— Хватит притворяться, Алексия. Ты думаешь, я не знаю, о чём вы так мило беседовали с Хоупом за кружечкой земного напитка.

Нет, зря он так. Потому что, отойдя от шока, я, наконец, нашла, на кого можно было спустить весь свой пар, всю накопившуюся злость и боль.

— И о чём же? — я старалась сдерживаться из последних сил.

— Они узнали о твоей хите, увидели бабочку… Брось, Алексия, не надо лгать. Сколько тебе предложили за соблазнение Князя? За брак с ним?

— Надо же, какая необычайная проницательность, вы, наверное, очень умный, ив Дерион. Но, не буду мучить вас неопределённостью, они, как вы заметили, предложили мне очень много.

Даже больше чем ты можешь себе представить — жизнь моих родных.

— Не думаю, что Альянс пожадничал, сумма, наверняка, весьма внушительная, — продолжал резко говорить Дерион, как ещё ядом не капал.

— Ну конечно, ты же всё измеряешь деньгами, драгоценностями. Я же для вас меркантильная земная дрянь! Ты такой же как все они, для тебя человеческая жизнь ничего не стоит.

— Что ты несёшь?

— Убери руки, — я резко дёрнулась, вырываясь из болезненного захвата. — Ты серьёзно думаешь, что меня можно купить? Что я продамся за побрякушки? Я пережила атаку горхов, смерть блондинок, ментальный взрыв Князя, шантаж Хоупа…. Но ты… ты даже не усомнился в том, что я предала Эквей, Князя… что я алчная стерва.

— Так ты отказалась?

— Нет!!! — я буквально проорала это ему в лицо. — Они угрожают моей семье, моим родителям, брату. Хотя какая тебе разница — это всего лишь жалкие люди, человечки, тебе плевать на них, так же, как и всем остальным. Но они моя семья и ради них я даже пойду наперекор своим морально-этическим взглядам и стерплю Князя в своей постели!! Счастлив? Услышал, наконец, то, о чём думал всё это время?

Он промолчал, продолжая сверлить меня злым тёмным взглядом, но мне были безразличны и его позыркивания, и его мнение о моей, такой неидеальной, персоне.

— Ты знаешь, я думала, что ошиблась, искренне считала, что моё первое впечатление, собственно, как и все остальные за прошлый месяц, оказались обманчивыми, что ты всё-таки нормальный человек.

— Я не человек.

Я только рыкнула на него, продолжая наступать и тыкать пальцем в его грудь.

Ну, уж нет, сейчас он всё услышит, я ему всё выскажу. Вот прям сейчас.

— Хорошо. Ты не человек, ты — эквейт. Даже не так, ты — не эквейт, они все хорошие, светлые, а ты злобный придурок, самовлюблённый эгоист, который думает только о себе. Да что я вообще тут распинаюсь перед тобой, стараясь представить себя в более выгодном свете? Непродуктивно. Но я искренне поверила, что мы сможем стать друзьями, что ты изменил своё мнение обо мне. А ты… вы, уважаемый ив Дерион, никогда, слышите никогда, не смейте приближаться ко мне ближе чем на два метра… и… и разговаривать со мной больше не смейте.

— Ты сейчас сама ко мне подошла ближе, чем на два метра, или у меня сбился дальномер? — вот зараза инопланетная.

— Ах, простите, пожалуйста, сейчас отойду, — я резко опустила руку и, гордо вздернув подбородок, собралась обойти несносного эквейта и удалиться, наконец, в своей комнате.

Но мне не дали и шагу ступить. Дерион резко схватил меня за руку, прижал к стене, сцепив обе мои руки над головой и навис неприступной скалой, прожигая чёрными бездонными глазищами.

— Я что-то сейчас не понял, ты ставишь мне в вину то, что ты бесстыдно продалась, так получается ива?

И именно в этот момент я поняла, что люто, смертельно его ненавижу. Нет, люблю конечно, но и ненавижу, сильно так ненавижу. И стукнуть его хочется, тоже сильно и тоже больно, чтобы знал, чтобы тоже прочувствовал всю силу моей обиды.

— Пусти.

— И не подумаю. Ты выговорилась, я тебя выслушал. А сейчас моя очередь.

— И слушать ничего не желаю, пусти.

— Ты меня выслушаешь. Открою тебе маленькую такую тайну, Алексия. Я никогда не искал дружбы с тобой и не собирался становиться твоим другом. С первого взгляда, ещё тогда при первой встрече я понял, что это невозможно.

Стало так обидно, аж, до звёздочек в глазах.

Но я терпела и молчала, хотя была на грани взрыва. Слёз моих он никогда не увидит, не позволю.

— Ты хочешь знать, почему я с высокомерием и неприкрытым пренебрежением к тебе отнёсся с первой минуты знакомства? Дело ведь совсем не в бабочке, и Князь тут не при чём. Просто, когда я увидел тебя тогда сидящую на диванчике, испуганную, растерянную, пытающуюся противостоять Князю, то понял, что до безумия хочу тебя.

Вот чего-чего, а этого я точно не ожидала.

Весь мой эмоциональный запал иссяк, а злость так вообще, обломав ядовитые клыки, забилась где-то в уголке сознания. Со скепсисом к только что услышанному, бесстыже таращилась на безопасника, и уже готова была позорно капитулировать перед натиском правды.

— Что? — пискнула я.

— То. Я увидел и понял, что нестерпимо сильно хочу тебя схватить, закинуть себе на плечо, унести в спальню и не выпускать тебя оттуда, как минимум неделю. И как ты понимаешь, я не в игры собирался с тобой там играть. Хотя, против определенных игр в постели я против ничего не имею.

— Ох…

— Видишь ли, в чём дело, я всегда держал под контролем свои чувства и эмоции. Потеря контроля над своими желаниями — это в каком-то роде показатель слабости для мужчины. И, да, меня это неодолимое влечение к землянке, совсем не устраивало и пугало. Ты стала для меня безусловным наваждением, неистовой одержимостью, от одного вида которой я сгораю от страсти и желания. Знаю, прозвучит по-детски, но я думал, что мои эти злые словесные выпады, хоть как-то остудят мою внезапно вспыхнувшую страсть. Не помогло! Я ещё больше распалял свой интерес к тебе. Хочешь знать, о чём я думал тогда в капсуле, Алексия?

Он наклонился ко мне совсем низко, опалил дыханием ухо и слегка прикусил мочку.

— Ты стояла передо мной в одном нижнем белье, в маленькой, ничего не скрывающей белой маечке, и с полотенцем на бедрах, вся такая взъерошенная, испуганная и чертовски сексуальная… А я думал только о том, что хочу стащить тебя все эти тряпки и заняться с тобой необузданным сексом прямо там на ледяном полу. Хотел врываться в тебя, в твое тело раз за разом, чувствовать, как ты обхватываешь меня от начала и до конца, стонешь, шепчешь моё имя, кричишь в экстазе… Тебя спасла тогда лишь львиная доза регенератора и яд горхов в крови.

Кто-нибудь слышал о том, что можно достигнуть наслаждения только от одного мужского голоса, без всяких ласк и прикосновений? Вот я была на грани этого знаменательного события. И тихий стон, сорвавшийся с моих губ, тут же меня сдал.

Для Дериона это был как сигнал к наступлению, он резко притянул меня к себе, одновременно отпуская мои руки и впечатывая в стену.

Наш первый поцелуй не был нежным и чувственным, он даже не был приятным, скорее наоборот — пропитанным горечью, желанием и какой-то дикой животной страстью — он вызвал боль во всём теле и странное желание схватить Дериона за косу, сжать его плечи до синяков, расцарапать ему спину. Да и он не был ласков со мной, его губы сминали мои, руки сжимали грудь и бёдра так сильно, что точно останутся отметины. Мы словно наказывали друг друга, стремились как можно сильнее причинить боль, отголосок той чудовищной муки неудовлетворенного желания, что столь долго травила каждого из нас изнутри. И мне это нравилось. Я никогда не была сторонником грубого секса, а тут просто плавилась от страсти и желания.

И как-то резко всё закончилось. Дерион застыл, тяжело дыша и упираясь лбом в мой лоб.

— Пойдём к тебе, — прохрипел он. — …Алексия, пойдём к тебе… прямо сейчас. Ты же хочешь этого… хочешь меня.

Кивнула и ещё сильнее зажмурилась, боясь увидеть его злорадную победную улыбку или что-то в этом роде, то что может осложнить жизнь нам обоим. Это ведь просто секс и ничего больше.

Меня резко подхватили на руки и понесли, а я уткнулась лицом в его грудь и пыталась восстановить мыслительные процессы в голове. Мозг восстанавливаться не хотел, настроенный уже на получение удовольствия, и всё, кроме окситоцина, бурлившего во мне, отошло на задний план. Постаралась призвать девичью стыдливость, чтобы хоть как-то вернуть контроль над своим телом, но оно оказалось в сговоре с Дерионом.