Стефани Перкинс - Йольское чудо

Аннотация 

Всем фанатам «Анна и французский поцелуй» посвящается! 

Милая зимняя история любви двух подростков. Первая часть приключений новых героев.  

 Мариголд любила этот ёлочный базар. В первую очередь он был светлее и, возможно, даже теплее маминой квартиры. В металлических бочках весело потрескивал огонь. Над головой крест-накрест переливались гирлянды. Возле входа стоял огромный пластиковый снеговик с оранжевой подсветкой. Он даже выпускал настоящие клубы дыма.

Она любила сухой зелёный аромат пихты Фразёра и хруст хвои под ногами. Любила, как мужчины во фланелевых рубашках сгружают ёлки с фургонов и перевязывают бечёвкой из кармана. Любила временный деревянный домик с шумным старым кассовым аппаратом. Стены, украшенные зелёными гирляндами и венками, и крышу, с которой, точно сосульки, свисали пучки омелы с прозрачными ягодками. Но в особенности Мариголд любила сами поиски идеальной ёлки.

Слишком высокая, слишком короткая, слишком пышная, слишком тонкая. А вот эта в самый раз.

Семья Мариголд Мун Лин приезжала на этот ёлочный базар, сколько она себя помнила. Но этой зимой никто не составил Мариголд компанию. Однако она приходила сюда уже целый месяц.

Как попросить абсолютного незнакомца об очень странной услуге? Она крутила этот вопрос в голове с самой Чёрной Пятницы[1] и до сих пор не нашла подходящий ответ. Время на исходе. Завтра зимнее солнцестояние, нужно действовать.

Мариголд приходила на ёлочный базар… из-за парня.

Боже. Звучит ужасно.

Но она приходила не потому, что ей понравился продавец ёлок. Ей было нужно кое-что от него.

Да, парень милый. Это надо признать. А если говорить начистоту, то красавчик. Только не в её вкусе. Он… качок. Само собой, если целыми днями таскаешь ёлки —   нарастишь определённую мускулатуру. Однако Мариголд интересовали творческие личности, любящие сидеть дома: почитать полное собрание Курта Воннегута[2], подержать популярный вебкомикс, поиграть на контрабасе. Да блин, хоть в компьютерные игры порубиться. Парни, предпочитающие подобные виды времяпрепровождения, обычно были пухленькими или наоборот худощавыми, так что Мариголд привыкла к подобным телосложениям.

Однако у этого парня с ёлочного базара было то, что не хватало остальным. То, что мог дать Мариголд только он один.

Ей нужен был его голос.

Она срезала путь через стоянку между домом и автобусной остановкой, когда услышала этот голос впервые. Каждый праздничный сезон семейство Драммонд («Фамильное дело с 1964 года») арендовало северо-восточный угол парковки, принадлежащей продуктовому магазину «Инглес». Это был самый популярный ёлочный базар во всём Эшвилле. В горах Северной Калифорнии подобные базары не редкость — всё-таки это штат ёлочных ферм — поэтому, чтобы выделиться среди конкурентов, Драммонды предлагали покупателям дружелюбие, традицию и атмосферу. И бесплатный натуральный яблочный сидр.

А в Эшвилле любили всё натуральное. Вот такой это был городишко.

Мариголд встала, как вкопанная, от голоса того парня. Он разгружал стройные перевязанные деревья с грузовика, выкрикивая указания другому работнику. Мариголд спряталась за припаркованным минивэном и выглянула из-за машины, точно в плохом шпионском боевике. Её поразила его молодость. У него был такой взрослый голос, хотя он выглядел ненамного старше самой Мариголд. Глубокий, уверенный, язвительный. Слишком мощный для его комплекции. Усталый и снисходительный, но всё же очень тёплый и шутливый.

Это был хороший голос. Классный голос.

Как раз то, что ей не хватало для проекта.

Мариголд снимала комедийные анимированные короткометражки. Она занималась ими как хобби ещё со средней школы, так что, когда в прошлом году — в выпускном классе — запустила официальный канал на YouTube, у неё была практика и талант, чтобы привлечь тысячи подписчиков. Теперь она пыталась обратить на себя внимание одной из многочисленных анимационных студий в Атланте.

По большой части она озвучивала сама, дополнительно прося помощи у друзей (с прошлого года) или коллег из маминого ресторанчика (с этого года). Но этот фильм… особенный. Это будет подарок матери на день зимнего солнцестояния и её билет из города. Мариголд задыхалась. Она не знала, сколько ещё выдержит в этой дыре.

Ей нужна помощь этого парня и точка.

Вечер выдался необычайно шумным. Мариголд шла между рядами ёлок, сжимая в ладонях бесплатный горячий сидр (как можно не соблазниться на его божественный аромат) и внимательно вслушивалась, стараясь не обращать внимания на детский смех и рёв бензопилы. При любых других обстоятельствах такое сочетание звуков вызвало бы тревогу. Но только не в преддверии Рождества. Однако у Мариголд тряслись поджилки, точно в фильме ужасов.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Вот он. В дальнем углу. Она не услышала ответа покупателя, но ей было достаточно следующей реплики.

— Без проблем. Покричите любому продавцу, как выберете.

Мариголд рванула вперёд на всех парах, прекрасно понимая, что единственный способ познакомиться с этим парнем — это выбежать ему прямо под ноги, чтобы им пришлось столкнуться. Трусливо, да. Зато честно. Она бежала по ряду недавно срезанных двухметровых красавец, распухших от здоровых иголок. Парень свернул за угол первым.

Она едва не врезалась ему в грудь.

Парень опешил, а затем увидел её лицо и снова опешил.

— Я вас уже видел.

Теперь пришла очередь Мариголд удивляться.

— Ваша причёска. — Он указал подбородком на толстую стильную косу, которую она обвязывала вокруг головы точно ленту. Остальные угольно-чёрные волосы также были убраны наверх. — Я узнаю её где угодно.

И правда, это была часть её фирменного образа. Однажды сексапильный юноша лет двадцати со шрамом на брови назвал её милой. С этой косой Мариголд действительно ощущала себя мило, но только не в данный момент. Ей казалось, что её сейчас вывернет наизнанку.

— Знаете, — нарушил тишину парень, — большинство покупают ёлку один раз в году.

— Я живу по соседству. — Мариголд указала на ближайший жилой комплекс. — А вон там сажусь на автобус. — Она перевела палец на улицу возле продуктового магазина.

— А-а! Тогда не буду вас задерживать.

Однако он не сдвинулся ни на йоту.

— Мне не надо на остановку.

— Значит… вы пришли купить ёлку?

Он посмотрел на неё с недоверием, но хотя бы не разочаровано. Его карие глаза и коричневые волосы были столь же тёплыми, как каштаны. Вблизи он выглядел ещё выше и шире. Он был одет в красную клетчатую фланелевую рубашку с закатанными рукавами, униформу ёлочного базара семейства Драммонд.

«Интересно, а он член семьи или сезонный работник?»

Не то чтобы Мариголд не хотела ёлку. Хотела. Даже очень. Но её мама копила на новый дом, а сама Мариголд — на квартиру в Атланте. Её мозг судорожно соображал выход из ситуации. Ей нужно время, чтобы узнать его поближе и показать, что она совершенно нормальный человек, прежде чем задать страшный вопрос. К сожалению, покупка ели казалась единственным выходом.

— Да, — ответила она. — Возможно.

Лучше уточнить сразу.

— А у вас есть… ну, Чарли Браун[3]?

Стоило задать это вопрос, как на неё накатила робость и стыд. А затем стыд за испытанный стыд. Но парень неожиданно улыбнулся и рванул с места. Мариголд поспешила за ним. Он привёл её к небольшим ёлочкам возле кассы. Они едва доходили до колен.