— Ну, тогда за рулем сидел Лэсситер, — сухо добавил Ви. — Меня бы только это вывело из себя.

— Ви, я, блин, серьезно.

— Я знаю.

— Где ты собираешься закрыть его?

Ви покачал головой.

— Зависит от того, как долго гаденыш будет без сознания.

— Вишес, я хочу допрашивать его.

— Посмотрим, брат мой. Посмотрим.

Или, другими словами, нихрена подобного. Агрессия, сочившаяся из его пор, была огромным красным флагом, даже если Тор пытался вести себя как парень с ледяным самоконтролем.

Когда они замолкли, Ви запустил руку в карман кожаной куртки и достал самокрутку. Прикурив ее от красной зажигалки «Бик», он выдохнул дым и затем приоткрыл окно, чтобы не дымить на брата.

В сторону его позыв к убийству, Тор поднял хороший вопрос… где, черт возьми, держать пленника? В учебном центре было достаточно комнат для допросов… проблема в том, что все помещения были из разряда стол-да-стул, их использовали для терапии, например, с Мэри, Джоном Мэтью и Бэллой, когда они впервые приехали на территорию.

Ничего роскошного, но вполне себе цивильно.

Совсем не предназначено для пыток.

Пока нет.

Хорошо, что его половая жизнь предоставила ему отличный доступ к разнообразным оковам, ремням, хомутам и цепям. И да, вероятно, ему понадобится инструмент посерьезней.

— Я хочу сам разобраться с этим, — сказал он.

— С чем? С Кором?

— Да. Я займусь этим.

Тор тихо выругался, словно завидовал. Но потом брат пожал плечами.

— Правильное решение. Он опасен… мы словно пускаем серийного убийцу в дом. Нам понадобятся крепкие замки.

Одними замками они не обойдутся, подумал Ви. Едва ли.

Глава 13

Мэри проснулась, не зная, который был час. Оторвав голову от груди Рейджа, она оглянулась по сторонам и с удивлением обнаружила, что они оба заснули в реабилитационной палате.

Блин, она не включила оборудование. После небольшой интерлюдии Рейджа в виде оргазма, он отказался отпускать ее, и она, должно быть, отключилась на его теплом, мускулистом теле. Очевидно, Элена со всем разобралась… компьютеры исчезли сами. И да, ее хеллрен был жив-здоров, его грудь равномерно поднималась и опускалась, а восхитительный стук сердца свидетельствовал о его здоровье.

Закрывая глаза, Мэри поморщилась, вспомнив пулевое ранение, кровь, которой он кашлял, этот ужасный…

— Привет, красавица.

Услышав его голос, Мэри вскинула голову. Его полуоткрытые, голубые-преголубые глаза обезоруживали, в них хотелось смотреть вечно.

— Привет, — прошептала она. Подняв руку, Мэри погладила его щеку, чувствуя легкую светлую щетину. — Тебе нужно побриться.

— Да?

— Ну, на самом деле, это жутко сексуально.

— Тогда я выброшу все свои бритвы. Немедленно. Помоги мне дойти до нашей ванной.

Она рассмеялась, но потом вновь стала серьезной:

— Как твое зрение?

— Какое зрение?

— Все еще не видишь?

Он закряхтел.

— Будто это имеет значение? Ты здесь, и я прекрасно тебя слышу. И чувствую. — Большая, широкая ладонь Рейджа потерла ее плечо. — Хм. У меня предложение. А давай пойдем наверх и после того, как отменим мою подписку в Клубе Одноразовых Бритв, заберемся в джакузи. Примем ванну, потом двинемся в кровать, посмотрим, что из этого выйдет. Я задолжал тебе один основательный перепих, это точно… прилично задолжал. Придется расплачиваться.

Мэри рассмеялась.

— Что? — спросил Рейдж хмурясь. — Что случилось?

Оторвавшись от него, Мэри размяла спину. Отбросила волосы с лица. Поправила воротник рубашки, чтобы тот не душил ее.

— Все так плохо, да?

Застонав от боли, он потянулся к пульту управления, заставив изголовье матраса подняться, чтобы он смог сесть.

— Поговори со мной.

Когда она сдвинулась к изножью кровати и попыталась подобрать слова, Рейдж отпрянул в ужасе.

— Ого. Ты… почему ты плачешь?

— Господи, правда? — Она провела ладонями по щекам, чувствуя влагу. — Вау. Ох, прости за это.

— Что происходит? Я должен убить кого-то для тебя?

Это был первый рефлекс связанного мужчины на все, что расстраивало его шеллан, и, не успев остановить себя, она прошептала:

— На самом деле, уже есть одна смерть.

— Что?

По неясной причине она вспомнила ту ночь два года назад, когда Рейдж, Ви и Бутч убили того жестокого хеллрена, чтобы спасти Битти и Анналай.

— Прошлой ночью умерла мама Битти.

— О, блин. — Рейдж полноценно сел без поддержки. Так, словно подумывал соскочить с кровати, хотя идти некуда, не от кого было защищать ее. — Почему, черт возьми, ты не сказала мне сразу?

— Ну, ты был занят, умирая…

— Ты должна была сказать мне. Господи, я заставил тебя подрочить…

— Прекрати. Мне понравилось. Нам это было нужно.

Когда его красивое лицо напряглось до невозможности, и Рейдж скрестил руки на груди так, будто был зол на себя, она выгнулась и поцеловала его в губы.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что тоже заботишься о ней.

— Разве могло быть иначе? Чем я могу помочь?

Сев, Мэри выпалила:

— Мне не хватало тебя.

Рейдж похлопал по воздуху между ними, словно искал ее рукой, и она опустила лицо ему в руки, давая ему почувствовать щеки и подбородок, горло.

— Мне тоже тебя не хватало, — сказал он тихо. — Мы… в последнее время мы шли параллельно. Не врознь, но параллельно.

— Прости. Я знаю, в последнее время я зашивалась в Убежище, и это нечестно по отношению…

— Прекрати. Никогда не извиняйся передо мной за то, что любишь свою работу или хочешь выполнять свое дело с максимальной отдачей. Я — первый, кто понимает тебя. Ты изумительная в своем деле, потрясающе помогаешь всем…

Мэри опустила взгляд, хотя, технически, не было взгляда, которого она пыталась избежать.

— Не всегда. Боже, далеко не всегда.

— Мэри, поговори со мной. Я не хочу наседать… но ты серьезно должна поговорить со мной.

Вспомнив все, что произошло, она снова разревелась.

— Я, ох… мне позвонили на рабочий номер, сказали, что у Анналай все плохо, и я отвезла Битти к Хэйверсу. Я думала… ну, когда моя мама умерла, я была с ней, и это было важно для меня… особенно когда прошло время, понимаешь? В смысле, когда я думаю о ней и скучаю по ней… я нахожу некое утешение, зная, что умирая, она была не одна. Что… что она была со мной в начале моей жизни, и я была с ней в конце ее жизни. — Мэри содрогнулась, сделав вдох. — В смысле, Битти так молода… у нее впереди много лет, чтобы примириться с этим, да? И то, что было важным для меня будучи взрослой… мне показалось, что потом это будет так же важно для нее. В общем… я не хотела, чтобы так вышло.

— Как «так»?

Мэри накрыла лицо руками, когда воспоминания прошлись по ее сознанию словно нож.

— Когда Битти…Боже, когда Битти взяла руку мамы, женщина умерла. На месте. Битти решила, что это она виновата. Это было… просто ужасно. Я не этого для них хотела.

«Я убила ее! Я убила ее!».

Мэри вытерла слезы и пораженно опустила руки.

— Это я и говорю себе. Хотя, на самом деле, не помогает…

— Мэри, когда меня подстрелили, и я умирал на том поле, я ждал, что ты придешь ко мне. Я цеплялся только за эту мысль. Когда любишь кого-то, и твой любимый уходит, ты ждешь его возвращения… и это забирает всю энергию и внимание. И, Мэри, говорю тебе, я ждал тебя, потому что хотел уладить все вопросы, но я не мог продержаться долго… и, хотя нам повезло, и ты спасла мою жизнь, реальность такова, что я просто продлил свои страдания просто чтобы попрощаться с тобой.

— О, Боже… правда… видя тебя в таком состоянии… это было худшее мгновение в моей жизни…

И, словно не давая ей возможности сменить тему, Рейдж продолжил:

— Ты должна рассказать это Битти, хорошо? Расскажи Битти, что ее мама умерла потому, что ждала лишь того, чтобы услышать голос Битти, перед тем как уйти в Забвение. Ей нужно было знать перед уходом, что ее дочь была в порядке… и, Мэри, будь уверена, если ты сказала хоть слово в той комнате, то Анналай знала и о том, что ты была с малышкой. И это значило, что Битти будет в безопасности. Анналай ушла, потому что знала, что все будет хорошо.