Я поднял винтовку и прицелился в ближайшего противника. Плавно потянул спусковой крючок. Раздалась короткая автоматная очередь. Пули впились в монстра. Жнец тут же повернулся. Увидев меня, злобно зарычал и бросился в атаку.

«Ливень» впустил еще одну очередь. Она из пуль, попавших в грудь монстра, воспламенилась. Огонь охватил одежду монстра и быстро распространился по всему телу. Жнец превратился в живой факел. Но это его не остановило. Глухо завопив, он продолжил идти на меня.

Его сородич перестал пялиться на рельсы и тоже перешел в атаку. Я направил оружие на него и надавил на спуск. Пламя охватило жнеца с ног до головы. Теперь на меня шли два живых факела.

Я продолжал стрелять. Зажигательные пули не причиняли монстрам особого вреда. Вдруг винтовка глухо щелкнула. Твари уже были близко. Я стал шагать назад, перезаряжая на ходу оружие. Вставив рожок с противопехотными патронами, прицелился в ближайшего монстра. Пули раздробили ему обе коленные чашечки. Он потерял ноги, но до сих пор был полон решимости добраться до меня. Упав на пол, стал ползти по нему.

Второй жнец подобрался уже совсем близко. Я даже ощущал запах горелого тела и исходящий от него жар. «Ливень» выпустил короткую очередь. Пули вонзились в грудь монстра и отбросили его назад. Он повалился на спину. Я выстрели вновь. Пули прошили голову твари насквозь, разбив ее на несколько частей. Брызнули остатки мозга и осколки черепа. Переведя оружие на безногого жнеца, я покончил с ним двумя короткими точными очередями.

Бездыханные тела догорали. По воздуху распространялся запах жаренной плоти. Я задумчиво смотрел на огонь. Так же как и криопатроны, зажигательные почти не наносили вреда крупным монстрам. У этих тварей очень высокий болевой порог. Даже превращаясь в живые факелы, они продолжают напирать на тебя как ни в чем ни бывало.

А вот противопехотные патроны оказались очень эффективны против жнецов. Они сбивают монстров с ног и проходят насквозь через их тела, разрывая плоть и дробя кости.

Тела тварей уже почти догорели. Я обошел их стороной и направился к монорельсу.

Это был одиночный самоходный вагон удлиненной формы. Я вошел в него и огляделся. Внутри никого не было. Направился в небольшую кабину машиниста. До меня здесь явно уже кто-то был. Панель под пультом управления была снята. Были видны внутренние механизмы. На полу змеились длинные провода и кабели.

Я коснулся одной из кнопок. Пульт ожил. Включились мониторы, замигали лампочки. Вагон вздрогнул и едва слышно загудел. Вероятно, монорельс был сломан. Но тот, кто копался во внутреннем устройстве, знал свое дело и смог починить его.

Я ненадолго задумался. Итак, куда же мне направиться? Наблюдатели, безусловно, знают, где я нахожусь. Наверняка, они запросто могут заблокировать управление монорельсом. Но пока что они этого не сделали. Почему?

Вероятно, они не сомневались, что мне не удастся выбраться из ангаров для катеров скорой помощи. Они были так уверены, что монстры разделаются со мной, что даже не стали придумывать, что будут делать, если я вдруг выживу. Так что сейчас передо мной открыты все двери. Я волен ехать куда захочу.

Так что же мне делать? Куда направиться? Вернуться к персональным боксам, в одном из которых остался мой флайер «Москит» и улететь отсюда? Или остаться на станции и попытаться выяснить, что тут произошло, почему люди превратились в жутких монстров, и кто стоит за всем этим? Ведь меня как-раз обучали для того, чтобы разбираться с такими ситуациями…

Соображать нужно как можно быстрей. Наблюдатели в любую секунду могут опомниться и заблокировать управление монорельсом. Так куда отправляться? Податься назад, в сторону персональных боксов? Добраться до «Москита» и улететь отсюда восвояси? Или двинуть в глубины станции, чтобы разобраться, что здесь произошло?

Наконец, я принял решение. Поочередно нажал на несколько кнопок. Задал монорельсу нужное направление. Двери закрылись. Пол слегка вздрогнул. Вагон загудел чуть громче. Затем мягко тронулся с места и заскользил по рельсе, постепенно набирая скорость.

Я направлялся в глубины космической станции.

Часть II

1

Вагон быстро катил по туннелю. Я остался в кабине машиниста. Сев в кресло, задумчиво уставился в пульт управления.

Раз я решил разобраться, что же здесь произошло, нужно подытожить все, что мне на данный момент известно.

Итак, три дня назад на станцию «Центральная» прибыли наемники, солдаты из какой-то военной корпорации. Через некоторое время после этого начались беспорядки. А затем люди стали превращаться в монстров. Доказательств никаких нет, то можно предположить, что превращение людей в жутких агрессивных чудовищ связано с появлением на станции наемников.

Далее. Как только я подлетел к «Центральной», об этом сразу же стало известно неким людям. Наблюдателям. Они впустили меня на станцию, а затем через видеокамеры следили за каждым мои шагом. Кроме того, три дня назад они заперли все ангары, чтобы люди не могли улететь отсюда, когда начался хаос. Об этом мне рассказала та несчастная девушка перед тем, как превратилась в уродливого скорпиона.

Допустим, что за всем, что здесь происходит стоят те солдаты из военной корпорации. Значит, эти солдаты и Наблюдатели одно и то же лицо. Они контролировали каждый мой шаг. Смотрели через видеокамеры, запирали двери перед самым носом, отключали лифты. Откуда они могли все это делать? Конечно же из командного центра. Оттуда можно управлять всеми системами «Центральной» и следить за всем, что происходит на космической станции.

Поэтому мне нужно добраться до командного центра и встретиться лицом к лицу с этими солдатами.

Захотелось курить. Я автоматически стал ощупывать карманы. Затем вдруг вспомнил, что пачка сигарет лежит в куртке. А куртка осталась в одной из комнат охраны. Я угрюмо уставился в окно и продолжил размышлять.

Ладно, а чего солдатам было нужно от меня? На первый взгляд может показаться, что они просто хотели прикончить незваного гостя. Но так ли это в действительности? Если призадуматься, то становится ясно, что солдаты вели себя довольно странно.

Например, когда я только попал на станцию, что Наблюдатели сделали в первую очередь? Открыли дверь, через которую в комнату ожидания стали выходить два монстра. Хоть и с трудом, но с одним из них мне удалось разделаться. А вот со вторым возникли проблемы. Поняв, его не получится убить из пистолета, я хотел вернуться на свой флайер и взять штурмовую винтовку. Наблюдатели же закрыли дверь в персональный бокс перед самым моим носом. А затем активировали лифт. Но включили его в самый последний момент, когда чудовище уже почти схватило меня.

Далее. Жилые отсеки. Первая встреча с монстрами похожими на пауков. Их было очень много. Они гнались за мной. Я выбежал в один из холлов. И тогда наблюдатели закрыли все двери и отключили лифты. Заперли в этом помещении, не оставив другого выбора, кроме как вступить в бой с толпой кровожадных монстров. Но тварей вокруг было уже очень много. Патронов на всех не хватило бы. Скорее всего я бы погиб. Затем наблюдатели вдруг активировали один из лифтов, во-второй выручав меня.

Какой же вывод из этого следует?

Чего Наблюдали добивались на самом деле? Какую преследовали цель? Если бы хотели просто убить меня, то зачем активировали лифт в комнате ожидания? Двухголовое чудовище я одолел, но второго монстра не смог бы убить. Пистолет не причинял ему никакого вреда. Так почему Наблюдатели дали мне возможность спастись?

Из каких соображений они не позволили паукам сожрать меня в холле жилых отсеков? Вокруг было полным-полно пауков и скорпионов. Я бы не справился с такой толпой, и Наблюдатели, наверняка, прекрасно понимали это. Так почему они активировали лифт?

И еще один вопрос. Зачем вывели меня в ангар для катеров скорой помощи? Чтобы разрушитель сделал то, чего не смогли твари поменьше? Но стоило ли ради этой цели вести меня в ангары? Как я уже выяснил, монстр в комнате ожидания или толпа пауков справились со свой задачей не хуже разрушителя.