Поэтому увидев, что оба путника отвечают приметам из его сна, он

решил прекратить сражение. Там, где невозможно победить силой, следует действовать хитростью.

— Ответьте, что вы делаете на нашей земле?

— Лишь проходим мимо, — сказал Аргус.

— Вы не искали наш народ, не посягали на наши святыни?

— Нам абсолютно безразличны и вы, и ваши святыни.

«Как он не боится оскорбить коротышку?» — подумала Кира. Ведь они на враждебной территории и только что завершили схватку. Но Аргус лишь презрительно искривил губы, разговаривая с предводителем этих дикарей, словно удерживался от того, чтобы сплюнуть им под ноги. С другой стороны, только один мужчина здесь выглядел действительно опасным. Ее страж.

— Тогда мы просим вас простить наше поспешное решение защищать себя и свои земли. Ваша спутница ранена и измождена. Вы можете остановится у нас. Здесь нет огня, чтобы согреться и приготовить пищу. Вы не знаете, какую воду можно пить без опасения умереть на месте. Позвольте нам загладить нашу вину.

Аргус посмотрел на Киру. Она не выглядела отдохнувшей. Лицо в кровавых ссадинах, одной рукой держится за бок, а глаза, как у настороженного зверька.

— Мы согласны остановиться у вас на пару дней.

Кира про себя облегченно вздохнула. Еще немного — и оставшуюся часть пути она проделает ползком. Чем ближе они подбирались к источнику, тем сложнее давался каждый пройденный шаг. И отдых, пусть даже в такой неприятной компании, это все-равно отдых. Чего ей бояться, если Аргус защищает ее. Какие бы он не преследовал цели — он до сих пор обеспечивает ее безопасность. Как же легко к этому привыкнуть!

Поселение местных аборигенов находилось всего в часе ходьбы. Расположенные в низине землянки искусно прикрывали ветки. Всю деревню можно было принять за небольшую холмистую местность с редкими кустами, если бы не два наклоненных друг к другу столба, скрещивающихся практически в самой вершине. В их пересечении что-то тлело, без дыма и огня. Словно угли, каким-то образом помещенные в древесину, но не отдающие свой жар. Сердцевина переливалась и мерцала, будто с дуновением ветра норовила вспыхнуть языками пламени. Зрелище завораживало.

Когда Кира смогла оторваться от созерцания странного явления, она обратила внимание на жителей деревни. Они выползали, как пауки, из своих подземных нор и усаживались на землю у входа в свои жилища.

Чужаков вели сквозь землянки к центру, где на добрый метр над землей возвышалось сложенное из камня строение, похожее на колодец.

Грязный ребенок, обгладывающий кость, подозрительно таращился на двух пришельцев. Тут же из-под земли показалась женщина, больше похожая на зверя. Ее лицо было изуродовано тонкими шрамами, она скалилась и рычала, как собака, глядя на Киру. Бросив взгляд на ребенка, она выхватила у него добычу и отпихнула так сильно, что девочка, как успела заметить Кира сквозь задравшиеся лоскутки одежды, отлетела метра на два и ударилась плечом о камень. Но никто из них двоих ни проронил ни слова, ничем не выказав раздражения, гнева, боли или обиды.

Кира в ужасе перевела взгляд на других обитателей деревни. Дикое племя, которому неведомо понятие защиты своей семьи, своих детей, им чуждо все человеческое. И здесь она надеялась отдохнуть? Рядом с теми белыми костями, которые раньше были кем-то определенно крупным, может быть даже разумным?

Откуда-то из-за каменного сооружения появилась практически обнаженная женщина. Ее волосы были красными, а глаза черными, почти без белков — настолько ее радужка была больше обычной. Но лицо ее и тело были поразительно красивы. «Наверное, такими являлись языческие боги в представлении предков», — подумала Кира. Ладное, сильное тело, хищная улыбка, широкие скулы и маленький нос. Она смотрела на пришельцев исподлобья, яркие рыжие пряди падали на глаза, белые мелкие зубы походили на ожерелье из костей на ее высокой груди. Она скалилась, словно увидела двух беззащитных зверьков, которых собиралась съесть на обед. Но в то же время вовсе не походила на безумную. Не выказывала ни страха, ни настороженности. И когда предводитель подошел к ней и по-хозяйски схватил за бедро, Кира поняла, что от этой пары добра ждать не придется.

Глава 20

Ноги были совсем изранены, потому что кожаная подошва на обуви потрескалась от соленой воды и грязи и изодралась об острые камни и колючие ветки. Поэтому Таи начала прихрамывать, а расстояние которое она проходила за день, становилось все короче.

Уже больше двух полных лун она искала свою сестру и по сути не продвинулась ни на шаг.

Таи похоронила родителей и старшего брата. Их могилы до сих пор стояли у нее перед глазами. А еще- руины их дома и почти полностью сгоревшее селение. У нее не осталось ничего. Ни дома, ни семьи. Только Леа, возможно, еще жива. Ее родная кровь, ее младшая сестренка. Больше ничего не держало девушку в родных местах. Ей некому было помочь отстроить дом, не на кого было рассчитывать в добыче пищи. Одиночество навалилось внезапно и неотвратимо. К тому же, она больше не хотела ходить по земле, орошенной кровью ее родных. Каждый раз, когда она смотрела вокруг, видела смерть и разруху. Ей не нужна была жалость в глазах окружавших ее людей, это было невыносимо и разбивало ей сердце раз за разом.

Таи поняла, что и Кира ей не помощница. Странный и грозный мужчина, явившийся за ней, спасший уцелевших жителей деревни от рабства или кровавой расправы, определённо имел какие-то намерения по отношению к Кире. Угадывалось, что он имеет власть над девушкой, она даже сникла при его появлении, будто покорившись судьбе. Но Таи не стала над этим долго размышлять. Ее заботило собственное положение.

Простившись со всеми, кого она так хорошо знала, Таи побрела в сторону единственного рынка, на котором когда-либо была. Среди птицы и домашнего скота, побрякушек и магических зелий можно было легко найти и другой товар — рабов.

Она с детства привыкла к тому, что так устроен их мир. Можно распрощаться с вольной жизнью и стать чьей-то собственностью. Их планета славилась тем, что на многочисленных базарах в любом уголке обширных земель можно было найти самые удивительные вещи. Купцы здесь богатели за несколько лун, главное — не прогадать с товаром.

Таи шла, скрываясь в густой чаще леса. Сначала она надеялась, что Леа смогла каким-то образом вырваться, сбежать, и теперь возвращается домой. Но вскоре она отбросила эту мысль. Она видела, как сестру схватили.

Она боялась тех людей, кого могла бы повстречать на дороге. Страх неожиданно стал ее постоянным спутников. Он заставлял ее задерживать дыхание, прислушиваясь к подозрительным звукам, долетавшим с проторенного пути, от которого она не смела отступить далеко из боязни потеряться. Страх вынуждал ее не спать ночами, вздрагивая от каждого писка и хруста, от стонов ночного леса, он обострил ее чувства. Из-за нехватки полноценного сна Таи быстро уставала, ее нервы были на пределе.

Хотя Таи росла, собирая ягоды и грибы, охотясь с отцом на мелкую дичь, она, как оказалось, очень мало знала о том, как выжить вне теплой деревянной избы с постоянно горевшим очагом, мягкой постелью и тяжелой дверью, запираемой на засов.