— Я проезжала через Шарлоттсвиль, и вдруг моя машина начала вилять. Я притормозила возле моста и вышла, чтобы проверить шины. Выходя, я взяла с собой фонарик, так как в тот вечер шел дождь, но к несчастью я поскользнулась и фонарик упал за бортик моста. Я полезла за ним, но не смогла найти его. Именно тогда я наткнулась на тело Кейси, — Шарлотта заканчивает свою ложь и старается не смотреть мне в глаза. Она понимает, что я расстроен из-за того, что она не стала рассказывать ему правду.

— Почему ты просто не обратилась в полицию?

— По нескольким причинам. Я испугалась. Мне не хотелось быть свидетелем или что-то в этом роде. У меня накопилась куча штрафных квитанций за несколько лет и я переживала, что из-за этого у меня будут неприятности. У меня не было денег, чтобы оплатить их.

— Ты ведь понимаешь, насколько глупо это звучит, правда? — говорю я ей, и она сжимает губы, как будто злится.

Подтолкнув блокнот к Шарлотте, отец предлагает ей:

— Напиши заявление, и мы отдадим его детективу.

Она кивает, подвигает к себе блокнот, берет ручку и начинает писать. Когда Шарлотта заканчивает писать заявление, отец крепко обнимает ее и заверяет, что все будет в порядке, а затем уходит, чтобы отдать детективу заявление.

— Мне казалось, мы договорились, что ты расскажешь ему правду.

— Договорились, — резко отвечает она. — Но не сейчас. У Джорджа ломка. Пусть он отойдет от всего этого, и тогда мы расскажем им все.

И затем в комнате на мгновенье повисает тишина. Шарлотта сидит прямая, как палка, сложив руки на коленях, и смотрит в пространство перед собой.

— Ты в порядке, Шарлотта? — спрашиваю я.

Она вяло улыбается.

— Вдруг они возненавидят меня за то, что утаивала от них правду так долго?

— Не будут они ненавидеть тебя, — обещаю я ей. И я ни капли в этом не сомневаюсь. Может, поначалу они будут немного шокированы, но точно поверят ей.

— Прошло так много времени с тех пор, как кто-то заботился обо мне. Я не хочу потерять их, Айк. Но и тебя я тоже не хочу потерять.

— Ты и не потеряешь, — заверяю я ее. — Может быть, после того как я уйду ты и не сможешь видеть меня, но, Шарлотта, я навсегда останусь в твоем сердце, — я театрально прижимаю руку к груди. — Мои близкие ни в коем случае не отвернутся от тебя. Ты теперь часть нашей семьи. Они никогда не повернутся к тебе спиной. Клянусь.

Ее полные слез глаза встречаются с моими, и она подавляет всхлип.

— А как только они узнают, если они примут эту информацию и обретут покой, ты уйдешь. У меня такое чувство, что как бы ни решила поступить, я в любом случае лишусь чего-то, Айк. Это убивает меня.

— Шарлотта, — мой голос надламывается.

Встав, я подхожу к зеркальной стене, пытаясь совладать с собственными чувствами. Ненавижу, когда она плачет, но еще сильнее мне ненавистна мысль, что когда покину ее, это причинит мне такую же боль, какую испытывает она. Но я чувствую некое невидимое глазу притяжение, которое тянет меня, зовет в другое место. Меня бы уже здесь не было, если бы не Джордж, но его хватка — груз, лежащий на моих плечах, начинает уменьшаться. Когда Джордж обретет покой, у меня не останется выбора, кроме как уйти туда, куда тянет меня эта невидимая нить, и это будет означать также, что я покину эту красивую девушку. Я понимаю, что с одной стороны так будет лучше для нее, как бы она ни грустила из-за этого. Рано или поздно, она начнет двигаться дальше или ее печаль пойдет на убыль, и она будет счастлива. С другой стороны, эгоистичная часть меня хочет, чтобы она нуждалась во мне.

— Что, если ты ошибаешься? Тогда я снова останусь одна, Айк. И окажусь снова в том состоянии, в котором пребывала, когда мы встретились. Одинокая, потерявшая надежду.

Быстро обойдя вокруг стола, я наклоняюсь над ним так, что наши с Шарлоттой взгляды встречаются. Я не допущу, чтобы она снова чувствовала себя так. От воспоминания о том, как она стояла на перилах того моста, все внутренности сжимаются. В жизни столько красок и чудес, она полна взлетов и падений, но Шарлотта — лучшая часть жизни. Она — это свет, тепло и благословение.

— Послушай меня, Шарлотта. Я больше никогда не хочу слышать подобных слов, — я сжимаю руки в кулаки, когда меня охватывает гнев, и она отводит глаза. — Посмотри на меня, разрази тебя гром! — кричу я. Когда ее взгляд снова возвращается ко мне, она задерживает дыхание. — Никогда не сдавайся. Пообещай мне, — требую я уверенным голосом с нотками злости в нем.

— Я не смогу уйти спокойно, если хоть на секунду представлю, что ты снова превратишься в ту девушку, которая стояла в ту ночь на мосту, Шарлотта. Пообещай мне, — умоляю я. Слезы подступают к моим глазам, когда мной овладевают страх и гнев.

Она так важна для меня. Я должен знать, что у нее все будет в порядке — что она будет сильной. Моя жизнь там, куда я уйду, превратится в ад, если я буду вынужден уйти, беспокоясь, что она сведет счеты с жизнью после моего ухода. Мне нужно знать, что она переживет мой уход, что с ней все будет в порядке.

Понизив голос и глядя прямо ей в глаза, я молю:

— Пожалуйста, детка. Пообещай мне. Мне необходимо... Мне необходимо знать, что ты будешь в порядке.

По ее щекам струятся слезы, но она едва заметно кивает.

— Обещаю.

— Мне жаль, что в этот момент я не могу обнять и утешить тебя. Я бы душу дьяволу продал за такую возможность, Шарлотта, — от моих слов с ее дрожащих губ срывается всхлип.

— Знаю, — шепчет она, вытирая лицо и нос дрожащими пальцами. Шарлотта делает несколько глубоких вдохов и спустя несколько секунд, она, кажется, успокаивается немного. Еще через час в комнату возвращается детектив с ее распечатанным заявлением и велит ей подписать его в присутствии моего отца.

— Вы ведь в ближайшее время не собираетесь покидать город, Шарлотта? — интересуется Эндрюс.

— Нет, сэр, — отвечает она.

— Вашу машину привезли сюда для обследования. Мы собираемся снять отпечатки пальцев. Если найдем сходства с отпечатками того, кто взломал вашу машину, мы свяжемся с вами. Мы сообщим, когда вы сможете забрать машину.

— Спасибо, — благодарит она и вяло кивает перед тем как встать. Мой отец выводит ее из комнаты допросов и ведет по коридору до вестибюля. Завидев их, Джордж мгновенно вскакивает с кресла и обнимает ее.

— Какого черта так долго? — рычит он. Под глазами у брата мешки и он очень бледен. Мне больно видеть, что ему плохо.

— Джордж, сегодня был долгий день. Давай просто отвезем ее домой, — предлагает отец. Он чувствует тревожное состояние Джорджа, но не понимает, что это имеет какое-то отношение к ломке.

— Я отвезу их, — вызывается Снайпер.

Глава 20

Снайпер везет нас домой к Джорджу, настояв, что возьмет управление рестораном на себя. Всю дорогу до дома мы с Джорджем сидим на заднем сиденье и он, несмотря на свое состояние, обнимает меня. Дышит он с трудом, и я понимаю, что ему плохо. Я рассказываю ему, что нашла тело Кейси; само собой, опустив ту часть, где призрак Кейси показал мне, где оно. Он обнимает меня еще крепче и говорит, что я очень сильная, раз смогла пережить такое. Все внутри меня напрягается, ведь я снова лгу ему.

Как только мы заходим в дом, Джордж ведет меня в ванную в хозяйской спальне и откручивает вентиль.

— Прими ванну и попытайся расслабиться, а я закажу пиццу.

— Джордж, ты плохо себя чувствуешь. Это тебе нужно принять горячий душ и позволить мне заняться обедом.

— У тебя был по-настоящему дерьмовый день. А я буду чувствовать себя дерьмово, что бы ни делал. По крайней мере, хоть одному из нас стоит чувствовать себя лучше.

Он выделяет мне футболку и какие-то боксеры и оставляет принимать ванну. Я долго отмокаю, до тех пор, пока не слышу звонок в дверь, и понимаю, что, видимо, доставили пиццу. Я не ела весь день, поэтому быстренько вылезаю из ванны и одеваюсь.