чем причинил боль своему "сладкому мальчику". - Дмитрий содрогнулся от омерзения.

Я сглотнула ком в горле и представила, как Орлов горит на костре из покрышек.

- А потом он принялся увольнять прислугу, ещё сильнее изолируя нас. В то же

время он вынуждал меня делать то, на что я никак не мог согласиться. Тогда он пригрозил

убить Максима. Я, наконец, понял, что представляет собой Орлов. Он внушил мне такую

злость и отвращение к себе, что мой разум и мысли начали от него отстраняться. Иногда я

отключался надолго.

- Как это обнаружил Максим?

- В канун Рождества брат пробрался в мою комнату, чтобы положить подарки, но

меня там не было. Он нашёл меня в постели Орлова.

О, боже.

- Тогда Орлов его избил? Потому что брат попытался тебя защитить?

Дмитрий кивнул.

- Орлов исполосовал его спину и на несколько месяцев запер в подвале.

Я даже и не подозревала об ужасном прошлом Максима. Сейчас он выглядел

уверенным человеком, который находится в мире с собой и с Люсией.

- Как же вы сбежали? Орлова взяли под стражу?

- Нет, он... умер. За нас стала отвечать пожилая женщина, но заботился обо мне

Максим, и мне стало лучше. Так, по крайней мере, казалось до подросткового возраста. -

Он потёр ладонью лицо. - Чувствуя сексуальное удовольствие, я начинал отключаться. Я

сопротивлялся всеми силами, но не мог ничего поделать. После секса я ничего не помнил.

Это делало бессмысленным сам акт, и с каждым разом уплывать становилось всё легче.

Теперь я лучше понимала то, что случилось в нашу первую брачную ночь. Он

боялся, что потеряет контроль.

- Ты обращался за помощью?

Он оскалился.

- Я перепробовал всё. Любую существующую терапию. Годами я изучал суть своей

проблемы и как мне с этим жить, но диссоциации продолжались. Каждый день я

чувствовал себя обворованным; каждый день я вспоминал, что ущербен. С прошлым я бы

мог разобраться, но настоящее всякий раз добавляло свежую боль.

Я даже представить не могла, что это значит - десятилетиями жить с открытой

раной.

- Рассуждая логически, я пришёл к выводу, что однажды я уже не вернусь. Мне

было двадцать пять, когда я решил, что не смогу быть ни с кем в отношениях. А значит,

Орлов на мне оставил свой знак, именно он смеялся последним. Это меня просто

взбесило. Много лет я не чувствовал ничего, кроме гнева. В каком-то роде я был невольно

ему верен, и придумал, как сбросить проклятие этого монстра навсегда, - он потёр шрам.

Самоубийство. Кульминация ужаса, жестокости и боли.

- После того, как Максим вмешался, он заставил меня лечь в клинику. Врач

предложил таблетки, которые помогали бы мне оставаться в реальности, однако у них был

один побочный эффект. Они убивали либидо. У меня был выбор. Вменяемость и

воздержание или безумие и секс. Таблетки и отсутствие секса позволили мне

сконцентрироваться на работе. Таким образом я прожил несколько лет.

- Когда последний раз ты был с кем-то до меня?

- Довольно давно.

Я видела, как он не хотел распространяться на эту тему.

- Насколько давно?

- Прошло несколько лет.

- Сколько именно?

Он расправил плечи.

- Я полностью воздерживался восемь лет.

Я ничем не выдала изумления. Это многое объясняло в его поведении, начиная от

нашего первого вечера... удивление на его лице, когда он изучал моё тело в туалете

пентхауса.

Не говоря уж о том, с каким странным энтузиазмом его родные восприняли его

интерес ко мне.

- Большую часть времени я работал, - сказал он, как бы оправдываясь. - И я страдал

не в одиночку; Максим воевал с собственными призраками. Его спина была покрыта

шрамами, и после того, что он вытерпел в том подвале, он не выносил чужих

прикосновений.

Неудивительно, что самые длительные отношения у Максима длились всего час.

- Брат был покрыт шрамами снаружи так же, как я - изнутри. Я решил, что мы оба

останемся такими навсегда, не желая иметь ничего общего с Алексом, вдвоём несущие эту

ношу.

- А потом он встретил Люсию, - пробормотала я. Дмитрий говорил, что ему была

ненавистна сама мысль о ней. - И ты вновь почувствовал себя преданным.

Он со свистом втянул воздух.

- Да.

Я накрыла его руку своей.

- Это нормально. Я чувствовала бы то же самое. И любой на твоём месте.

- Я был так в нём разочарован. - Под моей ладонью рука Дмитрия сжалась в кулак.

- Мы с ним ставили разум и логику превыше всего, но он поклялся, что чувствует с ней

связь, которую невозможно было объяснить ничем рациональным. Мой безжалостный

циничный брат начал нести какую-то чушь о грёбанных родственных душах.

Всё как рассказывали Натали, Люсия и Джесс.

- Я смеялся над Максимом, решив, что он стал таким же безумным, как я. Но когда

он ради Люсии рискнул своей жизнью, я понял, что он и правда в это верил. А я - по-

прежнему нет.

Чёрствая часть меня тоже относилась к этому скептически, но пример моих

родителей...

- Максим мог почему-то выносить только её прикосновения. Он мог проспать всю

ночь напролёт, обнимая эту девушку. Он смеялся. Даже помирился с Алексом. - Голос

Дмитрия погрубел. - С момента его свадьбы я ещё никогда не чувствовал себя так

одиноко.

Я вспомнила, как Дмитрий стоял в одиночестве на террасе, устремив взгляд на

луну. Люсия сказала, что он по натуре волк-одиночка. И как это бывает с чудищами в

сказках, Дмитрий вовсе не хотел таким быть.

Обхватив его кулак обеими руками, я запечатлела на нём поцелуй.

- Больше нет.

Его брови сошлись на переносице.

- Больше нет.

- Продолжай, пожалуйста. Я хочу узнать тебя лучше.

Приняв решение поделиться прошлым, Дмитрий продолжил:

- Мне не было ещё и тридцати, когда я заработал огромное состояние, которое не

приносило удовлетворения. Деньги были подобны какому-то гротескному существу,

увеличиваясь гораздо быстрее, чем я успевал их тратить. Богатство словно издевалось

надо мной, потому что чем богаче я становился, тем сильнее тосковал о том, чего нельзя