— Тридцать четыре.

— Много… происшествий?

— Ничего, с чем бы я не смог справиться.

— Отлично, просто отлично.

— Адам, сейчас я вешаю трубку, у меня еще дела. Увидимся после полудня.

Я быстро нажимаю красную кнопку «завершение вызова». Не хочу тратить на разговоры о ерунде больше времени, чем необходимо.

Со временем я развил всепоглощающую ненависть к Адаму. Я ненавижу подонков, я ненавижу его всем своим сердцем, всем своим существом. Он отправил меня подальше от Уиллы, заставил бросить её и взять всю вину на себя. Я всегда знал, что он мог решить ситуацию иначе, но ему нравилось играть с людьми.

Мы были для него, как актеры в его мыльной опере, он управлял нами, так, как ему, черт возьми, было приятно и выгодно. Однажды я осуществлю свою месть за то, что Адам сделал со мной. Я буду смотреть, как его медленно пожирает пламя, из которого ему не выбраться.

Я ложусь на матрас — единственное, что купил за последнее время — и пялюсь в потолок. Я устал и изрядно пьян, так что это продолжается недолго, до тех пор, пока мои глаза не закрываются. Единственная картинка, заполняющая мое сознание, — это блондинка, голубоглазая красотка...

Уилла.

Глава 27

Декс  

Не проходит много времени, как мое сознание вихрем уносится прочь от восхитительной Уиллы и бросает в потаенные уголки воспоминаний, с которыми я боролся на протяжении долгого времени. Я никогда не вспоминал об этом, но стоит мне погрузиться в сон, как мое грязное прошлое вырывается наружу.

Я вижу себя на несколько лет моложе, стоящим перед моим старым боссом. Я отчаянно хотел работать на него на протяжении долгого времени, поэтому, когда получил эту работу, то был на седьмом небе от счастья. Я знал одно — вся моя жизнь была непрекращающейся борьбой за свободу и выживание. Я был исключен из школы в очень раннем возрасте за бесконечное количество драк, и с того времени моя жизнь стала ни чем иным как постоянными драками и разборками.

А теперь мне за это платили деньги, что не так уж и плохо.

— Ладно, Декстер. У меня есть должник для тебя, — проговорил он.

Я был в восторге от этих снов. Я любил выбивать дерьмо из людей, эта единственная вещь, которая заставляла меня чувствовать себя живым. Это было так же круто, как и трахать случайную телку, — но никто не предлагал мне за это деньги.

— Вот адрес парня. Он должен мне четыре штуки. Не вернет деньги, вы знаете, что делать.

Я коротко кивнул ему, уже направляясь на дело.

В следующем отрывке моего сна я уже нахожусь в квартире этого парня, его нет дома, так что я остаюсь ждать его там. Я по-хозяйски расхаживал по его комнате, осматривая вещи. Это стандартная процедура при сборе долгов. Если мы находили спрятанные деньги, то забирали их. В конце концов, они ведь должны боссу. Это может быть что угодно — наркотики, краденые вещи, подружки должников. Меня не волновало, что это было, меня заботило лишь одно, чтобы моя работа была выполнена

Затем я нашел что-то настолько ужасное, что все мои эмоции замкнулись, словно через меня пропустили разряд тока. В одном из ящиков у этого парня были припрятаны тонны фотографий с детской порнографией. Вначале я не мог поверить в то, что держал в руках, это не было похоже ни на что, что я когда-либо видел, я швырнул их обратно, словно обжег руки. Отвращение подкатило к горлу, меня чуть ли не вывернуло. Какой урод будет держать тонны этого дерьма?

Я заметил бутылку «Джека» на краю стола, схватил ее и сделал несколько глубоких глотков. Когда парень пришел домой, я почти допил эту бутылку и был просто вне себя от увиденного и от выпитого.

— Ты *баный кусок дерьма... — начал кричать я, но он отпрыгнул от меня на безопасное расстояние.

— Мне жаль, но у меня нет денег, — бормотал парень.

— Дело больше не в деньгах, ты — грязный кусок дерьма, — неспешно, словно тень я надвигался на него.

Ярость застилала мой взор, и она была более мощная, чем те, что я когда-либо испытывал прежде. Мои слова сбили его с толку, поэтому парень немного опешил и просто стоял на месте до того момента, пока я не кинулся на него и не начал жестоко избивать.

— Бл*ть! — кричал он, отступая назад. — Какого хрена ты творишь, чувак?

— Ты...

Сильный удар.

— Гребаный…

Глухой звук.

— Педофил...

Все, что я видел перед собой — образы обнаженных детей. Я не мог остановить свои руки, я взмахивал и взмахивал кулаками, даже когда парень испустил сдавленный, булькающий вскрик. Даже когда один или пара зубов вылетели из его рта.

Я просто не мог остановиться.

Я не знаю, как долго избивал его, но парень был уже давно мертв, прежде чем я вынудил себя остановиться. Он — единственный человек, которого я убил, и это разрывает меня на части и съедает мою душу. Может, я веду себя как уверенный парень большую часть времени, но это воспоминание всегда со мной.

После того, что сделал, я исчез. Я уехал из того города и приехал в этот, и я никогда не возвращался назад, чтобы забрать свои деньги, что полагались мне, или чтобы увидеть своего босса. Я просто начал все с начала, и мне казалось, что я оставил свое прошлое позади, пока этот ублюдок Адам не вернул его снова. Как, черт возьми, он узнал? Кто еще знает?

Я вскакиваю в кровати, тяжело дыша. Сон всегда заканчивается одним и тем же — как я смотрю на кровавое месиво, которое было у него вместо лица. Этот образ преследует меня с той проклятой ночи.

Я смотрю на часы — десять минут десятого утра, значит, у меня было всего три часа для сна, снова. Такими темпами я скоро сведу себя в могилу.

Я направляюсь на кухню, хватаю одиноко стоящую на столе бутылку водки, чтобы влить ее в себя и снова забыться. Пьянка стала для меня обычным завтраком. Я чувствую себя измотанным, но прекрасно знаю, что не смогу уснуть, пока не напьюсь. Именно этим я и собираюсь заняться.

Теперь это моя новая реальность.

Глава 28

Уилла  

Три года спустя…

Три года прошли как в тумане: подгузники, кормления грудью, привыкание к горшку и бессонные ночи. Три года назад моя прекрасная маленькая девочка, Элли Роуз, пришла в жизнь, которую её мать вроде как собрала по частичкам.

У меня был маленький уютный дом в нескольких кварталах от Николетт, так что мы находились довольно близко друг от друга. Были взлеты и падения, так как наше воссоединение было окружено драмой, которая иногда беспокоила старые раны, и нам приходилось как-то с этим справляться.

Сейчас у нас нет секретов, и мы стали ближе друг к другу, чем когда-либо. На данный момент, мы и сестры, и лучшие друзья. К тому же, мы обе матери, и наши дети сейчас — самое главное для нас.

— Итак, как давно ты одна? — задает стандартный вопрос темноволосый и привлекательный мужчина, сидящий напротив меня за обеденным столом.

— Хммм... Это трудный вопрос, и я не знаю на него простого ответа. Наверное, с того времени, как родилась моя дочка.

— Оу, так ты мама? — его голос звучит немного удивленно.

— Да, разве Николетт не сказала?

Моя сестра пытается меня «пристроить». Это первое свидание, на которое я согласилась, частично для того, чтобы она от меня отстала, и, вероятно, еще потому, что пришла пора двигаться вперед. В конце концов, три года — долгий срок.

— Возможно... Я не могу вспомнить...

Джей работает с Николетт в рекламной фирме: моя сестра использовала свою харизму и взлетела до должности менеджера, а он — среднестатистическая «мечта всех женщин». Хотя мне он кажется скучным.

— Так тебе нравится место, где ты работаешь? — спрашиваю я неуверенно, желая поменять тему разговора.

— О, да, — он погружается в увлеченный рассказ про связи с общественностью, который практически доводит меня до слез. Он, наверное, трудоголик. Я не имею ничего против трудолюбия — сама такая же — но это единственная тема, которая вызывает у него восторг. Мне нравится моя работа у Адама, но я никогда не буду так увлеченно говорить о ней.