Простые бытовые детали, озаренные в поэме большим чувством, становятся настоящей поэзией. Какого человека могут оставить равнодушным строки, рассказывающие о судьбе юных патриотов, во имя Родины отложивших «на потом» даже любовь?

Неожиданно смелый и тонный образ. Так и видишь бесстрашных и щедрых парней в пилотках, защитников родной земли, насмерть стоявших за каждую ее пядь.

Здесь мысль и чувство, как бы сами собой соединившиеся, легко и естественно становятся достоянием поэзии.

Поэма Сергея Викулова написана живым, ярким, народным языком. Здесь поэт, как и Владимир Гордейчев в своей новой поэме «Колыбель», идет вслед за крупнейшим мастером эпической формы Александром Твардовскпм. Творческая учеба у него порой ясно различима в поэмах Викулова, Исаева и Гордейчева, как она, безусловно, есть и в талантливой поэме Алексея Недогонова «Флаг над сельсоветом».

Новая поэма Сергея Викулова наталкивает на серьезные раздумья об эволюции современной поэмы. Очевидно, ошибаются те, кто утверждает, что век сюжетных поэм совсем прошел. Но не правы и сторонники другой крайности, пытающиеся в наше время механически возродить сюжетную поэму. Время властно требует нового сплава лирики и эпоса. Прообраз будущей поэмы мне видится в лучших главах «За далью даль» Александра Твардовского и «Любавы» Бориса Ручьева, «Свидетельствую сам» Сергея Смирнова, «Поэмы времени» Анатолия Софронова и поэмы «Одна навек» Сергея Викулова.

Сергей Викулов силен там, где он выступает от имени своего поколения. Строки, обращенные поэтом к своим сверстникам, по–настоящему берут за душу:

В винницком яблочном краю родился мальчишка. Отец его, сын тверских мужиков, лечил украинских крестьян. А Сергей мечтал о небе. Он жадно слушал по радио повести о дерзких перелетах семерки полярных летчиков, спасавших челюскинцев, о полете Михаила Водопьянова, доставившего папанинцев на льдину, что дрейфовала на северной макушке земного шара, о беспосадочных перелетах в Америку Чкалова и Громова…

В то время мы пели:

Учиться Сергей приехал в Москву, к ученым теткам, авторам учебников на английском, французском и русском языках. Квартиру незамужних теток он про себя называл «женским монастырем». Дисциплина была сверхстрогая. Позже, став курсантом, он говорил друзьям:

— В армии дисциплина что! Вот у тетушек…

Но именно они научили его работать над книгой. Комсомол шефствовал над авиацией, и Сергей, председатель учкома, ходил в районный аэроклуб. Закончив в Москве десятилетку, Сергей Алексеев добровольцем ушел в Красную Армию. В первый же день войны он увидел на западной границе стервятников с крестами на крыльях, расстреливавших с воздуха колонны беженцев — женщин, детей и стариков. Ах, если бы он был в эту минуту в небе!

Но, став курсантом Чкаловского авиационного училища, он решил, что на летчика учиться слишком долго. Вместе с друзьями подобрал «танковый экипаж» и стал проситься на фронт.

— Помнишь, как нам дали по мозгам? — вспоминал позже его друг Герой Советского Союза Федор Шмырин. — А ведь мы были передовыми…

И все же Сергей стал летчиком. Блестяще закончив училище, не только сам летал, но и учил летать других. Он не представлял себе, что когда–нибудь сядет уже не за штурвал самолета, а в пассажирскую кабину. Но в воздухе пилота подстерегает много неожиданностей. После тяжелых травм врачи запретили ему летать. Что делать? В военном санатории он лежал в одной палате с Алексеем Маресьевым. Этот человек имел большое влияние на Сергея Алексеева, но автором книги об этом герое стал, как известно, не Алексеев. Он мучительно думал: кем быть?

Еще в детстве Сергей улетал в далекие и близкие эпохи, жадно слушал от стариков местные легенды о том, как по этим местам проходило свободолюбивое войско Богдана Хмельницкого, как казнили здесь оклеветанного Мазепой Кочубея, как совсем недавно билась с ясновельможными панами красная конница…

А в войну Сергей Алексеев с отличием закончил не только авиационное училище, но и заочный исторический факультет пединститута в Орейбурге, «обнаружил склонность к самостоятельной научно–исследовательской работе», как заключили его ученые руководители.

Да, они не ошиблись. Бывший летчик со своим новым коллегой историком В. Карцевым написал учебник «История СССР», который был признан лучшим на специальном конкурсе. По нему занимались ребятишки из начальных школ, которым писатель Сергей Алексеев сделал за последние годы много замечательных подарков.

Человек, который в дни войны учил летать молодых, горячих курсантов, теперь учит летать наших ребятишек. Да, летать. Он уносит их на крыльях мечты в прекрасную Страну подвигов. Умеете читать? Так прочтите же увлекательные рассказы о подвигах ваших предков, ваших дедов и отцов.

Вот вам не один, не два, а целых «Сто рассказов из русской истории». Хотите совершить небывалое путешествие от разинских времен до времен ленинских? Раскройте эту правдивую, увлекательную книгу. Не так–то легко она создавалась. Сначала вышла первая книжка «Небывалое бывает». В ней было тридцать четыре исторических рассказа. Что ж, для молодого писателя это не так уж и мало. И взялся он за нелегкую тему — за петровскую эпоху, за сложный образ царя–реформатора. Сергей Алексеев не идеализирует царя Петра, но и не чернит его, как пытались делать иные историки и писатели.

Бывший летчик пролагает свою трассу в исторической литературе, опираясь на замечательный опыт наших ветеранов исторического жанра — Алексея Толстого, Сергея Бородина, Ивана Новикова, Сергея Григорьева, Алексея Югова, который приветствовал первую алексеевскую книгу: «Закрывая книжку С. Алексеева, я подумал с чувством глубокого удовлетворения: вот и еще одной добротной исторической повестью обогатилась школьная наша библиотека. Можно, оказывается, и в детской повести «совладать» с образом Петра, столь огромным и противоречивым!

И в то же время — это книга отнюдь не об одном Петре, это повесть о подвигах и величии родного народа!»

В книге «Сто рассказов из русской истории» Сергею Алексееву удалось создать живые запоминающиеся образы Петра Первого, Александра Суворова, Михаила Кутузова и их бесстрашных, выносливых чудо–солдат, лучших в мире. В коротеньких рассказах много драматизма, юмора, точных деталей, метких выражений.

Разве забудешь, как Суворов наградил медалью молоденького солдата, испугавшегося в первом бою? Поверил в человека, поддержал, и из него вырос герой. Или эпизод, когда Кутузов, взяв кадило у хмурого попа, отказавшегося отпевать геройски погибшего в бою солдата — «инородца», сам отпевает татарина, погибшего за Россию. Удался автору и образ вождя восставших крепостных крестьян — Степана Разина, именно такого, каким хранит его в памяти наш народ: щедрого, отзывчивого, бесстрашного. Недаром волжский мужик назвал яблоню в честь защитника народного — разинкой.