По сравнению с сумасшествием, творящемся в нашем доме, находиться наедине в Нейтом - это как присутствовать на мессе. Единственный звук в комнате - это треск кондиционера над нами. Сегодня Комптон выглядит каким-то отстранённым, рассеянным. Неужели слухи так быстро распространяются?

- Ты в порядке? – спрашиваю я, сидя так близко, что ощущаю тепло его тела.

Он перестаёт стучать ручкой по столу и улыбается мне. Его глаза всех оттенков океана. Там рай, я уверена в этом, но есть и ещё что-то, скрывающееся в глубине, прячущееся в тени.

- Просто рад быть здесь.

Я закрываю учебник:

- Знаешь, нам не обязательно всё время учиться.

Он поднимает одну бровь:

- Что именно ты предлагаешь?

Я понимаю, что ляпнула не то и поспешно выставляю вперёд руки.

- О нет, нет, нет, я не…

- Жаль, - говорит он, не сводя с меня глаз.

Я ещё гуще краснею, щёки вспыхивают и становятся цветом как томаты. Быстро смени чёртову тему!

- Ты вырос в этих краях?

Он смотрит на свои руки.

- А похоже, что я здесь вырос?

Я удивлена, когда он продолжает развивать это тему, раскрывая мне историю своей жизни:

- Мои родители умерли, когда я был маленьким. Я попал в приют, и рос далеко отсюда.

Не могу поверить, что он говорит об этом так открыто.

- Должно быть тебе было не легко.

 Кто бы говорил. Я сама знаю об этом не понаслышке.

Мне ужасно хочется ему всё рассказать, но я не могу позволить себе упустить этот момент. Больше всего я хочу, чтобы он продолжил.

- Было тяжело. Мои первые приёмные родители были…испытанием, - он делает паузу, и я думаю, что он снова от меня отгородится, но он только вздыхает, - в конечном итоге я выбрался. Они свели меня с одним мужиком – суровый, кремень, но в хорошем смысле, понимаешь? Он наставил меня на правильный путь, научил играть в мяч. У него, у нас ничего не было, но мы выжимали из жизни по максимуму.

- Похоже замечательный человек.

- Он был таким.

Я не пропускаю напряжение в его голосе.

- Твой отец, декан, каким он был в молодости?

Я немного расстроена, что он перевёл тему разговора в мою сторону, но раз уж он решил открыться мне, то я должна ответить ему тем же.

- Ну, ты можешь удивиться, но я тоже приёмный ребёнок.

- Правда?

- Правда. Я была совсем маленькая и практически ничего не помню, лишь первый приёмный дом. Но о нём я стараюсь забыть…

- А что ты помнишь?

- Только какие-то обрывки. Это был большой дом, который всегда выглядел так, словно вот-вот рухнет - старая развалина, ужасное место. Помню, что была там очень одинока. Там было много детей, очень гадких детей, кроме одного мальчика, не могу вспомнить его имя… Джейкоб? Джейсон? Он защищал меня.

- От кого?

- От нашего отца, - я так долго старалась подавлять эти воспоминания! Глаза защипало от подступивших слёз, но я продолжила рассказ, - он был алкоголиком. Его попойки… Никто из нас не хотел быть рядом, когда он был под градусом. А он всегда звал меня, называл своей маленькой овечкой, но этот мальчик, он всегда вставал между нами и собирал на себя все шишки. Просто сворачивался клубком и позволял старику лупить его.

В этот момент я даже стараюсь вспомнить больше, вспомнить лицо мальчика, но всё такое нечёткое, фрагменты воспоминаний утеряны.

Я вздыхаю, вытирая глаза.

- В любом случае, меня перевели под опеку моего настоящего отца, когда мне было пять. Этот день я хорошо помню. Никто не сказал мне, что он приедет. Он просто пришёл и забрал меня. В любом случае - он мой отец. Я обязана ему всем.

Нейт, с серьезным лицом, переваривал информацию.

- А что с мальчиком?

- Я не знаю.

- Ты никогда не пыталась найти его?

- Отец избавился ото всех записей о том времени, говорит, что нет смысла оглядываться назад, и, наверное, он прав. Может быть, кто-нибудь в итоге забрал и его, того мальчика. Он, наверное, сейчас банкир на Волл-Стрит, или высокопоставленный судья или ещё кто-нибудь. По крайней мере, я на это надеюсь.

- А твой отец, декан, он с тобой хорошо обращался?

- Как с родной.

- Поэтому-то ты и помогаешь мне.

Что ж, нет ничего лучше правды, решаю я:

- Так было сначала, но сейчас всё по-другому.

- Как так?

- Я знаю тебя настоящего, настоящего Нейта Комптона под этой бравадой и татуировками. В душе ты одна большая мягкая зефирка, разве не так?

Он смеётся, бросая взгляд на свой пах.

- Не везде.

Я прослеживаю его взгляд и уверена, что замечаю выпуклость на его штанах. Внутри меня что-то сжимается и внезапное острое желание пробегает от головы до промежности, и я мокрая. Чёрт подери, я мокрая только от одного сидения рядом с ним. Моё сердце бешено бьётся, дыхание учащается. Мы смотрим, друг на друга с такой напряжённостью, что я не удивлюсь, если в любой момент комната может взорваться пламенем.

Наши лица сближаются, и я совсем теряюсь в его глазах, чувства переполняют меня. Просто пускай это случится.

И это происходит.

Удивление проскальзывает на моем лице, когда он резко притягивает меня к себе и целует. Его губы такие горячие, что просто плавятся на моих и всё, что я могу - это целовать его в ответ. Наше дыхание и наше желание сливаются. Библиотека растворяется на фоне.

Это неправильно и правильно одновременно. Совсем не так, как я думала, что это произойдёт…не так страстно.

Комптон встаёт и я за ним, мои руки поднимаются по его плечам. Стул, на котором я сидела, опрокидывается на пол, Нейт поворачивает нас, пока моя задница не упирается в угол стола. Его руки быстро расстёгивают пуговицы на моей блузке, лифчик взлетает наверх, и моя грудь оголяется перед ним.

С самых первых мгновений он ни разу не прервал поцелуя. Его язык запутался в моём, его каменные бёдра крепко удерживают меня на месте и через всё моё тело будто бы бьёт электричество.

Он отстраняется, жадно хватая ртом воздух. Нейт наклоняется вперёд, берёт в рот один мой сосок и тянет его, пока тот не превращается в стойкую коричневую башенку. По моей коже пробегают мурашки. Я запускаю руки в его волосы, глядя через окно учебной комнаты на стойки с книгами.

Он тянет сильнее, пока сосок не становится твёрдым и ноющим. Затем он прижимается губами к моей шее, пока его свободная рука двигается под моей юбкой и отводит в сторону мои трусики. Нейт толкает меня обратно на стол, его глаза встречаются с моими перед тем, как он снова впивается в мои губы. Его эмоции и жар между нами вызывают дрожь в моих коленях.

Моя ладонь скользит вниз по его точёному торсу, пока наши языки неистово борются за территорию. И тут он падает, падает передо мной на колени. Его сильные руки раздвигают мои бёдра и губы моей девственной киски раскрываются перед ним. Его пальцы соскальзывают вниз, в эту влажную долину. Грубые пальцы легко находят мой клитор. Я постанываю и дрожу, боясь того, что нас могут застукать в любой момент, что это происходит прямо здесь, в открытую.

- Нейт, - шепчу я еле слышно. Но всё мысли разлетаются, когда его рот заменяет пальцы. Моё желание распаляется с каждым ударом его языка. Он разводит мои половые губы в стороны и входит глубже. Наплыв желания становится невыносимым. Я выгибаюсь, всё моё тело молит об освобождении. Мои пальцы вцепляются ему в голову и мои бёдра начинают двигаться, подталкивая влажную киску ближе к его рту. Он сглатывает и вылизывает меня сверху донизу, пока я громко стону, удерживая его на месте. Ещё чуть-чуть…ещё…

- О Боже!

Резкий грохот заставляет нас оторваться друг от друга. Я спрыгиваю со стола и натягиваю блузку, видя в окно, как один из библиотекарей перевернул свою тележку по дороге к стеллажам.

Я вся дрожу. Я была так близка к экстазу, но, когда я смотрю на Нейта, на редкую щетину на его подбородке, влажную от… наваждение тут же улетучивается.

«Что ты делаешь?» - мысленно кричу я сама себе.

- Я… - я отворачиваюсь, застёгивая блузку. Пальцы не слушаются.