— Можете говорить, господин Джин. Что вас тревожит?

— Ваш муж не разрешил освятить поместье, — выпалил он, а потом прижал ко лбу платок, после чего убрал его. — Это непристойно. Не хочу показаться неблагодарным, госпожа, но это самый дорогой мое проект. Поместье прекрасно, его было приятно строить. Но вы должны понять… — он вскинул большие ладони, словно умолял ее. — Когда мы забираем землю под дом, это сильно тревожит природу там, где строят дом. И потому важно попросить у богов защиты… от злых духов.

Чжэнь Ни знала, что в новом доме проводят церемонию, как и во время важных событий — рождения, смерти или свадьбы.

— И муж не позволил вам этого сделать?

Плотник покачал головой с силой.

— Он настоял на этом. Нам не позволили запустить фейерверки, пролить кровь курицы, чтобы отогнать злых духов, не дали предложить фрукты и благовония богу земли. Не дали даже поднять флаг! — губы господина Джина скривились. — Я не хотел идти против господина Бэя, но я должен как-то освятить этот дом, — мужчина вытащил из скрытого кармана туники две монеты. — Я закопал эти монеты возле главной двери поместья, как и говорится в традиции. Они оказались на следующий день над землей, словно их выплюнуло.

Чжэнь Ни смотрела на две серебряные монеты на его руке, они были в грязи.

— Я закопал их глубже. И на следующее утро… — он глубоко вдохнул.

— Понимаю, господин Джин, — прошептала она.

— Такого я еще не видел. И попробовал снова. Я использовал чары, лучшие, написанные на кусочке коры персикового дерева, и сунул их в землю, что была с места, где мы размечали землю для дома, — он сглотнул и снова вытер лоб простым платком из кармана.

Чжэнь Ни кивнула и коснулась его подлокотника, чтобы он говорил дальше.

— Они сгорели, госпожа. Стоило сунуть их в землю, они загорелись.

Она выпрямилась и посмотрела во двор. Ее муж заполнил его апельсиновыми деревьями, запах их цветов заполнял главный зал, она глубоко вдохнул. Проклят. Дом был как-то проклят, и ее муж знал это. И, может, приветствовал.

— Понимаю, господин Джин. Спасибо, что сообщили.

Он почти схватил ее за ладонь, но отдернул руку.

— Вы новая хозяйка поместья. Вы точно сможете поговорить об этом с мужем, да? Привести монаха и освятить дом? Еще не поздно закончить ритуалы, госпожа.

Он скованно поднялся. Он не тронул ни чая, ни фруктов.

— Я сделал все, что мог, госпожа. Я учел эту землю. Через поместье проходит ручей. Здания построены так, чтобы привлекать счастье и отгонять беды. Я построил маленький храм у рощи банановых деревьев, госпожа. И нашел лучшие камни, чтобы окружить его. Ваши покои я защитил тиграми.

— Это сделали вы? Я думала, это придумал муж.

— Он хотел что-то. И я спросил, какого вы года. Когда он сказал мне, я решил это использовать. Лучше символа, чем тигр, не найти.

Чжэнь Ни встала и улыбнулась мастеру, а потом склонила голову.

— Я очень благодарна за ваше внимание, господин Джин. Мой муж говорил, что нанимает только лучших.

Он улыбнулся, щеки над бородой покраснели.

— Будьте уверены, я поговорю об этом с мужем.

Мастер Джин кивнул и попятился из главного зала, словно она была императрицей, от которой нельзя было отворачиваться. Он шел по ступенькам, не дрогнув. Он ведь строил их. Так он пятился до самого входа.

Чжэнь Ни села на резное кресло, чувствуя, как ее покинули силы. Похоже, этот брак был слишком хорош для правды, все могло стать очень плохо. Мог ли ее муж быть связан с темными силами, с демонами?

Кожу покалывало, словно зал продувал холодный ветер. Она хотела осмотреть кабинет мужа, ей было любопытно, но теперь у нее и не было выбора.

Это могло стоить ей жизни.

Чжэнь Ни отменила встречи этим днем, сославшись на головную боль. Она сказала Иволге сообщить всем, кто пришел к поместью для работы, прийти рано утром.

— Сегодня мы поздно начали, и я все еще уставшая после праздника.

Иволга улыбнулась. Ей было восемнадцать, она лучше знала, что случается между мужчиной и женщиной в брачную ночь. Чжэнь Ни видела как-то служанку на городском рынке, целующуюся с парнем в тенях переулка. Пусть Иволга так и думает, это даже к лучшему для нее.

Она отпустила служанок, дав им выходной, сказав, что завтра утром они будут очень заняты, выбирая слуг для поместья. Девушки ушли с золотой монетой у каждой в руках, радуясь, как вычесанные котята. Она подождала, чтобы они покинули поместье, переоделась в украденные тунику и штаны. Она долго рыскала в шкафчиках из розового дерева, чтобы найти маленький фонарик, ведь те, что были в виде лотосов и стояли у ее кровати, были слишком тяжелыми. Она убедилась, что он наполнен маслом, и зажгла его, надеясь, что она не столкнется со стражами, о которых говорила Роза. Чжэнь Ни заметила двух блуждающих в главном дворе после встречи с плотником.

Стражам не позволялось заходить в женские покои, но кабинет ее мужа и окрестности не были в этих пределах. Она могла сказать, что рассматривала новый дом, если наткнется на стражу, но она знала, что еще не все комнаты обставлены. Этого могло хватить, но она молилась богине милосердия, чтобы ей не пришлось использовать это.

Чжэнь Ни отодвинула дверь своей приемной и выглянула во двор. Ее муж заполнил двор яблонями и хурмой. Темно-розовые цветы перемежались с зелеными листьями деревьев хурмы. Это выглядело прекрасно, и она могла представить себе нормальную полноценную жизнь здесь, но этому мешали мысли. Она помнила страх на лице господина Джина и сотни старинных золотых и серебряных монет, что дал ей муж. Они были такими старыми, но выглядели почти новыми.

Она поспешила по тропе. Вечернее солнце бросало лучи на путь и низкие поручни, создавая странные тени под ее ногами. Хотя ее украденная одежда была простой, обувь соответствовала ее рангу, была из шелка светло-зеленого цвета, расшитые лавандовыми и золотыми бабочками. Чжэнь Ни не помнила точно путь в кабинет, она заворачивала за угол много раз, пытаясь вспомнить признаки — пруды, скамейки, беседки. Земли были лишены людей. Казалось, место было заброшено. Она была благодарна, услышав стук ножа по доске, повар готовил на кухне ужин. На кухне Чжэнь Ни еще не была, но она прошла мимо нее.

Она боялась, что наткнется на стража, всякий раз, когда заворачивала за угол. Но этого не случалось. Когда она заметила каменный мостик над ручьем, она поняла, где она. Она вбежала по ступенькам в кабинет и закрыла за собой дверь. Пыль кружилась в свете солнца, демонические гончие (так они сейчас выглядели) смотрели на нее сияющими рубиновыми глазами.

Чжэнь Ни прошла мимо каменных зверей, задержав дыхание, пока не оказалась в пустом кабинете. Закрыв дверь, чтобы не видеть взгляды гончих, она осталась в полумраке. Воздух пах незнакомым мускусом и свежесрезанным деревом. Опустив фонарик, она села на колени и потянула за колечко на полу. Камень заскрежетал, но едва сдвинулся. Она подцепила пальцами обеих рук и потянула. В этот раз крышка поддалась, она отодвинула ее в сторону. Камень лежал на деревянном люке, а под ним оказалась темная дыра.

Она опустила фонарик. Веревочная лестница вела во тьму, и она не видела дна. Сможет ли она спуститься? Но другого шанса могло не быть. Чжэнь Ни коснулась пояса, радуясь украденному у няни Бай кинжалу, что был там. Она уцепилась за веревку и опустилась вниз, придерживая бронзовую ручку фонарика.

Покачиваясь, она нащупала ногой следующую ступеньку. Она оказалась дальше, чем Чжэнь Ни ожидала, лестница подходила кому-то большому, как ее муж. Она зажмурилась, глубоко вдохнула и, прошептав мантру и набравшись храбрости, опустила другую ногу, переместила руки. Ладони уже болели, но она продолжала, нога за ногой. Чем больше она боялась, тем сильнее качалась лестница, словно змея в воздухе. Ей приходилось сохранять спокойствие, уменьшив раскачивание, пока она спускалась все дальше во тьму.

Когда ее нога коснулась земли, она всхлипнула, вытерла пыль с глаз и рта. Квадратный люк наверху было едва видно, словно был в ее воображении.