ЗАБЫТАЯ ДОРОГА
Она,
Колесная,
Копытная,
Нелегкий груз перенесла,
С годами всеми позабытая,
Травой густою поросла,
Цветами синими и белыми
Над влажной мякотью дерна
И стебельками переспелыми
От очень давнего зерна.
Веселый,
С новыми замашками,
Придя от улиц городских,
Я потянулся за ромашками,
Но оступился и притих.
И вышло в глубях сердца скрытое,
Как вышла из небытия,
С годами мною позабытая,
Дорога старая моя.
И появилась мысль тревожная,
Что очень многие из нас
На прошлом,
Позабыв то прошлое,
Еще оступятся не раз.
"Я не люблю немые реки…"
Я не люблю немые реки,
Я говорливые люблю,
Их перекатные разбеги
И волн веселую гульбу.
Не сорванными якорями,
В глуби обретшими покой, —
Они богаты пескарями…
Я, тихий, вырос на такой.
Река моя
Меж берегами
То меркнет, то в лунах горит.
Она с веселыми стрижами
О нем-то нежном говорит.
Да, не со мной,
Шалевшим время
На ласку этих милых вод,
А разговаривает с теми,
Кто прилетает каждый год.
Ворчит,
Как будто мне двенадцать,
Все сердится, а я молчу,
Хотя и мог бы оправдаться,
Но оправдаться не хочу.
Лежу,
Гляжу в туман глубинный,
Где окунь водит плавником.
Как перед женщиной любимой,
Мне, виноватому,
Легко.
ОСЕНЬ
Куда ни глянешь,
Всюду лес горит,
Горит легко, бестрепетно и тихо.
Мне осени печальный вид
Татарское напоминает иго.
Когда гляжу на одинокий клен,
То начинаю видеть за туманом,
Как по холмам
Из пасмурных времен
Кочевник скачет на коне буланом.
Склонясь
Над самодельною стрелой,
Любуется он, лошадь понукая:
Вот вспыхнул наконечник смоляной,
Вот натянулась тетива тугая…
Запели стрелы,
Словно осы в зной,
Как в дни осад,
На башни крепостные
Попадали за хвойного стеной —
И запылали терема лесные!
Там дуб,
Там куст рябины запылал,
Огонь осины стал еще багряней.
А злой ордынец, все скакал, скакал,
Скакал и мстил
За неуплату дани.
Осенним днем
Я вспоминаю зло,
Ушедшее навеки, безвозвратно.
Весь лес горит, а на душе светло.
Вся Русь горит,
А на душе отрадно.
СЕВЕР
В лицо нам ветер бьет морской,
К Полярному пришли мы кругу,
И сердце полнится тоской,
Тоскою севера по югу.
Неизъяснимою тоской
По нашей беленькой березке,
По солнцу,
По твоей прическе,
Придуманной когда-то мной.
Где трав зеленые шелка?
Здесь мхи пестреют, как заплаты.
Вот так в одежду бедняка
Притворно рядится богатый.
Здесь иву стужей повело,
А на глубинах под кустами
Окаменевшее тепло
Лежит тяжелыми пластами.
За склады
Каменных углей,
Прикрытых мохом и морошкой,
Холодный север,
Как людей,
Встречаем мы не по одежке.
ПЕЧОРА
Река Печора,
Лебедь белая,
Средь неприветливых полей
Плывешь ты, чистая и светлая,
Светлее юности моей.
Селенья встретятся
И минутся.
Лебяжьи крылья на ветру
То слишком широко раскинутся,
То сложатся —
Перо к перу.
Плывешь ты
Мимо скудной пашенки
На дальний поклик лебедят,
И зачарованная важенка
Глядит из тундры на тебя.
Неси меня
К сердцам непочатым,
В студеные неси моря…
Мне на крыле твоем узорчатом
Приснилась молодость моя.
МОРОШКА
Пустынно.
Ни тропинки.
Ни дорожки.
Замшелые холмы,
Как волны
В шторм,
И запах
Подмороженной морошки
Напоминает что-то…
Что же?
Что?
И тучи,
И гагары
Слезным криком,
И солнце
Погасающим лучом
Напомнили
О чем-то о великом,
О чем-то скорбном…
Но о чем?
О чем?
Да, да — морошка…
Поданная с ложки…
Представил,
Как в боренье с немотой
Ослабший Пушкин
Попросил морошки.
Вот этой самой,
Кисленькой немножко,
Вот этой самой,
Скромной и простой.
И, глядя
На полярную зарю,
Сказал я тундре,
Что вокруг лежала:
Благодарю.
За то благодарю,
Что в смертный час
Его ты утешала.