«Быть снисходительным решил я…»
Н. Старшинову
Быть снисходительным решил я
Ко всяким благам.
Сужу о друге по вершинам,
Не по оврагам.
Когда меня ты забываешь,
В том горя нету,
А у меня когда бываешь,
Я помню это.
Это последнее стихотворение, написанное поэтом за три дня до кончины.
Поэмы
Стихазия
Поэтоград
I
У молодости на заре
Стихом владели мы искусно,
Поскольку были мы за ре-
Волюционное искусство.
Я лез на дерево судьбы
По веткам мыслей и поступков.
Против меня были рабы
Буржуазных предрассудков.
От их учебы и возни
Уйти, найти свое ученье…
Вот так небывализм возник,
Литературное теченье.
А счастья нет, есть только мысль,
Которая всему итог.
И если ты поэт, стремись
К зарифмованью сильных строк.
И вероятно, что тогда
Я сильных строк сложил немало;
Но педагогская среда
Моих стихов не понимала.
Оставить должен был ученье,
Хотя и так его оставил.
Я исключен как исключенье
Во имя их дурацких правил!
Итак, плохи мои дела,
Была учебы карта бита.
Но Рита у меня была,
Рита, Рита, Рита…
Студенты хуже школьников
Готовились к зачетам,
А мы всю ночь в Сокольниках…
Зачеты нам за чертом!
Зимой метель как мельница,
А летом тишь да гладь.
Конечно, разумеется,
Впрочем, надо полагать…
Все было просто и легко,
Когда плескалась водки масса.
От нас то время далеко,
Как от Земли до Марса.
В то время не был домовой
Прописан в книге домовой,
Сидел в трубе он дымовой
И слушал ветра вой…
Я сочинил стихи о том,
Что день готовит мне вчерашний.
Потом уединился в дом,
Каменный и трехэтажный.
Его ломать не надо при
Реконструкции столицы.
Хоть этажей в нем только три, —
Но шесть, когда в глазах двоится.
Безынститутье как пробел,
И должен отыграться я…
Тогда Асеев, как Флобер,
Мне дал рекомендацию.
Литературный институт!
Его не посещаю разве я?..
А годы бурные идут,
Огромные, как Азия.
Сразится Азия со всеми
Под предводительством Москвы,
И в день весенний и осенний
Войска пойдут через мосты.
Я почему-то в это верю:
Настанут лучшие года.
Шумят зеленые деревья,
Течет студеная вода.
Вода срывается с вершин
И устремляется в кувшин.
В Поэтограде так же вот
Работает винопровод!
* * *
Хотя играл огнями город, но
Ночь темна, снег бел и светел.
Она спросила: — Вам не холодно? —
Была зима. Шатался ветер.
Была зима. Я поднял ворот, но
Мог бы спрятаться за доски.
Она сказала — Вам не холодно? —
А было холодно чертовски.
* * *
В силу установленных привычек
Я играю сыгранную роль:
Прометей — изобретатель спичек,
А отнюдь не спичечный король.
Прометей — не генерал, а гений…
Но к фортунным и иным дарам
По дороге признанной и древней
Мы идем, взбираясь по горам.
Даже если есть стезя иная,
О фортунных и иных дарах
То и дело нам напоминает
Кошелек, набитый как дурак!
У него в руках искусства залежь,
Радость жизни, вечная весна…
А восторжествует новизна лишь,
Неосознанная новизна!
Славен, кто выламывает двери
И сквозь них врывается в миры,
Кто силен, умен и откровенен,
Любит труд, искусство и пиры.
А не тот, кто жизнь ведет монаха,
У кого одна и та же лень…
Тяжела ты, шапка Мономаха,
Без тебя, однако, тяжелей!
Повседневно-будничная праздность
Невозможным сделала успех.
В результате появилась разность
Всех МОГЛИ и УПУСТИЛИ всех.
И тогда, упрямы, как решенье,
Может быть, самих себя рабы,
Испугались мы не поражения,
А того, что не было борьбы!