Почести, долги, неравный бой,
Нынче ж оловянные солдатики
Здесь, на старой карте, встали в строй.
Лучше бы уж он держал в казарме их,
Только на войне как на войне,
Падают бойцы в обеих армиях
Поровну на каждой стороне.
И какая, к дьяволу, стратегия,
И какая тактика, к чертям!..
Вот сдалась нейтральная Норвегия
Толпам оловянных египтян.
Левою рукою Скандинавия
Лишена престижа своего,
Но рука решительная правая
Вмиг восстановила статус-кво.
Может быть, пробелы в воспитании
И в образованьи слабина.
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.
Совести проблемы окаянные —
Как перед собой не согрешить?
Тут и там солдаты оловянные —
Как решить, кто должен победить?
Сколько б ни предпринимали армии
Контратак, прорывов и бросков,
Всё равно на каждом полушарии
Поровну игрушечных бойцов.
Где вы, легкомысленные гении,
Пли вам являться недосуг?
Где вы, проигравшие сражения
Просто, не испытывая мук?
Или вы, несущие в венце зарю
Битв, побед, триумфов и могил,
Где вы, уподобленные Цезарю,
Что пришёл, увидел, победил?
Нервничает полководец маленький.
Непосильной пошей отягчён,
Вышедший в громадные начальники
Шестилетий мой Наполеон.
Чтобы прекратить его мучения,
Ровно половину всех солдат
Я покрасил синим — прочь сомнения!
V гром вижу — синие лежат.
Я горжусь успехами такими, но
Мысль одна с тех пор меня гнетёт
(Как решил он, чтоб погибли именно
Синие, а не наоборот?
Дайте собакам мяса …
Дайте собакам мяса —
Может, они подерутся.
Дайте похмельным кваса —
Авось они перебьются.
Чтоб не жиреть воронам —
Ставьте побольше пугал.
А чтобы любить — влюблённым
Дайте укромный угол.
В землю бросайте зёрна —
Может, появятся всходы.
Ладно, я буду покорным —
Дайте же мне свободу!
Псам мясные ошмётки
Дали — а псы не подрались.
Дали пьяницам водки,
А они — отказались.
Люди ворон пугают,
А вороньё не боится.
Пары соединяют,
А им бы разъединиться.
Лили на землю воду —
Нету колосьев — чудо!
Мне вчера дали свободу…
Что я с ней делать буду?
[1965–1968]
Рядовой Борисов…
— Рядовой Борисов! — Я. — Давай, как было дело.
Я держался из последних сил:
— Дождь хлестал. Потом устал. Потом уже стемнело…
Только я его предупредил.
На первый окрик «Кто идёт?» — он стал шутить.
На выстрел в воздух —· закричал: — Кончай дурить!
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул и выстрелил в упор.
— Бросьте, рядовой. Давайте правду, — вам же лучше.
Вы б его узнали за версту.
— Был туман. Узнать не мог. Темно. На небе тучи.
Кто-то шёл. Я крикнул в темноту.
На первый окрик «Кто идёт?» — он стал шутить.
На выстрел в воздух — закричал: — Кончай дурить!
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул и выстрелил в упор.
— Рядовой Борисов, — снова следователь мучил, —
Попадёте вы под трибунал!
— Я был на посту. Был дождь, туман, и были тучи… —
Снова я упрямо повторял.
На первый окрик «Кто идёт?» — он стал шутить.
На выстрел в воздух — закричал: — Кончай дурить!
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул и выстрелил в упор.
Год назад (а я обид не забываю скоро)
В шахте мы повздорили чуток,
Правда, по душам не получилось разговора —
Нам мешал отбойный молоток.
На крик души: «Оставь её!» — он стал шутить.
На мой удар он закричал: — Кончай дурить!
Я чуть замешкался, — я был обижен, зол —
Чинарик выплюнул, нож бросил и ушёл.
Счастие моё, что оказался он живучим.
Ну а я, я долг свой выполнял.
Правда ведь, был дождь, туман, по небу плыли тучи —
По уставу, правильно стрелял.
На первый окрик «Кто идет?» — он стал шутить.
На выстрел в воздух — закричал: — Кончай дурить!
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул и выстрелил в упор.
[1967–1968]
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
Долго же шёл ты, в конверте листок, —
Вышли последние сроки.
Но потому он и Дальний Восток,
Что — далеко на востоке.
Ждёшь с нетерпеньем ответ ты —
Весточку в несколько слов…
Мы здесь встречаем рассветы
Раньше на восемь часов.
Здесь до утра пароходы ревут
Средь океанской шумихи —
Не потому его Тихим зовут,
Что он действительно тихий.
Ждёшь с нетерпеньем ответ ты —
Весточку в несколько слов…
Мы здесь встречаем рассветы
Раньше на восемь часов.
Ты не пугайся рассказов о том,
Будто здесь самый край света, —
Сзади ещё Сахалин, а потом —
Круглая наша планета.
Ждёшь с нетерпеньем ответ ты —
Весточку в несколько слов…
Мы здесь встречаем рассветы
Раньше на восемь часов.
Что говорить, — здесь, конечно, не рай.
Но невмоготу переписка.
Знаешь что, милая, ты приезжай:
Дальний Восток — это близко.
Скоро получишь ответ ты —
Весточку в несколько слов!
Вместе бы встретить рассветы
Раньше на восемь часов!
[1968]
Мне каждый вечер зажигают свечи…
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым.
И не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.
Теперь я не избавлюсь от покоя:
Ведь всё, что было на душе — на год вперёд,
Не ведая, она взяла с собою —
Сначала в порт, а после — в самолёт.
В душе моей — пустынная пустыня.
Так что стоите над пустой моей душой?!
Обрывки лесе я там и паутина —
А остальное всё она взяла с собой.
В моей душе всё — цели без дороги,
Поройтесь в ней — и вы найдёте лишь
Две полуфразы, полудиалогн,
А остальное — Франция, Пария:…
И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым…
Но не хочу я знать, что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним.
1967–1968
МОЯ ЦЫГАНСКАЯ
В сон мне — жёлтые огни,
И хриплю во сне я:
— Повремени, повремени —
Утро мудренее!
Но и утром всё не так,
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьёшь с похмелья.