“Рабыня”. Это ненавистное слово, слетевшее с губ Мигеля, кинжалом вонзилось в сердце Келли. Она-то считала, что прежнее не вернется, а здесь и сейчас в порыве гнева Мигель снова стал бесчувственным. Он снова унижал ее.
- Я думала, что между нами что-то есть, – робко возразила Келли, опустив голову.
Она смеялась над ним! Старалась охмурить его словами после того, как прямо в лицо сказала, что хочет уехать и презирает его как человека!
- Что-то? – мстительно и с издевкой ответил Мигель. – Что может быть между пиратом и дамой из высшего общества? – горько и насмешливо спросил он самого себя. – Желание. Простая похоть. Не стану отрицать, что я получаю удовольствие с тобой в кровати, и на данный момент ты должна быть там. А когда желание исчезнет, я подумаю, разрешить ли тебе вернуться в твою проклятую Англию или продать тебя на невольничьем рынке, как поступили твои соотечественники со мной.
Мигель вышел, а Келли понуро осталась стоять посреди комнаты; ее убила жестокость его слов. Девушка упала на колени и зарыдала, закрыв лицо руками. Франсуа Бульян подошел к комнате как раз тогда, когда Мигель заканчивал разговор. Прислонившись к дверному косяку, Бульян слушал последние оскорбительные слова испанца. На секунду ему захотелось выйти за Мигелем и проломить ему череп. С тех пор, как они захватили английские корабли, и Келли Колберт вошла в их жизни, всё очень сильно изменилось. Эта девушка, Вирхиния и Лидия подарили им дух надежды. Арман был без ума от мулатки, а Пьер стал совершенно другим человеком, когда познакомился с Вирхинией. Да что там говорить, если он сам бросил пиратство, и ничего не имел против ласковых взоров Норы Баттлер. “Мигель заслуживает славной порки за то, что сделал”, – подумал он. Бульян помог Келли подняться. Рыдая, всхлипывая и икая, она обхватила Франсуа руками.
- Ну-ну, не обращай на него внимания, детка.
- Он ненавидит меня, – пожаловалась Келли. – О господи, он ненавидит меня, Франсуа! Я хочу умереть!
Бульян успокаивал Келли, тихонько поглаживая ее по спине. Сейчас он не мог заставить девушку понять, что эта вспышка гнева была следствием сомнений Мигеля, его ревности и неуверенности в самом себе. Мигель не ненавидел ее, совсем наоборот. Но Франсуа не собирался протаптывать ему дорожку. Еще чего! Вот ведь скотина! Нет, он заслуживал наказания за то, что только что наворотил, и он, Франсуа, готов преподать ему урок. Бульян взял лицо Келли в свои руки и торжественно сказал:
- Думаю, этому болвану нужен хороший урок.
Глава 35
Остров Антигуа
Нескончаемые ливни нанесли большой материальный ущерб и на острове Антигуа. Жители острова, как и жители других мест, не покладая рук, восстанавливали повреждения, вызванные ураганом. Возможно, поэтому появление на их улицах высокого блондина с легким иностранным акцентом, прошло незамеченным для большинства людей, за исключением трех человек, какое-то время идущих за ним по пятам.
Джеймс Колберт оставил экипаж на борту корабля, а сам ступил на берег, чтобы раздобыть для команды все необходимое. Он поплыл на поиски сестры, как только до него долетело известие об абордаже “Еврипида” и двух других судов, недавно бросивших якорь в Лондоне. Джеймс не отступал от своей цели и упорно искал следы теперешнего местонахождения Келли.
Колберт сердцем знал, что сестра осталась жива. Она не могла умереть. Джеймс просто отказывался признавать то, что для других было почти очевидным. Он намеревался отыскать сестру, даже если ему придется проплыть по всем треклятым Карибским островам.
Джеймс задался целью шаг за шагом пройти предполагаемым маршрутом пиратов, как сыщик вынюхивая любой след. Он искал зацепку в каждом порту, якшаясь с распоследним отребьем, с отбросами Кариб, рискуя собственной жизнью, а зачастую и жизнью своих людей, без единого стона и жалоб следующих за ним. Джеймс не собирался бросать свою затею, поскольку что-то подсказывало ему, что, в конце концов, он отыщет Келли, и тогда… тому, кто ее похитил, лучше не жить!
Неустанный поиск, постоянные метания по злачным местам, захудалым тавернам и причалам, забитым пиратами, корсарами и ворами, закалили Джеймса и, быть может, поэтому он перестал беспокоиться, как и куда он идет. Он уже почти начал чувствовать себя отпетым негодяем, словно всю свою жизнь провел в непристойной среде. Быть может, поэтому он и не заметил трех типов, подобравшихся к нему поближе.
Джеймсу даже в голову не пришло, что он мог стать слишком легкой добычей. По крайней мере, так думали его преследователи, предвкушавшие славную прибыль от его ограбления.
Джеймс снова перебирал в памяти всю информацию, раздобытую им по крупицам с начала поиска Келли. Он знал название корабля, захватившего судно, на котором плыла сестра, и тех, что его сопровождали. День за днем, кочуя от таверны к таверне, опрокидывая ром стакан за стаканом и слушая рассказы матросов, он узнал, что “Черный Ангел” относится к флоту пирата Франсуа Бульяна, а капитанствует на нем испанец, но никто не смог сказать Джеймсу, были ли на его борту женщины, когда бульяновские корабли пристали к берегам Антилии. Это было известно лишь богу. Вместо этого англичанина уверили, что в этой части Кариб у пиратов Бульяна было пристанище, и эти сведения стоили Колберту изрядной суммы денег. Это был шаг вперед, пусть и маленький, судя по количеству островов в этих водах.
Колберт устало прислонился к стене. Ему до смерти надоело спать в жалких грязных кроватях и есть в забегаловках, где повсюду вольготно бегали тараканы, но мысль о том, что Келли могла жить в еще худших условиях, придавала ему сил продолжать поиск.
Типы, выслеживающие Джеймса, решили перейти к активным действиям. На улице уже стемнело, и узкий переулок, где они находились, был подходящим местом для ловушки, если отрезать этому идиоту выход, ведущий в порт. Вытащив сабли, они перекрыли Колберту единственный путь к спасению.
Джеймс Колберт был истинным дворянином, и хотя на нем была обычная одежда, его выдавали аристократические черты лица. Для злоумышленников это и то, что по виду он был почти безоружным, разумеется, послужило приманкой для нападения. Им показалось, что у Колберта была при себе трость, но какую опасность она могла представлять против сабель?
Джеймс почувствовал, что что-то неладно, когда жирная, как кот, крыса прошмыгнула по переулку и скрылась в пустом здании. Он отошел от стены и вгляделся в темноту. Колберт вполголоса выругался, проклиная себя за бестолковость. Ему следовало предусмотреть возможность нападения, а он, как последний дурак, явился в таверну в полном одиночестве. Однако, как бы то ни было, а теперь у него возникла проблема, и нужно как-то выкручиваться.
Главарь троицы, болезненного вида тощий и высокий тип, в кольчужке и поношенной стеганой куртке сделал шаг вперед. Остальные двое, на фоне предводителя казавшиеся коротышками, шагнули следом.
Они не сказали ни слова, просто окружили его, перекрыв выход, и обнажили клинки. Колберт ждал, внимательно следя за всеми троими. Он вытащил из трости рукоятку, и в тусклом, неровном свете единственного мигающего фонаря, висящего рядом с вывеской с намалеванным на ней названием забегаловки, блеснул тонкий и острый клинок. От взгляда Джеймса не ускользнуло, что троица тут же остановилась.
- Ну что же вы, господа? – подзадорил Колберт бандитов, прижавшись к стене и прикрывая ею спину, – Думали, что я буду легкой добычей?
Он услышал злобное рычание, и первый тип бросился на него, но тут же, изрыгая проклятья, отступил с порезом на плече. Джеймс от души порадовался, хотя и понимал, что ситуация нешуточная. Сдайся он, и эти ничтожные подонки убьют его.
Драка была грязной и неравной. Враги дружно, как один, набрасывались на Джеймса, а он защищался, стараясь сохранить дистанцию. Колберт атаковал, отступал, его клинок со свистом рассекал воздух. Ему даже удалось нанести глубокую рану в ногу второго подонка, но нападавших было трое, а Джеймс начинал уставать и понимал, что шансы выйти из этой заварушки целым и невредимым крайне малы. Однако он не был трусом, и не собирался погибать в вонючем переулке гнусного порта. Колберт готовился подороже продать свою жизнь.