– Орх явился! – крикнула дебелая женщина, опуская окровавленный горшок.

Драка захлебнулась. С пола медленно поднялся управляющий таверны. Ему удалось поставить вывихнутую челюсть на место, и он рявкнул на двух обезьяноподобных волосатых вышибал, которые, как ни в чем не бывало, сидели в углу около камина. Вышибалы поднялись, почесываясь, и начали очищать помещение от посетителей, не сортируя, кто прав, кто виноват, а кому досталось больше всех.

Стонущего хозяина бережно вынесли наружу.

Каф опустился на колени перед Ариной и приподнял ей голову. Та приоткрыла затуманенный глаз.

– Подсыпали что-то, – прошептала она по-зертилийски и перешла на английский. – Будь препарат земного происхождения, я бы его распознала, – и перешла на медицинскую латынь. Потом твердо произнесла по-русски:

– Каф, надо что-то делать…

Не окончив тирады, она потеряла сознание.

Каф бережно поднял ее на руки и отыскал взглядом Лейзу и Тингу. Те дрожали от страха в самом темном углу: вымазанный в крови свирепый Орх загораживал им путь к отступлению, и неважно, что его руки были заняты.

– Ее по голове ударил кто-то, – капризно прохныкала Тинга и всхлипнула. Каф бешеным взглядом окинул разгромленное помещение.

– Они оплатят ущерб, – сказал он управляющему, брезгливо кивнул в сторону Лейзы и Тинги и вынес свое сокровище на свежий воздух.

Глава 10 ВИЗИТ ПРИВИДЕНИЯ

Серафима пришла в себя и увидела вместо аскетических стен базы кремовые стены своей квартиры в Лаборатории. Она подскочила, как ужаленная. В дверь полетела ваза, осколки брызнули во все стороны. Преодолевая головокружение, валившее с ног, Сима вне себя от злости забегала из угла в угол. Набегавшись, она уселась в кресло, не зная, куда себя девать. В окно смотреть весь день, что ли? Обида удавом стягивала кольца, и Сима в окне ничего не видела.

Она набрала номер одного из баров и заказала бутылку русской водки.

Когда пришел Анджело Сайенс, Сима вертела в руках бутылку и раздумывала, открывать ее или все-таки не опускаться. Под ногами Доктора захрустел битый хрусталь.

– Разве ты не знаешь, что алкоголь медленно убивает? – невозмутимо поинтересовался Анджело Сайенс, присаживаясь рядом на пуфик.

– Мне торопиться некуда, – процедила сквозь зубы Сима, сдерживая душившее ее бешенство. Анджело Сайенс бесцеремонно отобрал бутылку.

– Что с тобой случилось, Серафима? Я не понимаю. Твой побег на Зертилию мне совершенно не понятен. В чем же я провинился? Объясни мне, что с тобой происходит, что пошло не так, и мы вместе что-нибудь придумаем.

– Что со мной происходит? – переспросила Серафима и перевела дух. – Я не понимаю, что все время происходит вокруг меня.

– Хорошо, давай по порядку. Почему ты от меня сбежала?

– А почему вы не позволили мне работать на Зертилии? Зачем забрали меня оттуда, да еще и таким варварским способом?

– Потому что по-другому не получилось. Я понимаю Коренева, но все же наказал его. Оскорблять тебя в мои планы не входило. Но ты своим побегом поставила меня в неловкое положение. Итак, почему ты сбежала?

– Я сбежала не от вас, Анджело. Я сбежала из Лаборатории, потому что вы меня здесь заперли, а я плохо переношу неволю. Клаустрофобия у меня.

– Клаустрофобия, – улыбнулся Анджело Сайенс. – Да, я тебя запер. Я хотел на некоторое время оградить тебя от нашей цивилизации, от техники двадцать пятого века. Ты – живое воплощение нашей истории, к тому же очень ранимое.

– Что-о-о? Я – воплощение, да? А почему бы тебе не запереть меня в музее? Меня бы упрятали в витрину с сигнализацией, сдували пылинки, повесили бы табличку: «Внимание! Живая реликвия! Человек из прошлого, найденный великим королем генетики!» Дети будут тыкать в меня пальцами и таращить умные глазенки! Я бежала от себя самой, от живого музейного экспоната!

Анджело Сайенс терпеливо подождал, когда она выговорится, и мягко сказал:

– Ты же знаешь, что это не так. Ты быстро освоишься в нашем мире, а я оградил бы тебя от излишних стрессов. Ты ведь понимаешь это, верно? Может, тебя напугало мое предложение?

– Да, напугало, – честно созналась Сима.

– Но почему?

Сима замялась.

– У меня нехорошее ощущение, будто вы загнали меня в угол. Будто у меня нет выхода!

– Что за чушь, в самом деле, – нахмурился Анджело. – Ты свободный человек, и в своем выборе ты совершенно свободна. Самое большое мое желание – чтобы ты сама захотела выйти за меня замуж. Поверь, это так.

– Раз я свободна в выборе, отправьте меня на Зертилию. Я хочу туда.

– Милая моя девочка, туда отправляются те, которые там необходимы, а не те, которые спят и видят, как туда попасть.

– Я там необходима. Там пропала моя единственная подруга.

– Я это знаю. Через две недели туда направляется Сергей Буров вместе с…

– Две недели! – вскричала Серафима и вскочила. – Что с ней будет за это время? Неужели нельзя поторопиться?!

– Это кратчайшие сроки. Первого октября стартует «Зертилиец». Раньше никак нельзя. Корабль готовят к отлету в авральном порядке. Серафима, ты меня слышишь? Туда направится Буров с необходимым для поисков транспортом. Разведчики на Зертилии тоже не сидят, сложа руки. Ее уже ищут. Проводится опрос населения.

Серафима принялась расхаживать по комнате. Анджело Сайенс тоже поднялся.

– А мне что прикажете делать? – спросила она.

– Мое предложение остается в силе. Мы договаривались о неделе, а прошло уже два месяца, – мягко напомнил Доктор. – Мне необходим твой ответ. Не торопись отвечать «нет», лучше подумай.

Сима остановилась, уселась в кресло и посмотрела на Доктора, прищурив глаза.

– А вас не смущает разница в возрасте? – коварно спросила она.

– Как ты думаешь, Серафима, сколько мне лет? Этого, кстати, никто не знает. По паспорту – сорок, на вид тоже, – Анджело Сайенс загадочно усмехнулся.

– Неважно, сколько вам лет. А вот сколько мне – это уже вопрос. Я сама не знаю, сколько. Может быть, двадцать два. Может быть, двадцать четыре. Или, может, четыреста пятнадцать? По-моему, я безнадежно стара. Я не женщина. Я – Баба Яга! – сварливо заявила Сима в духе актера Милляра. – Божий одуванчик. Зачем тебе Баба Яга, Анджело?

– Ты даже сама не представляешь, насколько ты молода, – с нежностью ответил расстроенный Анджело Сайенс. Ему хотелось вытащить взбалмошную девчонку из кресла, сгрести и больше никогда не отпускать. Серафима смотрела на него, заливаясь беззвучным смехом. Она снова поднялась, и тут случилось то, что Доктор и ожидал: девушка разрыдалась. Он усадил ее обратно и встал рядом на колени, вытирая обильные слезы Симы большим расшитым платком.

– На Зертилии мне ничто не напоминает, что я не от мира сего, что все родные умерли три с половиной столетия назад, что у меня когда-то была крошечная тесная квартира, у которой в дождь протекала крыша, а еще были битком набитые маршрутки. То слякоть, то пылища. Но все это было моим! Я хочу на Сахалин. Я ни чему не верю и хочу увидеть Оху собственными глазами. Да убери же ты свою простыню! – Сима неловко ткнулась мокрым носом в белый халат Доктора.

– Мы съездим в Оху вместе. Не прям вот сейчас, но скоро.

– Я хочу одна-а-а...

– Одна ты туда нипочем не доберешься. А я тебя больше никому не доверю.

– Доверил же Трамваю! И двум «вратарям»!

– Своим побегом ты все мне перемешала. И как назло, столько работы, что даже перекусить некогда. А Руслану я доверяю, он надежный.

– Меня его андроиды чуть не убили.

– Тебя никто не собирается убивать. А андроиды пострадали гораздо больше, чем ты. У бедного Руслана просто не было другого выхода.

– Конечно, не было, – с готовностью согласилась Сима. Она залилась смехом пополам со слезами.

Анджело Сайенс нежно укачивал сумасбродную девушку. Обычная женская истерика, он изучил их вдоль и поперек – как врач, как исследователь, как жертва, наконец.