— Это преступники! — крикнул стражник, оглушительно выпалил из пистолета и храбро… попятился назад. Смешинка чихнула от заклубившейся мути и крикнула:
— Где ты, Остроклюв?
Она побежала вперед, свет все усиливался, и вот она очутилась в большой-большой мрачной пещере. В углах ее жутко мерцали зубы глубоководных светящихся рыб, которые даже во сне разевали пасти в ожидании добычи. А посреди пещеры в этом призрачном свете толклись какие-то колючие существа и визгливо ругались. Увидев Смешинку, они замерли от неожиданности, выпучив водянистые глаза. Но Смешинка не растерялась. Обернувшись, она крикнула:
— Где мое войско? Быстрее несите сюда пистолеты, тащите пушки, закрывайте выходы! Я нашла бандитов!
Ох и паника же началась в пещере! Злоумышленники кинулись в угол и, толкая друг друга, исчезли в щели. Последний из них так торопился, что впопыхах сорвал с себя колючие иглы, и они веером опустились на дно. А девочка хохотала во все горло!
Но вдруг она увидела, что пещера усеяна белыми перышками.
— Это перышки бедного старого Остроклюва!
Смешинка опустилась на колени и бережно собрала их. В это время кто-то коснулся ее плеча.
— Не горюй о том, в чем ты до конца не уверена, — сказал дребезжащий насмешливый голос.
Девочка подняла голову и увидела белую рыбку с черными плавниками, которая смотрела на нее большими мудрыми глазами. На ней жестким морским узлом был повязан зеленый галстук, такой же, как у Остроклюва.
— Кто вы? — удивилась Смешинка.
— Мичман-в-отставке.
— Кто?!
— Разве ты никогда не слыхала о рыбе, которая называется Мичманом? Я и есть Мичман, но поскольку уже стар и не гожусь для службы, то вышел в отставку.
Девочка улыбнулась. Какое странное создание!
— А вы случайно не видели здесь моего доброго друга, аиста Остроклюва?
— Видел, — спокойно ответил Мичман-в-отставке. — Злоумышленники привели его сюда. Какой-то противный тип, которого все называли Троегубом, задавал ему каверзные вопросы, а рыба-Кнут и рыба-Ремень грозили отстегать его, если он откажется отвечать.
Девочка закрыла лицо руками.
— Бедный мой друг!
— Не печалься! — Мичман-в-отставке подобрал что-то со дна и внимательно осмотрел находку. — Остроклюв не из тех, кто дает себя в обиду. Когда ему все это надоело, он взял и исчез.
— Исчез? Куда исчез? — оторопела девочка.
— Исчезают обычно без всякого направления, — наставительно произнес Мичман-в-отставке. — Просто тают в воде, как сахар.
— А вы сами видели это?
— Видел, — незнакомец смотрел мимо нее, — точно так же, как вижу вон то щупальце за камнем, дрожащее от испуга. Выходи, доблестный страж порядка! Все злоумышленники сбежали.
Спрут Крадимигом показался из-за камня, свирепо вращая глазами и потрясая дубинками.
— Я неслышно подкрадывался, чтобы застать бандитов врасплох! — объявил он. — Жаль, что они сбежали, иначе я обрушился бы на них как скала! А ты случайно не злоумышленник?
— Нет. Не знаешь, на кого обрушиться? — добродушно спросил Мичман-в-отставке. — Обрушься пока на этот камень, потому что я вижу, у тебя от напряженного подкрадывания дрожат щупальца.
Крадимигом опустился на камень и погрозил незнакомцу.
— Ты мне клюв не затоваривай! Отвечай, кто такой, как сюда попал, что делал в компании бандитов?
— Охотно отвечу, если меня поймут. Я случайный свидетель, видел, как бандиты схватили старого аиста.
— Ага! И что же они выпытывали у него?
— Они спрашивали, откуда он прибыл и с какими целями, кто такая Смешинка и что она замышляет против Великого Треххвоста.
Держа в щупальцах лист морской капусты, Спрут старательно записывал рассказ «свидетеля», макая щупальце в свой мешочек с чернилами.
— Довольно странные вопросы для бандитов, не правда ли? Мне кажется, настоящих бандитов интересовали бы драгоценности или что-нибудь другое…
— Что ты там бормочешь? — недовольно прервал его Спрут. — С чего ты взял, что это не настоящие бандиты? А?
— Да вот посмотри! — И Мичман-в-отставке протянул Спруту колючки, обротанные одним из злоумышленников. — Это ведь не настоящие колючки, они уже были давно сняты с какого-то Ерша, быть может, попавшего в морскую пещеру. Вот тут на концах болтаются веревочки, которыми их привязывали к чьей-то гладкой спине.
— Дай сюда! — Спрут пристально рассмотрел колючки, потом спрятал их. — Вещественное доказательство… По нему мы найдем бандитов!
— Гм, — с сомнением посмотрел на него Мичман-в-отставке. — Я не знаю ни одного бандита, который носил бы накладные колючки. У них есть свои…
— Ага! — подскочил Спрут. — Вот и проговорился! Оказывается, ты знаешь всех бандитов? Ты арестован! Мичман-в-отставке повернулся к Смешинке.
— Ведь я не говорил ничего подобного!
— Говорил, говорил! — бесновался Крадимигом. — Не отвертишься! Твои слова я записал. Вот они! — Он заглянул в листок и прочитал: — «Я не знаю ни одного бандита…»
— Довольно! Видите, вы сами подтверждаете мою невиновность. Да, я не знаю ни одного бандита.
— Что же это такое? — очумело бормотал Спрут, вновь и вновь перечитывая запись. — Я ведь ясно слышал, что он сказал, будто знает всех бандитов. А записано, что не знает ни одного! Это какое-то мошенничество!
— Успокойтесь, — сказал Мичман-в-отставке. — Слово сказанное иногда сильно отличается от слова написанного…
— Но я все равно тебя арестую! — упрямо стукнул дубинкой по камню Крадимигом. — Там разберутся.
— Не надо его арестовывать, — попросила Смешинка. — Ведь он не сделал ничего дурного. Он рассказал нам все, что знает.
— Слишком много он знает! — сверкнул глазами Крадимигом. — А ты, девочка, не мешай…
Сжимая в руке маленький пучок перьев старого аиста, Смешинка шла впереди и думала, как освободить ни в чем не повинного Мичмана. Попросить царевича Капельку! Но он целиком доверяет Лупибею и не захочет вмешиваться в его дела. Для него главное — танцы, балы, веселье… А Смешинке так не хотелось сейчас веселиться!
Она вышла из развалин и зажмурилась. Из-за громадного Голубого дворца струился свет поднимающегося где-то над морем солнца. Даже развалины в его лучах не казались такими уж мрачными. Утро озаряло Коралловый город.
Настороженно озираясь, появился Крадимигом, подталкивая бедного Мичмана-в-отставке. Одно щупальце его лежало на кобуре с пистолетом.
И вдруг откуда-то сверху на его каску обрушился увесистый камень. Оглушенный ударом. Спрут упал как подкошенный.
Раздались крики, шум, и в одно мгновение Смешинка и Мичман-в-отставке были окружены свирепыми колючими рыбами в масках из красной филлофоры.
— Те самые бандиты… — шепнул девочке Мичман-в-отставке.
— Сдавайтесь! — крикнул бандит, у которого маска была завязана на затылке бантиком. — Эй ты, девчонка, и ты, старикашка! Слыхали?
Смешинка повернулась к нему спиной и презрительно бросила:
— С таким грубияном я не желаю разговаривать!
Бандит с бантиком закипятился. Но Мичман-в-отставке невозмутимо произнес:
— Хорошо, хорошо. Но кому сдаваться?
Бандит с бантиком, размахивая пистолетом, закричал — Ты что, не узнаешь меня? Я грязный Ерш!
— Так его называют Лупибей да и другие стражники. — задумчиво сказал Мичман-в-отставке. — В народе его зовут иначе: Храбрый Ерш. И если ты хочешь быть на него похожим, то тебе нужно добавить к своему наряду еще кое-что. — Он наклонился к лежавшему Спруту и достал из-под каски «вещественное доказательство». — Вот, возьми, ты, кажется, потерял это.
Бандит растерянно смотрел на колючую коронку с веревочками, которую протягивал ему Мичман-в-отставке. Его собственный жалкий спинной плавник вдруг испуганно затрепыхался.
— А то посмотришь на тебя, — продолжал Мичман-в-отставке, — и подумаешь, что ты не Храбрый Ерш, а вылитый Пузанок, нарядившийся бандитом.
— Нет, я Храбрый Ерш! Храбрый Ерш! — визгливо закричал бандит с бантиком. Но тут сверху донесся голос:
— Кто там треплет благородное имя Храброго Ерша?