— Я буду тут, Хозяин, я не помешаю!

Он, действительно, не мешал, охваченный страстью решать задачки на сложение и вычитание. Потом мы займемся делением, а уж дальше у нас — дроби.

С утра я скрываюсь в горах. Нгу уверен, что я говорю с богами, и не смеет следовать за мной. В горах я нашел огромный плоский камень и примитивным инструментом — зубилом как жрец седой древности, сбивая кровь руки, пишу:

Истины стареют, как люди. Имя бога — вечность. Познавая мир, мы приближаемся к богу, быть добрым труднее, чем быть злым, В здоровом теле — здоровый дух. Помогать слабым значит делать их сильными. Перед едой овощи мой кипяченой водой.

Камень большой, и время у меня, повторяю, есть. Я стараюсь обрести равновесие, душевную ясность, но и предугадываю, что никогда не буду счастлив без нее, без своей Го. Дни текут медленно, они сочатся, падают каплями и не оставляют следа. Покой незыблем, лишь однажды я очнулся, настораживаясь. Кто-то звал меня. Смутный этот зов доносился из джунглей. В зарослях, недалеко от берега, я нашел три желтых шара величиной с детские мячики, мягкие и с шероховатой кожицей.

— Что это? — спросил я пустоту. — Вы звали меня?

И донесся ответ:

— Внутри семена. Брось их на мягкую землю в сезон дождей, и вырастет роща с плодами. Ты накормишь всех. Прощай.

— Кто вы?

— Мы те, кого ты называл стрекотухами. Мы начинаем учиться добру.

— Прощайте.

— Прощай, прощай, прощай…

Что ж, я посею семена в сезон дождей и накормлю голодных.

— Спасибо.

— Прощай, прощай, прощай…

Море дышало. Я прилег на теплый валун и опустил саднящие руки в воду. Даль была синей, знакомо пахло йодом, скалы, омытые морем, блестели.

Месяцы, проведенные здесь, лишь начало. Впереди работа. Впереди — надежды. У меня все еще впереди.

Я еще принимаю сигналы гондолы портативным приемником, но они все слабее и слабее. Потом придет тишина.

Великая тишина одиночества.

г. Новокузнецк. 1979 г.