Императивы Стройки ярко вспыхнули в его оптических системах. Священное знание главного храма-кузницы — вечность тайн, за которыми и послал Стройку Энгра Мирмидекс — находилось в оскверненных мемобанках темного алтаря. Добыча, которую командир скитариев теперь доставит Омниду Торкуоре, если магос-эксплоратор когда-нибудь появится из варпа.

— <Обеспечить безопасность артефакта>, — скомандовал Стройка, приказав скитариям построиться вокруг темного алтаря. — <Френос>.

Сервочереп подлетел к Стройке на своей шестерне-пропеллере. Опустившись на перчатку примуса, дрон стал ждать. Подойдя к темному алтарю с его гноящимися портами и покрытым скверной варпа интерфейсом, Стройка поднял руку.

— <Подключиться и загрузить>, — приказал Стройка. Командир скитариев не мог рисковать и подключаться самому к настолько оскверненной машине из-за опасности вирусного кода. Без чистильщиков кодов магоса-катарка у Стройки не было иного выбора кроме как пожертвовать сервочерепом ради выполнения задачи.

— <Просканировать и извлечь данные, код «вермильон» или выше. Записать в файлы по дате>.

Поместив Френоса~361 в интерфейсную нишу, Стройка отступил на несколько шагов назад. Над инфогробницей нижние уровни храма-кузницы содрогались от грохота тяжелого оружия. Стройка обернулся, заметив, что двери магналифта закрылись, и лифт пошел вверх. У скитариев кончалось время.

Нащупывая порты своими мехадендритами и кабелями, сервочереп подключился к Великому Алтарю Знания. Как только он это сделал, оптика Френоса~361, щелкнув, засветилась инфернальным красным светом. Гололитический проектор, встроенный в макушку сервочерепа, с треском включился.

Стройка шагнул назад, когда дрон испустил мучительный вопль машинного страдания. Закружилась гололитическая проекция, полная потрясающих мучений оскверненных машинных духов. Их сменили пикты и гололитические изображения, когда затронутые скверной файлы один за другим начали загружаться. По мере того, как оптика Френоса~361 становилась все более темной и инфернальной, Стройка все больше был заворожен технологическими сокровищами и накопленными тайнами, высвечивавшимися перед ним. Открытия, одновременно ужасные и изумительные, которые сделали Адептус Механикус Вельканос Магна за тысячелетия до того, как Великий Вихрь поглотил мир-кузницу.

Пыль посыпалась с потолка — сражение в кузнице наверху становилось более яростным. Шестерни на полу вращались, а терминалы и оскверненные когитаторы кружились вокруг командира скитариев. Стройка, хотя и был всего лишь солдатом культа Механикус, видел, какие чудесные знания накопила Вельканос Магна путем экспериментов, исследований и восстановления утраченного. Темный алтарь пусть и был осквернен, но хранил в забытых глубинах своих мемо-сердечников бесценные сокровища точных данных. Точных данных, которые сделали бы Энгру Мирмидекса генералом-фабрикатором собственного мира-кузницы. Эти точные данные могли сделать генералом-фабрикатором и Омнида Торкуору.

И тут Стройка увидел это. Короткая вспышка гололитической схемы.

— <Назад>, — приказал Стройка сквозь грохот боя, который шел несколькими этажами выше. Френос~361 издал недовольное шипение, прекратив загрузку данных. Когда сервочереп прокрутил назад пикт-схемы потерянных знаний и таинственных технологических чудес, примус скомандовал:

— <Стоп>.

Стройка увидел шипевшую и потрескивавшую в дымке гололитических помех схему устройства Геллера — эмпирейной бомбы, которую сконструировали магосы Сатцики Секундус и Энгра Мирмидекс испытал в варп-шторме Великого Вихря. Каналы Стройки прокручивали данные и подтверждения. Сравнив маркировки и сигнатуры СШК, Стройка рассчитал с вероятностью 98.567 %, что он видит тот же самый артефакт, который исследователи магоса Торкуоры нашли на борту «Стелла Зенитика».

В инфогробнице эхом раздался язвительный смех. Он звучал издевательски и одновременно горько, в нем слышалась древность и коррозия. Когда шестерни на полу в очередной раз повернулись и терминалы сдвинулись, из своего убежища вышел техножрец Темных Механикум. В окружении такого количества оскверненных механизмов, что Стройка и его скитарии приняли энергетические сигнатуры отвратительного магоса за умирающего трансмеханика или терминал.

— <Не стрелять>, — приказал Халдрон-44 Стройка. Похоже, что здесь можно было получить больше точных данных, а темный алтарь не мог дать Стройке все интересующие его ответы. Скитарии навели свои искрящие карабины на магоса, синхронно повернув стволы. Стройка поднял плазменный каливр, готовый испепелить техножреца Темных Механикум, если тот проявит признаки агрессии.

Техножрец был высоким, но сгорбленным в своих украшенных электросхемами черных одеяниях, его ноги, похожие на ходули, стучали по полу-шестерне. Шагая, он напоминал механического богомола. Когда он подошел к Стройке и темному алтарю, его смех зазвучал по-другому. Через несколько шагов смех стал похож на некий рев обреченности и машинное рыдание. Когитаторы Стройки сразу же пришли к догадке.

— Стоять, — приказал командир скитариев выродку Темных Механикум. — Архи-фабрикант.

Оскверненный магос опустился на колени, сплавленная с плотью гидравлика его длинных ног согнулась, и колени стукнулись о пол. Откинув капюшон страшными аугментическими клешнями, архи-фабрикант открыл то немногое, что осталось от него. Деформированный позвоночник соединялся с пораженным раковыми опухолями мозгом, который был заключен в сосуд с тошнотворным раствором.

— Лорд Профетехнос, — сказал Стройка. — Улькан Гнострамари, бывший генерал-фабрикатор Вельканос Магна.

Немногое оставалось от Гнострамари в богомолоподобном механоиде, преклонившем колени перед темным алтарем. В скоплении искаженной оптики, антенн и авгуров, придававших архи-фабриканту вид иссохшего насекомого, Стройка заметил один мутный глаз. Останки оскверненной плоти переплетались с кошмаром шипастой аугметики. Стройке казалось — несмотря на ужасный вид магоса — что это существо знало, что жило уже слишком долго. Сборщик запретных технологий, потерянных знаний и предметов еретических желаний, чье существование поддерживалось варпом, и чье механическое тело было создано в адском пламени.

— Говори, — приказал Халдрон-44 Стройка, держа палец бронированной перчатки на спуске каливра.

— Мы обречены, и ты, и я, — сказал Улькан Гнострамари. Его голос звучал переливающимся шепотом — шипение, исходившее с черным паром из решеток вокс-динамиков в щеках-мандибулах.

Халдрон-44 Стройка указал на схему СШК, мигавшую на гололитической проекции сервочерепа.

— У вас есть этот артефакт — оригинальный файл СШК этого чудесного устройства — спрятанный в ковчеге или бункере? — спросил Стройка.

— Нет, — ответил Гнострамари, выпустив облачко черного пара. — Его забрали из этого храма без моего разрешения.

— Кто забрал? — спросил Стройка, шагнув вперед с плазменным каливром.

— Кто же еще? — прохрипел Архи-фабрикант. — Идрисс Крендл из легиона Железных Воинов.

— Монстры, атаковавшие твой мир-кузницу? — уточнил командир скитариев.

Улькан Гнострамари кивнул своей отвратительной головой. Мысли в разуме Стройки закружились вихрем. Его когитаторы нагрелись от расчета вероятностей. Вероятностей, которые кузнец войны Идрисс Крендл уже рассчитал и реализовал.

Крендл, который забрал файл СШК и поместил его на борт «Стелла Зенитика», прямо перед исследовательской миссией «Маэстрале» на Перборее. Который позволил Адептус Механикус заполучить схемы чудесного устройства Геллера, предсказуемо ожидая, что такая находка будет сконструирована и испытана на ближайшем варп-шторме в секторе — Великом Вихре.

— Мы погибли, — сказал Улькан Гнострамари. — Нас предали. И Механикум и Механикус.

— Молчать, предатель, — приказал Стройка.

— Ваши магосы обладают неутолимой жаждой знаний, которая свойственна и нам. Как и Вельканос Магна, Сатцика Секундус сама обрекла себя на гибель.