— Скажи, если тебе станет подо мной тяжело, — сказал Джимми.

— Мне не тяжело.

Он перенёс вес на руки, как только я прижалась к его груди. Даже лёгкое касание его волос, ведущих вниз от пупка, приносило наслаждение, дразня кожу и будоража меня. Его готовый член упирался в мою киску в ожидании. Было практически невозможно устоять от желания потереться об него. Я выгнулась для большего соприкосновения, не беспокоя при этом свою больную лодыжку. Джимми смотрел на меня, нахмурив лоб. Выражение в его глазах походило на любопытство. Словно он не совсем помнил, как получилось так, что я оказалась под ним.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Да.

Он замер, как будто хотел добавить ещё что-то, но не стал. Вместо этого наклонил голову и нерешительно прижался ко мне губами. Один, два, три раза. Как мило. Его язык прошёлся по моей нижней губе, и у меня перевело дыхание.

— Порядок? — спросил он.

— А то.

Я открыла рот, и он принял приглашение, страстно целуя меня, превращая мои внутренности в желе. В плане поцелуев он был новичком. Об этом много чего говорило, но он быстро навёрстывал упущенное. Он вёл себя естественно. Мы чуть ли не пытались съесть друг друга. Не скажу, что это выглядело приятно, но было чертовски горячо. Наши языки спутались, зубы то и дело сталкивались, но мы даже не думали отрываться от поцелуя, чтобы втянуть воздух. Воздух для слабаков. На ощупь я сняла с себя очки и убрала в сторону, пока они не сломались.

Его член потёрся о мои половые губы, заводя меня ещё больше и заставляя нервные окончания изнывать от предвкушения. Моя мокрая киска пульсировала и была готова к тому, чтобы её взяли. Ощущение его близости, его запах — всё в Джимми заводило меня. У меня и раньше был страстный секс. Но заниматься жарким сексом с тем, кто заставляет твою голову кружиться, было совершенно другим делом. Всё кажется совершенно другим, если в этом замешана любовь.

В какой-то момент он перенёс вес на одну руку, а второй потянулся вниз. Головка его члена потёрлась о мой вход, прежде чем медленно проскользнуть внутрь.

— О, боже, — выдохнула я прямо ему в рот.

Он начал двигать бёдрами, глубоко проникая внутрь. Совершенство. Долбаное абсолютное совершенство, вот каким был секс с Джимми. Одним плавным движением он полностью вошёл в меня, заполнив и воспламенив каждую мою частичку. Мне нравилось то, что его размеры были выше нормы, так я чувствовала его присутствие. Когда он был во мне и надо мной, я получала всё, что требовалось от секса, всё, ради чего стоило заниматься любовью. Потому что всё во мне пылало от его присутствия и превращало нас в единое целое. Может, Дэвид и был прав насчёт того, что для Джимми я была новым видом наркотика. То же самое я могла сказать и о себе.

Мы были одним горячим, возбуждённым существом, парящим так высоко. Звучит безумно, но так и было.

Джимми входил в меня снова и снова. Чем глубже я впивалась пальцами в его мокрые от пота плечи, тем быстрее уходила в забвение. Он запустил руку в мои волосы, легонько потянул их и впился в мои губы. Это была бесконечная битва за доминирование, но проигравших не оказалось. Его твёрдый член проникал в меня всё чаще и сильнее. С моего языка сорвался поистине жалобный хнык.

Но мне было всё равно. Я думала только о том, как бы кончить...

Его губы прошлись по моей челюсти, царапая щетиной кожу на шее. Он укусил меня, отчего киска крепко сжалась. Джимми застонал и начал двигаться быстрее. Существовала большая вероятность того, что я с ног до головы буду покрыта синяками, но, боже милостивый, оно того стоило.

Прошло много времени, даже не знаю сколько. По всей видимости, то, что творилось на кухонном столе, было кратким описанием. А теперь, лёжа на моей кровати, он предоставил мне историю в полном объёме.

Мы с головой ушли в безумный секс.

Его рука крепко вцепилась в моё бедро, удерживая здоровую ногу вокруг своей талии. Его напряжённый взгляд не отпускал меня, придавая смелости, чтобы показать ему всё, показать, как сильно он влияет на меня. В тот момент он контролировал моё тело, не меня. Казалось, черты его лица окаменели, став сосредоточенной маской. Всё, что мне оставалось — крепко держаться за него, держать его так близко, насколько возможно. Он резко вошёл внутрь, отправляя меня выше в ощущениях.

— Джимми, — простонала я.

Внутри всё напряглось, каждую мышцу трясло, и это происходило до моего оргазма. Его член погрузился глубже, основание задело клитор и бум! Фейерверки. Целое небо фейерверков. Моё тело было одним большим взрывающимся существом. Зарождение суперновой звезды и рядом не стояло. Мои внутренние мышцы сдавили его член, пальцы впивались в его кожу. Если бы у меня не был закрыт рот, то вполне уверена, мой крик был бы слышен во всем доме.

Когда я пришла в себя, Джимми уже осторожно слезал с меня.

— Эй, — прошептала я.

Его большое тело рухнуло на матрас, заставляя меня подпрыгнуть. Всё моё тело было покрыто потом, а по венам разлилось лёгкое чувство вялости. На то, чтобы совладать с дыханием, кажется, ушла целая вечность.

— Джимми?

Он лежал на животе, часто дыша, стараясь восстановить дыхание. И это всё из-за меня, меня и моей вагины. Так держать. Тогда и сейчас мышцы на моих бёдрах и внизу живота сотрясали спазмы — последние отзвуки оргазма. Мои ноги были словно желе, слабыми и вялыми.

— С тобой всё хорошо? — спросила я, отважившись прикоснуться к нему. Я провела пальцами вниз по его накачанной руке.

— Ага, — ответил он, переплетая пальцы с моими.

Джимми перевернулся на спину и стал разбираться с презервативом. Он положил его на салфетку, чтобы выкинуть позже.

— Почему бы нам не заниматься этим вместо пробежек? — предложила я.

Он улыбнулся.

— Как по мне, такой способ сжигания калорий лучше.

— Будем делать и то, и другое, — сказал он, сжимая мои пальцы.

— Ладно.

Глубоко дыша, я придвинулась немного ближе к его жаркому телу. Ничто не сравнится с витающим в комнате запахом после секса. Будь наш мир немного развитие, я бы собрала этот запах в бутылку и постоянно носила с собой.

— Не против, если я останусь с тобой?

— Нет. Я только «за».

Я натянула одеяло и выключила свет. Это казалось таким нормальным и приятным. Таким правильным. Мы так и не разъединили наши руки.

— Устал, — пробормотал он.

— Спи, — сказала я.

Он кивнул.

И мы заснули. Мне снились самые замечательные сны. 

Глава 17 

— Лена, сделай что-нибудь со своей жизнью, — дразнил меня Джимми.

— Уже, — ответила я, дурачась со своим фотоаппаратом, сидя на скамейке для пресса.

Его кулаки били по груше. Бам, бам, бам. Не удивительно, что этим утром моя промежность была такой чувствительной, учитывая, сколько силы он вкладывал в удары. Это смутно связано между собой, но, боже мой, какое зрелище. На нём были только чёрные шорты и тенниски. Под ярким светом его кожа блестела как у божества, а все мышцы были выставлены напоказ. Линии его лица были такими резко очерченными, и на нем читалась решительность, на что я могла бы смотреть вечно, мне бы такое никогда не надоело.

— Пялиться, как я упражняюсь с грушей, не совсем то, о чем я говорю. —

Тяжело дыша, он опустил руки.

— Я делаю твои фотографии. — Я подняла сияющий новый фотоаппарат и сделала парочку снимков в качестве демонстрации. — Ты же не против нескольких фото, не так ли?

— Не против.

— Замечательно. А ты бы не мог, пожалуйста, снять с себя одежду? Я бы не прочь сделать снимки, на которых ты обнаженный.

Он посмотрел на меня.

— Это ради искусства, честное слово.

— Не думаю.

Он расстегнул ремешки на своих перчатках. Это были не совсем боксёрские традиционные перчатки, а менее громоздкие.

— Я в долгу не останусь.

Жестом, выставляющим меня не совсем с достойной стороны, я играла с V-образным вырезом моего свитера.