Я срочно позвонил дежурному по управлению и спросил, нет ли каких команд в связи с происходящим в городе? Поинтересовался, где находится министр и что вообще происходит.

Дежурный спокойным голосом ответил, что Грачев на месте, работает в прежнем режиме, никто пока никого не вызывает. А в городе, дескать, происходят очередные банальные разборки между властями и оппозицией. По типу тех, что были 1 мая.

К тому времени я не знал, что военная машина уже запущена…

Только после октябрьских событий мне в руки попадут документы, которые помогут восстановить некоторые важные детали происходившего.

Таким я и запомнил своего министра в роковые августовские дни 1991 года. Когда стало ясно, что ввод войск в столицу — авантюра, некоторые «прозорливые» члены коллегии Минобороны начали уговаривать маршала Язова самостоятельно принять решение на вывод войск из столицы, чтобы хоть как-то смягчить вину.

«Я никогда не отступал без приказа, — ответил Дмитрий Тимофеевич, — и чего бы мне ни стоило, понесу свой крест до конца…»

За несколько дней до августовских событий 1991 года одна из московских газет опубликовала резкую статью «Время комиссаров прошло». Начальник ГлавПУРа генерал-полковник Николай Иванович Шляга (в центре) порекомендовал мне подготовить контрматериал к утру 19 августа. Но он уже не пригодился…

Когда в августе 1991 года танки были введены в Москву по приказу ГКЧП, один из москвичей, яростно противящихся этому, спросил у лейтенанта — командира боевой машины:

— Зачем ты привел танк сюда?

— А хрен его знает, — чистосердечно ответил лейтенант…

Август 91-го… Исторический митингу стен Белого дома. Радости победителей нет конца. Россия, затаив дыхание, слушала в те дни Бориса Ельцина, связывая с ним самые светлые надежды на лучшее будущее. Оно, казалось, было совсем рядом — президент просил россиян потерпеть всего лишь до осени…

Среди ополченцев, с оружием в руках вставших на защиту Верховного Совета России в октябре 1993 года, было немало не только отставных, но и кадровых офицеров…

Когда у политиков наступало помутнение мозгов в очередной схватке за власть, то ни им, ни позванным на помощь военным не помогали и упорные призывы священников проявить благоразумие и избежать крови…

Расстрел собственного парламента стал одной из первых побед новой Российской армии…

Офицеры, которые были отобраны для стрельбы по Белому дому, лишь однажды послали снаряд мимо окон. Они были истинными профессионалами и сполна выполнили «контракт»: за каждый выстрел — миллион рублей…

Люди самых разных политических взглядов в последние годы призывали армию спасти народ. Теперь пришло время спасать армию…

Политики уже не однажды втягивали военнослужащих в разборки между собой, а затем их же и делали «крайними».

В трагические дни кровавого октября армию принудили исполнять полицейские функции и направить штыки против взбунтовавшихся соотечественников…

…Примерно в 18.30 меня срочно вызвали на службу. К тому моменту, слушая тревожные сообщения радио, я понял, что заваруха начинается нешуточная…

ТАЙНЫ НОЧНОГО ГЕНШТАБА

Предчувствие значительности события заставило меня зарядить новые батарейки в диктофон…

Я быстро оделся и побежал к метро.

В вагоне нельзя было заметить ничего свидетельствовавшего о том, что в столице начинается гражданская война. Люди читали газеты, разговаривали, думали о своем, смеялись.

Я вышел на своей «Арбатской». До здания Минобороны — не более 50 шагов. Но я никогда не думал, что в своем рабочем кабинете окажусь только через час. Стягивая с себя гражданку и надевая военную форму, я негромко бубнил «отчет» об увиденном и услышанном перед включенным диктофоном, с которым с того момента не расставался несколько дней подряд. Так и получился репортаж…

…Выйдя из метро, я увидел большую толпу людей у подъезда N2 4. Там развевались на ветру флаги СССР и несколько монархических знамен. В руках у некоторых пикетчиков были резиновые дубинки и железные прутья, на рукавах — красные повязки. Подойдя ближе к служебной двери МО, попытался войти в нее. Меня оттеснили. Тогда я достал удостоверение личности офицера и показал пикетчикам, заметив при этом, что вызван на службу.

— Закончилась твоя служба, господин полковник, — сказал человек с красной повязкой на рукаве фуфайки, — завтра придет министр обороны генерал Ачалов, он и разберется — будешь ты служить или нет!

Толпа дружно загоготала.

Тогда я пошел к другому подъезду, пытаясь все же попасть на службу. И там меня не пустили, сказав, что здание МО полностью блокировано. Парень в фуфайке и в черной шапочке спросил:

— Товарищ полковник, в народ стрелять будете?

— А какая в этом необходимость? — спросил я.

— Но зачем же вы тогда стягиваете вооруженные войска в Москву?

— Это вопрос не ко мне.

— Нет, вы все-таки ответьте!

Начиналась дискуссия. Время шло, а я еще не на службе. Я начинал злиться: рабочий кабинет был рядом, а я уже полчаса не могу в него попасть. Стал искать выход из положения. Решил зайти в МО со стороны бывшего Главного политического управления. Есть там узкая и неприметная железная дверь. Но и тут неудача. Тоже пикет. Пикетчики курят и мирно переговариваются с солдатами, занявшими позицию по ту сторону железных ворот. Выкурив до половины сигарету или папиросу, гражданские люди передавали ее в щель ворот солдатам.

А меня по-прежнему нигде не пускали. Пошел дальше вдоль стены. Знал еще одно потайное место, где можно пробраться незаметно во двор. Удалось. Вместе со мной — еще три-четыре офицера. По темному двору старого здания Генштаба пробрались к железной двери в углу и вошли в нее. Везде суетились солдаты в бушлатах и касках. Густо клацали подковы по гранитному полу.