чем причинил боль своему "сладкому мальчику". - Дмитрий содрогнулся от омерзения.
Я сглотнула ком в горле и представила, как Орлов горит на костре из покрышек.
- А потом он принялся увольнять прислугу, ещё сильнее изолируя нас. В то же
время он вынуждал меня делать то, на что я никак не мог согласиться. Тогда он пригрозил
убить Максима. Я, наконец, понял, что представляет собой Орлов. Он внушил мне такую
злость и отвращение к себе, что мой разум и мысли начали от него отстраняться. Иногда я
отключался надолго.
- Как это обнаружил Максим?
- В канун Рождества брат пробрался в мою комнату, чтобы положить подарки, но
меня там не было. Он нашёл меня в постели Орлова.
О, боже.
- Тогда Орлов его избил? Потому что брат попытался тебя защитить?
Дмитрий кивнул.
- Орлов исполосовал его спину и на несколько месяцев запер в подвале.
Я даже и не подозревала об ужасном прошлом Максима. Сейчас он выглядел
уверенным человеком, который находится в мире с собой и с Люсией.
- Как же вы сбежали? Орлова взяли под стражу?
- Нет, он... умер. За нас стала отвечать пожилая женщина, но заботился обо мне
Максим, и мне стало лучше. Так, по крайней мере, казалось до подросткового возраста. -
Он потёр ладонью лицо. - Чувствуя сексуальное удовольствие, я начинал отключаться. Я
сопротивлялся всеми силами, но не мог ничего поделать. После секса я ничего не помнил.
Это делало бессмысленным сам акт, и с каждым разом уплывать становилось всё легче.
Теперь я лучше понимала то, что случилось в нашу первую брачную ночь. Он
боялся, что потеряет контроль.
- Ты обращался за помощью?
Он оскалился.
- Я перепробовал всё. Любую существующую терапию. Годами я изучал суть своей
проблемы и как мне с этим жить, но диссоциации продолжались. Каждый день я
чувствовал себя обворованным; каждый день я вспоминал, что ущербен. С прошлым я бы
мог разобраться, но настоящее всякий раз добавляло свежую боль.
Я даже представить не могла, что это значит - десятилетиями жить с открытой
раной.
- Рассуждая логически, я пришёл к выводу, что однажды я уже не вернусь. Мне
было двадцать пять, когда я решил, что не смогу быть ни с кем в отношениях. А значит,
Орлов на мне оставил свой знак, именно он смеялся последним. Это меня просто
взбесило. Много лет я не чувствовал ничего, кроме гнева. В каком-то роде я был невольно
ему верен, и придумал, как сбросить проклятие этого монстра навсегда, - он потёр шрам.
Самоубийство. Кульминация ужаса, жестокости и боли.
- После того, как Максим вмешался, он заставил меня лечь в клинику. Врач
предложил таблетки, которые помогали бы мне оставаться в реальности, однако у них был
один побочный эффект. Они убивали либидо. У меня был выбор. Вменяемость и
воздержание или безумие и секс. Таблетки и отсутствие секса позволили мне
сконцентрироваться на работе. Таким образом я прожил несколько лет.
- Когда последний раз ты был с кем-то до меня?
- Довольно давно.
Я видела, как он не хотел распространяться на эту тему.
- Насколько давно?
- Прошло несколько лет.
- Сколько именно?
Он расправил плечи.
- Я полностью воздерживался восемь лет.
Я ничем не выдала изумления. Это многое объясняло в его поведении, начиная от
нашего первого вечера... удивление на его лице, когда он изучал моё тело в туалете
пентхауса.
Не говоря уж о том, с каким странным энтузиазмом его родные восприняли его
интерес ко мне.
- Большую часть времени я работал, - сказал он, как бы оправдываясь. - И я страдал
не в одиночку; Максим воевал с собственными призраками. Его спина была покрыта
шрамами, и после того, что он вытерпел в том подвале, он не выносил чужих
прикосновений.
Неудивительно, что самые длительные отношения у Максима длились всего час.
- Брат был покрыт шрамами снаружи так же, как я - изнутри. Я решил, что мы оба
останемся такими навсегда, не желая иметь ничего общего с Алексом, вдвоём несущие эту
ношу.
- А потом он встретил Люсию, - пробормотала я. Дмитрий говорил, что ему была
ненавистна сама мысль о ней. - И ты вновь почувствовал себя преданным.
Он со свистом втянул воздух.
- Да.
Я накрыла его руку своей.
- Это нормально. Я чувствовала бы то же самое. И любой на твоём месте.
- Я был так в нём разочарован. - Под моей ладонью рука Дмитрия сжалась в кулак.
- Мы с ним ставили разум и логику превыше всего, но он поклялся, что чувствует с ней
связь, которую невозможно было объяснить ничем рациональным. Мой безжалостный
циничный брат начал нести какую-то чушь о грёбанных родственных душах.
Всё как рассказывали Натали, Люсия и Джесс.
- Я смеялся над Максимом, решив, что он стал таким же безумным, как я. Но когда
он ради Люсии рискнул своей жизнью, я понял, что он и правда в это верил. А я - по-
прежнему нет.
Чёрствая часть меня тоже относилась к этому скептически, но пример моих
родителей...
- Максим мог почему-то выносить только её прикосновения. Он мог проспать всю
ночь напролёт, обнимая эту девушку. Он смеялся. Даже помирился с Алексом. - Голос
Дмитрия погрубел. - С момента его свадьбы я ещё никогда не чувствовал себя так
одиноко.
Я вспомнила, как Дмитрий стоял в одиночестве на террасе, устремив взгляд на
луну. Люсия сказала, что он по натуре волк-одиночка. И как это бывает с чудищами в
сказках, Дмитрий вовсе не хотел таким быть.
Обхватив его кулак обеими руками, я запечатлела на нём поцелуй.
- Больше нет.
Его брови сошлись на переносице.
- Больше нет.
- Продолжай, пожалуйста. Я хочу узнать тебя лучше.
Приняв решение поделиться прошлым, Дмитрий продолжил:
- Мне не было ещё и тридцати, когда я заработал огромное состояние, которое не
приносило удовлетворения. Деньги были подобны какому-то гротескному существу,
увеличиваясь гораздо быстрее, чем я успевал их тратить. Богатство словно издевалось
надо мной, потому что чем богаче я становился, тем сильнее тосковал о том, чего нельзя