— Вот так внученька! Вот так доярка! — принимая чуть не полное ведро молока, похвалила девчонку Матрена Ивановна. — Видать, и вправду есть в тебе искорка божия. Знаешь, как к скотинке подладиться. Маркиза-то у нас не из покладистых.

— Хо, бабушка! Да я ж разве таких обламывала! — похвастала Нюрка. — Бодливых и то доила.

— Ну уж и бодливых! — погладив маленькую доярку по голове, засмеялась песочница. — Не они ли тебе косы отжевали?

— Да нет! Это мне доктора состригли. Я на ферме играла с телятами, а у них оказался стригущий лишай. Чуть не полысела. Теперь уже все прошло, волосы отрастут…

Девчонки мешали серьезным занятиям мальчишек, конечно, не потому, что доили коров или возились с кастрюлями. За это, если разобраться, им даже можно было сказать спасибо. По-серьезному никто не обижался и на мочальные хвосты, которые подружки привязывали товарищам.

Война разгорелась совсем из-за другого.

Когда Простокваша узнала, что приятели добывают продукты для строительной бригады, говорить с ней стало сущим наказанием. Девчонка требовала, чтобы мальчишки приняли ее в свою компанию. А за подругой, как водится, ту же песню тянула и Нюрка.

Поначалу Коля и Петька урезонивали девчонок, говорили, что добыча продуктов и денег дело не женское. Потом обозлились и стали прятаться от нахалок. Но это тоже не помогло.

Однажды, явившись на обед, Петька с удивлением отметил, что ни его, ни Колиной, ни Митькиной тарелки на столе нет.

— Можете варить себе сами! — с торжеством объявила Простокваша. — Я вам готовить не нанималась.

Петька было растерялся. Но на его счастье девчонку услышала Матрена Ивановна.

— Это ты что там вытворяешь? — спросила она от плиты. — Мальцы с утра спины не разгибают, а ты их на зеленые огурцы да морковку сажаешь? Вот ужо возьму хворостину да нажигаю по мягкому месту — небось не станешь выкомаривать.

Тогда Людка придумала новую каверзу: в одну тарелку набухала перцу, в другую соли, а в третью налила одного бульону. Рассчитывала она как будто правильно: Колька, мол, во вкусах не разбирается, а Петька с Митькой, хоть и разбираются, да промолчат — за чужим столом привередничать не полагается. Только эта уловка не удалась. Митька деликатному поведению в гостях не обучался и церемониться не стал. Придвинув тарелку с бульоном, он поболтал в ней ложкой, хмыкнул и возмутился:

— Одна вода! А где же картошка и макароны?

— А у меня один перец, — поддержал приятеля Коля.

Матрена Ивановна насторожилась и, конечно, поняла, в чем дело.

— Ах ты ж, паршивка! Опять над товарищами изгаляться! Добро переводить? Вот я тебе!

Простокваше ничего не оставалось, как поскорее убраться с веранды и спрятаться в огороде. Но своего в войне с мальчишками она все-таки добилась. Хотя и не сама, не своими силами.

На следующий день после истории с бульоном Нюрка ни с того, ни с сего заявила, что не будет доить коров.

— Свою подою, — объявила она, — а других не хочу.

— Да ты что? — изумился Митька. — Тогда же мне топать с Зорькой домой. И тетка больше сюда не пустит.

— Вот и хорошо, — хихикнула Людка. — Погуляешь возле своей пасеки.

Нечего и говорить, что такой поворот дела не устраивал не только Митьку, но и Колю с Петькой. Надо было приступать к серьезной работе, а много ли сделаешь, если лопоухий будет являться на пасеку на три-четыре часа в день?

Приятели обступили Нюрку и принялись на все лады уговаривать ее, но девчонка стояла на своем.

Удрученные и расстроенные мальчишки отошли в сторону и долго не знали, что делать. Наконец, Петька решил слукавить. Не говоря ни слова, приблизился к девчонкам, засунул руки в карманы и как бы с сожалением покачал головой.

— Эх, девчонки, девчонки! Глупые же вы, глупые!

— Это почему же? — исподлобья глянула на него Нюрка. — Может, ты умнее?

— А потому, — не обращая внимания на вопрос, ответил Петька. — Мы смеемся, а вы думаете, что не принимаем вас в компанию. Если хотите знать, так вы уже давно в нашей компании.

— Ну-у! — в один голос удивились подружки. — Как же это?

— Да так. Разве не вы готовите нам обед? А кто доит коров и поит нас молоком? Раз вы работаете на нас — значит, половина наших заработков ваша. Да! Если мы намоем золота — значит, половину намыли вы. Убьем лося — половина ваша. Понятно?

Девчонки переглянулись и захихикали.

— И не нужно ходить ни в какой лес? — спросила Людка.

— Конечно.

— И незачем думать, как достать продукты?

— Факт!..

Коровы были выдоены тут же, мир восстановлен, и мальчишки потом не раз восхищались дипломатическими способностями Петьки. Кто бы мог подумать, что, схитрив и слегка польстив девчонкам, можно добиться таких успехов?!

О счастливой обмолвке, последней горстке крупы и о том, что сказал маленький охотник

На добыче золота, заготовке женьшеня и коры бархата, как уже сказано, пришлось поставить крест. О таком можно было только мечтать. А дело между тем стояло. Продукты для строительной бригады сами собой в кладовку не шли.

— Эх, горе-горькое! Нет у нас Ляновой хватки, — с досадой обмолвился как-то Коля. — Сколько б можно было сделать!

Петька сначала пропустил эти слова мимо ушей. Но потом посмотрел на друга и почувствовал, как глухо и жарко заколотилось в груди сердце.

— Ой, Коля! Да это ж… Это ж, знаешь, какая идея!

Коля не понял приятеля.

— Какая еще идея? Чего придумал?

— Да с Ляном же! Пригласить его к нам и назначить главным охотником. А?

Теперь от изумления открыл рот Коля. В компании карапузиков — настоящий удэгейский охотник, убивший не одного зверя и походя выхватывающий из реки килограммовых ленков! О таком можно было только мечтать. А Лян, конечно, с удовольствием согласится быть главным охотником. Ведь не зря же он с таким интересом расспрашивал о пасеке, пчелах, о том, как живут кедровцы?!

Вопрос упирался теперь только в то, как связаться с мальчишкой. Не бросать же работу на глазах у старших? Да и кто тебя пустит опять в тайгу?

Выручил против ожидания, случай.

Утром, подавая на стол завтрак, Матрена Ивановна с сокрушением спросила:

— Что будем делать, ребятушки? Дожди по ночам все льют да льют. В Кедровку никакими путями-дорогами не пробиться, а продукты, почитай, все вышли. Масла в бутылке вон на донышке, крупы с фунт осталось, а муки и того меньше. Молока-то да картошки у нас, конечно, вдоволь, — продолжала пасечница. — Да разве ж с таким харчем в рабочую-то пору перебьешься?

— Что и говорить! Без хлеба да жиров не работа, согласился вожатый. — А нельзя ли подзанять у соседей?

— Навряд, сынок, — покачала головой женщина. И тут же повернулась к подошедшему мальчишке: — Митрий, ты, случаем, не знаешь, как у тетки с мукой? Есть запасец или нету?

— Да какой запасец, бабушка! — откликнулся Митька. — Вчера она последнюю замесила. Еще ругалась на дядю Кузьму: почему, говорит, мало купил, когда ездил в сельпо?

— Видишь?.. Ежели нету у Насти, так у Нюркиной матери и спрашивать нечего. Они недавно приехали, еще не обжились.

Петька, прислушиваясь к разговору старших, не вытерпел.

— А у охотников мешки, помнишь? — тронул он локтем друга.

Коля понял намек и живо повернулся к бабке.

— Ага, баба! Слышишь, что говорит Петька? У Ляна ж в амбарушке, знаешь, сколько продуктов? Мы сами видели: и мука, и крупа, и соль.

Пасечница и вожатый переглянулись.

— А и впрямь, Матрена Ивановна! — поднялся из-за стола Сережа. — Лян — это мальчишка, у которого я нашел беглецов. Там живет целая бригада. И продукты, конечно, есть… Что, если мне смотаться туда? Утро как раз прохладное, пчелы на взяток пойдут не скоро.

Пасечница заметила, что идти не близко, но Сережа махнул рукой и через десять минут с рюкзаком за спиной уже шагал по знакомой дороге. За ним увязались, конечно, и Петька с Колей.

Маленький охотник, как и в первый раз, встретил гостей сдержанно. Поблагодарил за принесенные в подарок мед и овощи, предложил позавтракать. Но когда Сережа заговорил о деле, смутился.