В мыслях он видел Дори такой, какой она была в субботу в середине ночи — сидящей на кровати в своей развевающейся белой ночной рубашке, с взлохмаченными волосами, поедающей жареную картошку. Или какой она была на Новый год, когда лежала рядом с ним на полу перед камином и глаза ее блестели в благоговейном возбуждении, когда она почувствовала, как шевельнулся их ребенок. Сейчас он понял ее возбуждение, переполняющую ее любовь к крошечной невинной жизни, которую он помог создать. Возможно, он не смог почувствовать это хрупкое проявление жизни на Новый год, потому что не был готов к этому. Сейчас все было по-другому.

      Он выключил компьютер и встал, торопливо отодвинув ногой стул. Он направился к офису Майка и, остановившись в дверях, поймал его взгляд. — Мне нужно пораньше прийти в колледж, чтобы кое-что доделать, и меня не будет завтра, а возможно, и в четверг.

      Майк понимающе кивнул. Именно понимающе, подумал Скотт. То, чего он был лишен в детстве, было компенсировано ему во взрослой жизни. Такой друг, как Майк, такая женщина, как Дори.

      Скотт посмотрел на своего друга.

      — Ты по-прежнему хочешь открыть отделение в Таллахасси, по поводу чего мы всегда шутили?

      — Знаешь какого-нибудь надежного парня, который готов переехать в Таллахасси, чтобы возглавить его? — поинтересовался Майк.

      — Это наша компания, — ответил Скотт. — Это должен быть один из нас.

      Майк широко улыбнулся ему.

      — Ты готов?

      — Да, — ответил Скотт, улыбаясь в ответ, не боясь смело посмотреть в глаза друга. — Я готов.

      Майк рассмеялся.

      —Передай от меня привет Дори.

Глава пятнадцатая

      Когда Скотт приехал в Таллахасси, Дори не было дома. Подавляя острое разочарование, Скотт принес свою сумку с одеждой и бритвенными принадлежностями в спальню. Если она не вернется домой к тому времени, как он приведет себя в порядок, он позвонит к ней в офис, чтобы узнать, не задержалась ли она на работе.

      Он позвонил в офис, хотя уже больше не надеялся застать ее там. В ванной висело еще влажное полотенце, а одно из ее новых платьев, которые она купила в предыдущий уикенд,  лежало на кровати, как будто она быстро переоделась, не успев повесить одежду или убрать ее в корзину с бельем. Если бы он приехал немного раньше, то, возможно, застал бы ее.

      На всякий случай он позвонил в офис. Автомат ответил на звонок, сообщив о часах работы офиса, и предложил оставить информацию после гудка. Он оставил свое сообщение на случай, если Дори вернется и будет прослушивать звонки. Но так как она не подняла трубку, он сел и принялся ждать ее.

      Прошел час. Час, в течение которого Скотт представлял сотни мест, где могла находиться Дори, и размышлял о том, что, хотя они так долго и близко знакомы, он мало знал о ее дневных делах, когда они были врозь. Ходит ли она по магазинам в будни? Заглядывает ли иногда в кино? Она была членом профессиональной группы поддержки бы ла и ли у них вечерние заседания, или, как она упомянула, они встречаются по утрам?

      Возможно, она возвращается поздно по вечерам. Эта перспектива смутила его. Ему потребовалось так много времени, чтобы принять решение, и это решение было столь важным, что ему не терпелось поскорее встретиться с ней, поделиться своим прозрением, мечтами, потаенными чувствами. Заново осознавая, насколько пуста его жизнь без нее, он мечтал о той полноте ощущений, которую она дарила ему.

      У них всегда было достаточно тем для разговоров, но сейчас им предстояло так много обсудить. Им нужно было поговорить о том, что они должны быть вместе, навеки.

      Прошло еще четверть часа, и ему пришла в голову мысль, что она может быть с Сергеем. Она как-то упомянула, что он приходил обедать; возможно, она пошла к нему.

      Он нашел телефон Сергея в ее адресной книге. Весьма сексуальный женский голос сообщил ему, что он говорит со справочной Сергея Кэрола и что Сергея Кэрола нет на месте. Оставит ли он сообщение?

      — Вы можете связаться с ним немедленно? — спросил Скотт, думая, что нет смысла оставлять сообщение, если Сергей получит его лишь на следующее утро.

      — Какой-нибудь неотложный хирургический случай?

      — Нет. Ничего неотложного. Это личный звонок, но это очень важно. Если вы будете разговаривать с ним сегодня вечером, пожалуйста, скажите ему, что звонил Скотт из дома его сестры.

      — Посмотрю, что я смогу сделать, — ответила женщина.

      Сергей перезвонил тут же.

      — Скотт, — взволнованно заговорил он. — С Дори все в порядке? Это ребенок?

      — С ними обоими все в порядке, насколько я знаю. Я только что приехал в город, надеясь увидеть Дори, но ее нет дома. Я подумал, что, может быть, она с тобой или ты знаешь, где она.

      — Ты напугал меня до смерти! — резко заметил Сергей.

      — Я передал твоей справочной службе, что нет ничего неотложного, — сказал Скотт и мягко добавил: — Извини. Ты не знаешь, где она может быть?

      — Нет, я... она ничего не говорила мне... подожди! Кажется, по вторникам и четвергам у нее занятия для будущих матерей.

      — Где они проходят?

      — В больнице.

      — Как думаешь, она не будет против, если я заскочу туда?

      В голосе Сергея зазвучали вызывающие нотки:

      — Что ты делаешь здесь в середине недели, Скотт?

      — Надеюсь, с соответствующим содействием со стороны твоей сестры я мог бы приобрести хирурга в качестве шурина.

      — Тогда вперед!

      — Сергей?

      — Да?

      — Спасибо, что не расправился со мной за то, что я был такой дрянью.

      — Это было намечено в моем календаре на конец следующего месяца, если бы ты не решился до этого времени.

      — Думаешь, она скажет «да»?

      — Я думаю, она скажет это так громко, что будет слышно на другом конце города.

      В приподнятом настроении, насвистывая, Скотт отправился в больницу. Он готов был расцеловать женщину в центральной регистратуре, которая показала ему, как пройти к комнате, где проводились занятия.

      Он легко нашел ее. Отворив дверь, он вошел в полутемное помещение, освещаемое только лампой, повернутой к задней стене. Двенадцать пар лежали на матах на полу, их головы были на подушках. Они слушали запись шума океанских волн.

      Женщина, по всей видимости инструктор, бросилась к Скотту, чтобы остановить его, прежде чем он потревожит класс. Она отвела его в самый дальний угол комнаты.

      — У нас занятия, — прошептала она.

      — Я ищу Дори Кэрол, — прошептал он в ответ.

      — Послушайте, если это не чрезвычайные обстоятельства, вы должны...

      — Это чрезвычайные обстоятельства, — страстно прошептал он. Его глаза привыкли к темноте, и он заметил Дори на одном из матов. Он направился к ней, стараясь, несмотря на свое нетерпение, ступать осторожно.

      Глаза Дори были закрыты, но женщина, которая лежала на мате рядом с ней, — медсестра, которая была ее партнершей, решил он, — увидев, как он приближается, приподнялась на локте и прижала палец к губам, прося не тревожить Дори. Скотт встал на колени рядом с матом и прошептал на ухо женщине:

      — Все в порядке, я — отец. С этого момента я продолжу.

      Женщина наморщила лоб, решая, что делать.

      — Поверьте мне, — прошептал Скотт и, очаровательно улыбнувшись, добавил: — Я люблю ее.

      Качая головой, женщина молча встала на ноги и на цыпочках пересекла комнату, освободив ему место на мате.

      Дори лежала на берегу океана. Солнце грело ее лицо, морской ветер освежал его, играя ее волосами. Она глубоко вдыхала морской соленый воздух. Ее тело было расслаблено, тяжелые руки и ноги лежали на мате, и все же она чувствовала, что плывет, а мускульное напряжение ослабевало с каждым глубоким вдохом.