Он вот так легко не поверит, что Омега на самом деле отчалил. Проблема в том, что рассвет уже близился… и да, если мис не смог защитить их троих от дождя, то он ничем не помешает прямым лучам солнца.

Но они могли выждать еще немного. На всякий случай.

Лучше перестраховаться, чем раскрыть себя. К тому же, ему нужно мгновение, чтобы оставшееся яичко вернулось на место.

Дерьмо.

Глава 12

— Уверен, что это не обязательно.

В это время в учебном центре Братства, Эссейл опустил взгляд на темноволосого человека, который с иглой и ниткой зашивал разрез на его икре и лодыжке. Когда человек не ответил и не прервался, Эссейл закатил глаза.

— Я сказал…

— Да-да. — Парень снова проткнул его кожу иглой и вытащил, натягивая черную нить. — Ты ясно выразился. Могу ответить одно: МРЗС[28] плевать, человек ты или вампир, и оставить шестидюймовую открытую рану на ноге — верх тупости.

— Я быстро исцеляюсь.

— Не так быстро. И ты можешь перестать дергаться. Я словно зашиваю рыбу в воде.

Ну, на самом деле, он не мог. Его конечности в настоящий момент действовали автономно, и когда Эссейл посмотрел на часы на стене и подсчитал, как мало времени осталось до рассвета, дрожь лишь усилилась…

Дверь в помещение раскрылась, и внутрь вошли его кузены.

— Я думал, что вы не желаете наблюдать, — пробормотал Эссейл. И, воистину, Эрик, стоявший слева, старательно не смотрел на швейные работы.

Каким бы компетентным убийцей не был мужчина, его желудок закатывал истерики при виде всевозможного медицинского оборудования, подобный контраст должен бы удивлять… но в настоящий момент, ему было плевать.

Воистину, настрой Эссейла был далек от неуместной веселости. Он был против того, чтобы его везли в это помещение Братства ради лечения. Чего он хотел — так это вернуться в свой дом на берегу Гудзона и унять зуд, который уже превращался в рев.

— Когда вы закончите? — требовательно спросил он.

— Потом я сделаю рентген твоего плеча.

— Нет необходимости.

— Где ты получал степень в медицине?

Эссейл выругался и откинулся на кушетку. Медицинская лампа над ним, с ее яркими огнями и штативом микроскопа, словно сошла из научно-фантастического фильма. И когда он закрыл глаза, было сложно не вспомнить о его Марисоль и случае, когда он привез ее сюда прямо после того, как вызволил из лап Бенлуи… они миновали ряд навороченных ворот, заехали в подземные гаражи, вошли в это навороченное отделение.

Он попытался направить мысли в другое русло. Потому что пункт назначения конкретно этой мысли был слишком болезненным.

— Я должен уйти до рассвета, — выпалил он. — И я хочу, чтобы нам вернули оружие, телефоны и другие личные вещи.

Доктор не отвечал, пока не сделал последний стежок и не завязал нить маленьким узлом на лодыжке Эссейла.

— Попросишь своих парней выйти на минуту?

— Зачем?

Эрик вмешался в разговор:

— Зэйдист хочет, чтобы мы ждали здесь. И я не намерен спорить с Братом, принимая во внимание отсутствие оружия и желание сохранить голову на плечах.

Док выпрямился на своем стуле, и впервые Эссейл смог прочитать нашивку на белом халате: Доктор Мануэль Манелло, Глава Хирургического Отделения. Под черной надписью курсивом располагался крест и название медицинского учреждения.

— Братья привезли тебя сюда только на эту ночь? — спросил Эссейл. — Такое разве возможно?

Доктор Манелло опустил взгляд на нашивку.

— Старый халат. Привычки живучи.

Когда человек встретил его взгляд, Эссейл нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты согласен, чтобы я говорил открыто перед этими двумя?

— Они — моя кровь.

— Это значит «да»?

— Вы, люди, такие странные.

— А ты мог бы убрать превосходство из своего тона, придурок. Я женат на женщине твоего вида, ясно? И прости меня, но я решил, что тебе не захочется обсуждать свою наркозависимость при посторонних… и неважно, родственники они тебе или нет.

Эссейл раскрыл рот. Закрыл. Снова открыл.

— Не понимаю, о чем ты.

— О, да неужели? — Мужчина с треском стянул голубые перчатки и уперся локтями в колени, подаваясь вперед. — Ты ерзаешь на моем столе, как уж на сковородке. Тебя бросает в пот, и боль тут не причем. Твои зрачки расширены. И я более чем уверен, что когда ты вернешь свое пальто, то первым же делом отпросишься в уборную, чтобы употребить остатки кокаина в склянке, которую я изъял из нагрудного кармана. Ну как я тебе? Верно прочитал твои мысли? Или будешь отнекиваться?

— У меня нет проблем с наркотиками.

— Да-да. Ну, разумеется.

Когда мужчина поднялся на ноги, Эссейл принял максимально равнодушный вид… старательно избегая смотреть на кузенов: и так хватало их взглядов, которые он чувствовал на себе, спасибо великодушное.

Ну, хотя бы ни один из них не стал высказываться.

— Слушай, это не мое собачье дело… — Доктор Манелло подошел к рабочему столу, на котором стоял компьютер, ручки и блокнот. Склонившись, он написал что-то на бумаге и оторвал лист, складывая его пополам. — Вот мой номер. Когда опустишься на самое дно, позвони мне, мы сможем помочь с детоксикацией. И не забывай, что продолжительное использование кокаина ведет к таким веселым последствиям как приступы паники, паранойя и даже откровенные психозы. Ты уже теряешь вес, и, как я упомянул ранее, совсем издергался. Добавь еще проблемы с носом, из которого течет все время, потому что я уверен, что ты угробил носовую перегородку.

Эссейл посмотрел на мусорную корзину возле себя, гадая, как там оказалось столько клинексов. Определенно он не мог… ага. Он неосознанно сминал целую стопку платочков в руке.

— Я не наркоман.

— Ну, значит, подотрись этим листком. — Человек протянул ему бумагу. — Сожги. Сверни в трубочку, занюхаешь со следующей дозой. Я уже сказал, мне плевать.

Когда Эссейл принял предложенное, доктор отвернулся так, будто уже забыл о разговоре.

— Так, что насчет рентгена? И Братья сами скажут, когда тебе уйти. Выход отсюда — не добровольная вещь, надеюсь, ты понимаешь.

Эссейл демонстративно смял лист и бросил в корзину с платочками.

— Да, — сказал он сухо. — Я более чем понимаю, насколько это все против чужой воли.

***

Вишес вел продуктовый грузовик назад к особняку. Гнал как ошалевший.

Машина была создана не для гонок, а допотопное управление напомнило ему о древнем аэроплане, пытавшемся оторваться от земли… все дребезжало настолько сильно, казалось, что они были в дюйме от полного молекулярного распада. Но он не убирал ноги с педали газа… вполне логично, когда осталось всего двадцать пять минут темноты и, по крайней мере, тридцать семь миль дороги. И едва ли захочется оставлять возможное свидетельство убийства на обочине.

Но худшее было впереди. Он и Тор, который, по настоянию Ви, поехал с ним, могли припарковаться и дематериализоваться к ступеням особняка в любую секунду: Бутч только что написал, что он в безопасности доехал до учебного центра с Кором. Поэтому не нужно было беспокоиться о том, что Тора осенит прекрасная мысль, включающая кровопролитие и мешок для тела с биркой с именем Ублюдка.

По крайней мере, не в следующие десять минут.

— Ты спас наши шкуры, когда появился Омега.

Ви посмотрел на переднее сиденье. Тор сидел на пассажирском сидении молча, с тех пор, как они выехали с территории кампуса, двадцать минут спустя после исчезновения Омеги.

— И я не собирался убивать Кора.

— Ты так уверен в этом?

Когда Тор ничего не ответил, Ви подумал: дааааа, так уж и не собирался убирать ублюдка.

— Дело не в том, что я тебя не понимаю, — пробормотал Ви, когда наклон шоссе позволил разогнать продуктовый фургон до семидесяти миль в час. — Мы все хотим прикончить его.

— Я делал Рофу трахеотомию. Пока он умирал у меня на руках после того, как Кор, черт возьми, подстрелил его.