На следующий день я отправился навестить старшего брата. Дом его мне тоже показался не особенно роскошным, а хозяин выглядел угрюмым и мрачным.

Когда я поздоровался с ним, он посмотрел на меня с таким выражением, словно мой приход доставил ему величайшее неудовольствие. Я почтительно осведомился, отчего при виде меня он не выражает ни малейшей радости. Тогда брат мой сказал: «Смотри-ка! Что это ты стал так вежливо разговаривать со мною? Я уже думал, что ты пропал где-нибудь на чужбине, братец, а ты умудрился возвратиться!»

В глубине души я понял, что разговор с этим братом ни к чему не приведет, а если я еще попробую заговорить с ним о путешествии, то он выставит меня вон из своего гнезда. Поэтому я сразу же простился с ним, даже не очень на него обижаясь. Ведь он имел все основания обращаться со мною дурно, так как раньше я действительно был порядочным негодяем.

Я отправился искать себе других спутников; но, увы, мне все время попадались какие-то бездельники и совершенно никчемные кузнечики. Первый из тех, к кому я обратился, сказал мне, что он остался один из славной и многочисленной семьи и поэтому не может покинуть родные места, где находятся могилы его предков. Другой, едва только услыхал, что я предлагаю отправиться в неведомые страны, сразу переменился в лице и стал отмахиваться от меня всеми шестью лапками. Третий, задумчиво вздохнув, спросил: «Если мы уйдем далеко, то когда же сможем вернуться?» Что мне было отвечать им? Сердце мое сжималось от грусти и разочарования.

Однажды вечером я стоял на берегу озера, любуясь слегка подернутой рябью водной поверхностью, отражавшей бездонную синеву неба. Это зрелище всегда наводило меня на философские размышления. Вдруг я услыхал какой-то шум за своей спиной и, обернувшись, увидел на другой стороне реки молодого кузнечика из рода Чуи, дравшегося с двумя жучихами Муом. Жучихи эти достигли уже почтенного возраста и были довольно рослыми и свирепыми. Они дрались, оглашая громкими криками всю округу. Выставив вперед лапы с клешнями и выпятив челюсти, жучихи наступали на Чуи, который оборонялся с исключительным спокойствием, отражая их удары и нанося им ответные. Его лапы мелькали в воздухе, и ни одно движение кузнечика не пропадало зря. Глядя на эту битву, я не мог не одобрить храбрости юного Чуи. Издавна я чувствовал большую симпатию к этому роду — после случая с Чуи, погибшим из-за моего озорства. А теперь отвага этого кузнечика окончательно убедила меня в том, насколько несправедливым было когда-то мое пренебрежение к его родне.

Обе жучихи Муом орали так громко, что вскоре другие их сородичи, находившиеся поблизости, услышали эти крики и несколько десятков Муомов прилетело со всех сторон на поле боя. Чуи понял, какая ему грозит опасность, вырвался из кольца врагов и, бросившись в воду, переплыл на противоположный берег. Чувствуя, что враг может ускользнуть от них, Муомы пришли в ярость и, расправив крылья, стали перелетать через реку. Чуи не ожидал, что они так быстро настигнут его, и едва он успел, защищаясь, поднять кверху лапы, как множество зубов, клешней и лап обрушилось на его голову. Он упал на землю, и торжествующие Муомы, взобравшись к нему на спину, стали нещадно колотить Чуи, решив, несомненно, забить его до смерти.

Тогда я торопливо подскочил к ним. Банда Муомов испугалась меня и с криками разлетелась в разные стороны. Потерявший сознание Чуи остался лежать на поле битвы. Он был недвижим. Я подтащил его к своей норе и, набрав немного холодной воды, брызнул ему в лицо. Спустя мгновение он пришел в себя и застонал. Только теперь я увидел, как сильно он был изранен, — все его тело посинело от ударов.

Чуи рассказал мне, что раньше он вместе со своими родичами жил в другом месте. Однажды в поисках пищи он забрел на наш луг и, увидев, что трава на нем вкуснее и лучше, чем в родном краю, решил переселиться сюда.

В этих местах издавна проживал многочисленный род Муомов. Они пришли в ярость при виде чужака, осмелившегося поселиться здесь и поедать растения, предназначенные, по их мнению, самим небом исключительно для Муомов. Дня не проходило без ссор и драк. Муомы грозили Чуи смертью, но Чуи был упрям и бесстрашен. Он не уступал ни в чем тем, кто ругал его, и не оставлял без ответа ни одного их бранного слова. Если же кто-нибудь задирал его, он всегда был готов вступить в бой. Поэтому здесь каждый день происходили стычки и драки. Однако сегодняшняя битва была самой жестокой и кровопролитной. Вероятно, Муомы решили на этот раз сообща покончить с Чуи, и только благодаря мне он спасся от смерти.

Чуи в самых почтительных выражениях высказал мне благодарность за свое спасение. Я же гостеприимно предложил ему остаться в моем доме до тех пор, пока он не оправится от ран. Через три дня раны Чуи уже затянулись, он стал чувствовать себя гораздо лучше, начал понемногу передвигаться и даже развеселился. Из разговоров с Чуи я узнал, что хотя он и был еще очень молод, но успел уже побывать в разных довольно отдаленных местах. Конечно, я предложил ему отправиться со мною вместе в путешествие, и, к моему удовольствию, Чуи сразу же согласился. Мы решили побрататься, и Чуи стал называть меня старшим братом, а я его младшим. Отныне мы стали с ним друзьями на всю жизнь.

Мы начали готовиться к путешествию. И вот в один из последних дней осени мы отправились в дорогу. Вода в озере была синяя и прозрачная. На лугах колыхалась свежая шелковистая трава, а по небу бежали пушистые белые облака. Легкий, бодрящий ветерок, казалось, звал нас в дальний путь. Так я во второй раз покидал родные места.

ГЛАВА V

Неосторожность, едва не стоившая нам жизни. — Местоположение и население страны лягушек и жаб. — Мы с Чуи спасаемся от злобы и коварства ее обитателей

ПОЗАДИ луга, где мы жили, находилось большое поле. Даже если взобраться на верхушку самой высокой травины, то и тогда нельзя было увидеть конца этого поля, и казалось, что оно тянется до самого горизонта. По плану, который мы с Чуи составили для нашего путешествия, нам прежде всего нужно было пересечь это поле. Днем мы шли, а по ночам отдыхали. Мой друг и я любовались окружающими пейзажами. Картины природы, жители и их обычаи были новыми и необыкновенными, и чем дальше мы шли, тем становилось интереснее. Мы смотрели и не могли насмотреться, даже усталость не была нам помехой. Все вокруг ошеломляло нас. Как велик и необъятен мир!

Третий день путешествия подходил к концу, и мы с Чуи так увлеклись, что не заметили, как наступила ночь и луна медленно поднялась на небо. Она светила необычайно ярко, и поэтому решено было продолжать путь, не останавливаясь на ночевку. Однако около полуночи неожиданно хлынул проливной дождь, и нам пришлось искать убежище. К утру небо прояснилось.

Проснувшись, я прямо перед собою увидел широкий и спокойный водный поток, плавно струившийся между берегами, поросшими травой. Это была река, которую мы не заметили прошлой ночью. Я сказал Чуи: «Мы уже довольно долго шли пешком, и ноги наши устали. Как я вижу, эта река течет как раз в нужном нам направлении. Давай спустимся на воду и будем двигаться дальше по реке. Что ты на это скажешь, Чуи? По-моему, нам следует привыкнуть и к морским странствиям». Чуи согласился со мной и добавил, что, по его мнению, каждый из нас должен плыть на отдельной лодке из сухих листьев лотоса. В общем я думал примерно то же самое, однако считал, что гораздо удобнее и безопаснее сделать один большой плот и плыть на нем вдвоем. Чуи признал мою правоту, и мы связали вместе несколько сухих стеблей лотоса, соорудили из них плот и, подтащив его к реке, осторожно спустили на воду. Наше новое судно весело закачалось на поверхности реки.