получить то, что от рождения ему не было даровано.

Мне казалось, я вот-вот лопну от ожидания, и, скорее схвачу его за руку и выведу из этой

проклятой комнаты. Но, всё же, он сам закончил разговор. Спустя несколько па танца, я

заметила, что она женщина попрощалась с ним и присела на своё место. После этого, я

продолжала. Он остановился у банкетного стола и сделал несколько глотков водки, делая

вид, что не заинтересован в бале. Затем, он, наконец, вышел из комнаты.

Во рту пересохло. Ноги стали ватными.

Меня захватили головокружительные повороты вальса. Я ещё сильнее ухватилась за

плечо Валко. Ещё немного – и меня настигнет обморок. Не сейчас.

- Я ошиблась, Ваше Императорское Величество, - сказала я, восстанавливая дыхание. Мне

нужно было заставить его поверить в то, что мне очень плохо. Ещё немного – и я не смогу

понять, что во мне происходит: голод, собственная тревога, чьи-то эмоции или та тьма, что разрасталась во мне. – Мне не слишком хорошо. К такому быстрому танцу я не

привыкла.

- Приказать принести воды? – Валко стал кружиться медленнее, после чего постепенно

остановился и завершил наш с ним танец.

- Нет, мне просто нужно перевести дух, - сказала я, но не слишком печально. Он не

должен волноваться. – В моей комнате есть лекарство.

- Я прикажу прислуге принести его.

- Нет, мне нужно побыть в одиночестве. Здесь слишком много аур. Покой, вдали от

гостей, будет способствовать моему выздоровлению, - несмотря на то, что мне, и правда, было не слишком хорошо, нужные слова прозвучали тут же. – В скором времени я снова к

вам присоединюсь.

Я присела, а затем выбежала. Нужно было торопиться и выскользнуть до того, как он

попросит меня остаться. Я – единственная рузанинка, которая не может оказаться

уволенной. Если я не уйду сейчас, я могу потерять след Антона.

Большинство стражей были в зале, но нескольких можно было заметить и у двери. В

просторном холле было пусто, его освещали только тусклые свечи. Я пыталась

рассмотреть каждый из коридоров. Антон, зачем убегать так быстро?

- Вы не видели, куда направился принц? – спросила я. – Император желает говорить с

ним.

Глупая ложь. Но, всё же, голова работает лучше, чем тело. Если бы Валко, и правда, этого

хотел, он бы послал слугу, а не Императорскую Прорицательницу. Тем не менее, других

предлогов у меня не нашлось.

Возможно, они подумали, что я сошла с ума, но не показывали этого. Я не могла уловить

этого в их аурах. Моя собственная была слишком затуманенной той тьмой, что была

внутри. Сердцебиение становилось всё сильнее и сильнее с каждой секундой.

– Туда? – страж нахмурил черные брови и указал вправо.

- Нет, - вмешался его сосед. Зеленоглазый блондин мычал себе под нос. – Туда граф

Ростов пошёл.

Они разделились?

- Вы знаете, куда пошёл принц? – спросила я его.

- Да, - криво улыбнулся он.

- И вы мне скажете? – я с нетерпением стиснула зубы.

Он осмотрел меня так пристально, что на секунду мне показалось, будто я голая. Судя по

комментарию Флокара, в Эсценгарде Имперских Прорицательниц ни во что не ставят.

- Le dauphin négligé пошёл по этому коридору, - он кивнул в сторону левого.

- Le dauphin négligé, - повторила я. Я не могла сойти с места. То, как охранники обозвали

Антона, заставило мои ноги прирасти к половицам. – Что это значит?

- Брошенный Принц, - он облизнул губы, а его улыбка растянулась от края до края.

- Брошенный Принц? – нахмурилась я.

- Так его в моей деревне называют, - кивнул охранник.

- Монтпанон. К востоку от Баяковых гор.

- Вы имеете в виду, что принц жил в Эсценгарде? - несмотря на объяснение, понятнее не

стало. Но почему мой желудок ноет так, будто я должна вот-вот упасть на пол?

- Все об этом спорят, - он опёрся на одну ногу. Он пожимал плечами так, будто хотел

рассказать о чём-то, что является неизбежной частью его жизни. – Я могу сказать, что да.

А крестьяне Рузанина со мной поспорили б. Из-за этого даже драки бывают.

- А вы знали, что он – принц? – спросила я, всё ещё пытаясь собрать всю разгадку

воедино. Смысл Антону воспитываться в условиях полной секретности, если об этом

знает вся деревня?

- Нет, - признался он. – Пока он не уехал, а его брата не короновали. Но я знаю: король

был в курсе. Нам дали приказ, чтобы Манор не пострадал. Побоища не протекали в черте

города. Они обходили его, будто реки лежачий камень.

- Король думал, что защищает будущего императора, - сказала я. Наконец я всё поняла.

Dauphin. Наследный принц. Возможно, король решил, что сможет заключить мир с сыном

Айзеа. Но, когда на трон взошёл Валко, а Антон остался «брошенным принцем».

Эсценгардцы не наградили его счастливым прозвищем.

- Как я понимаю, король не был в восторге от того, что Валко остался жив, - я могла

зацепить чувства стража. Это могло наложить тень на имя короля.

- Кто знает, - страж выпятил нижнюю губу, как это часто делали эсценгардцы. – Могу

сказать только то, что после отъезда принца, мы взяли Манор и выговора за это нам никто

не сделал.

Я сделала шаг назад. Казалось, будто меня настиг ледяной ветер, разрывая все обычаи

времени года. Сила его ауры охладила меня. Мой живот снова заныл.

Я пыталась осознать всё то, что рассказал мне страж. Почему именно эти слова заставили

меня реагировать так? Если бы король Эсценгарда не защищал Антона, тот был бы уже

мёртв. Может, это та тьма, что находится внутри меня? Может она заставляет считать

подозрительным даже то, что таковым не является? Или жизнь Антона, и правда, в

опасности?

Стражи насторожились. Скорее всего, я показалась им слишком пытливой

Прорицательницей.

- Спасибо, - быстро пробормотала я охраннику и зашагала по направлению к левому

коридору. Убедившись, что им меня уже не увидеть, я пустилась бежать. Мои ноги уже

слабели, я вот-вот могла упасть, но, всё же, я продолжала бежать.

Всё то, что я только что узнала, встало в один ряд с той тайной, что от меня скрывал

Антон. Самый известный из своего альянса. Конечно же, он направился туда, где были

люди, едва ли с ним знакомые. Я остановилась, осматриваясь. Коридор впереди

расходился в две стороны. Если бы я спустилась по лестнице, то попала бы прямо к

дверям зала совета. Естественно, Антон туда не направился бы. Но, по лестнице вверх, находилась библиотека. Это то место, где в ночь балла уж точно никто задерживаться не

захочет.

Не имея больше идей, я отправилась к библиотеке. Я ринулась вперёд слишком быстро –

мой головной убор упал на пол, а, поднимая его, я слегка коснулась жемчуга. Он задел

мою кожу. Тут же я прочувствовала печальную, предсмертную песню устриц и их агонию

от того, что люди решили забрать у них самые ценные их драгоценности.

Страдала ли также императрица, которую разлучили с её детьми? Что переживали

мальчики, которых разлучили с родителями, которых заставили убежать?

Как то, что они росли порознь, изменило их?

А король Эсценгарда? Когда Флокар вернётся домой, что он расскажет в своём отчёте об

императоре Рузанина, которым должен был стать Антон?

Удар. Снова боль в желудке, будто меня кто-то ударил, но на этот раз всё было слишком

сильно. У меня закружилась голова.

Флокар.

Тот, кто говорит от лица короля. Человек, явившийся сюда с готовностью исполнить

просьбу Валко даже несмотря на то, что с Эсценгардом у Рузанина разногласия.

Я чувствовала жадность дипломата. Он хотел владеть нашим богатством. Он знал, чего

хочет его король. Но с кем из братьев он хотел бы, чтобы Эсценгард заключил союз? И с

кем из братьев он готов был покончить самым нечестным образом?