсы и черный свитер с V–образным вырезом, рукава закатаны до локтя.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, теребя край своих коротких шорт.

Он напрягается.

– Я платежеспособный клиент.

– Что?

– Танцуй, Пэрис. Или я должен сказать, Сноу? – он прислоняется к спинке кресла и терпеливо наблюдает за мной. Он хочет танец? Ну, он получит чертов танец.

И тогда, надеюсь, я никогда не увижу его снова.

Начинаю двигаться под музыку, раскачивая бедрами. Я стою ровно вне зоны его досягаемости, пока танцую в чувственном ритме, вращая бедрами. Моя голова опрокидывается назад, когда я перекатываю мышцы живота, как в танце живота. Я избегаю обжигающий взгляда Грейсона, но, на самом деле, чувствую его на себе. Он прожигает. Его руки пытаются схватить меня, но я отступаю на шаг назад. Поднимаю взгляд на него, мышца на его челюсти подрагивает, пока он наблюдает за мной с нескрываемым желанием. Руки начинают движение от живота вверх к моей груди, потом переходят на шею. Разворачиваюсь и опираюсь руками на стену, выпячивая задницу и соблазнительно двигая ей. Тянусь назад и расстегиваю молнию на своем верхе, позволяя упасть на пол, моя грудь вываливается наружу. Медленно поворачиваюсь, позволяя ему впитать мой вид, его взгляд на моей обнаженной груди. Он облизывает свою нижнюю губу.