— Как это? — удивился Гусев.

— Вообще-то, я завхоз, — объяснил Кац. — Меня попросили заняться вашим случаем, потому что я почти ваш ровесник, немолодой уже человек, исполненный житейской мудрости. Сами понимаете, вы у нас первый пробужденный, и похоже, что в ближайших год таких больше не предвидится. Так зачем нанимать нового человека, если есть старый добрый Кац, доморощенный психолог и вообще умничка?

— Действительно, — сказал Гусев.

— Надеюсь, вы на меня не в обиде.

— Нет, что вы.

— А можно я дам ваш телефон нашему рекламному отделу? Они хотят записать с вами пару интервью для дальнейшего рекламного продвижения нашего бренда. Ну, это если их языком выражаться.

— Конечно, дайте, — сказал Гусев. — Иначе же они тупо заявятся в мою общагу, так?

— Точно, — сказал Кац, и Гусев даже по телефону услышал, как тот улыбается. — Они собирались нагрянуть к вам завтра с утра, но мне удалось их отговорить. Человеку нужно время и все такое.

— Спасибо, — сказал Гусев.

— И еще мой вам совет, — сказал Кац. — Бесплатно никаких интервью не давайте.

Гусев еще раз поблагодарил Каца и повесил трубку.

Когда Гусев вернулся в общагу, в его комнате уже стоял холодильник, а какой-то длинноволосый худощавый тип возился с его телевизором.

— А мне сказали, что его поменяют, — заметил Гусев.

— А фигли его менять-то, когда достаточно всего лишь плату перепаять? — удивился тип. — Я — Стас, кстати.

— Гусев.

— Да я знаю, выходец из средних веков и все такое.

— Всего-то тридцать семь лет прошло.

— Ну, я и говорю, реликт. Я твой сосед, кстати. Моя комната через две двери от твоей.

— Тоже врач, что ли?

— Не-а, — сказал Стас. — Работаю на родную корпорацию, но не врач ни разу. Я сисадмин.

— Бывает, — посочувствовал Гусев.

— Ну да, — сказал Стас. — Это вот как раз та самая работа, при которой все окружающие тебя люди кажутся идиотами.

— Страшная правда в том, что окружающие тебя люди, как правило, и есть идиоты, — сказал Гусев. — Это я тебе, как реликт, говорю.

— А я верю, — сказал Стас и отложил паяльник. — Похоже, все.

— Доломал?

— Починил, — обиделся Стас.

Подтверждая его слова, телевизор включился и показал серую муть.

— С настройками каналов надо поиграть, — сказал Стас. — Или, хочешь, я тебе цифровое сюда проведу? Тут делов-то на раз, один кабель от меня кинуть. Если через окно, то вообще за полчаса управлюсь.

— Не надо, — остановил его Гусев. — Я не собираюсь жить тут вечно.

— Как знаешь, — сказал Стас. — Кстати, жилье тут ничего так. Во-первых, бесплатное, а во-вторых, видел бы ты, какие цыпочки в корпорации работают…

— Я видел, — сказал Гусев.

— Ну и вот, — сказал Стас. — Переезд отсюда куда-то еще, это как изгнание из рая. Э… — он осекся. — Надеюсь, я не оскорбил твоих религиозных чувств?

— Нет, — заверил его Гусев.

— Ну и хорошо, — сказал Стас. — А то я частенько ляпну что-нибудь, а потом жду, чем все это кончится. Язык мой — враг мой.

— Знакомо, — сказал Гусев.

— Да вот, — сказал Стас. — Сидишь потом и думаешь, вызовут, не вызовут…

— Куда вызовут? — спросил Гусев. — К начальству, что ли?

— К какому еще начальству? — удивился Стас. — А, да, ты же реликт. В твое время дуэлей еще не было.

— Дуэлей?

— Ну да, дуэлей. Пиф-паф, ой-ой-ой, все дела.

— Постой, — сказал Гусев. — Мы сейчас о реальной жизни говорим?

— Куда уж реальнее.

— Значит, у тебя есть оружие?

— В комнате, — сказал Стас. — Какой смысл по общаге его с собой таскать?

— И тебя на самом деле могут вызвать на дуэль за оскорбление религиозных чувств?

— Могут, — подтвердил Стас. — Чаще всего, конечно, дело заканчивается простыми извинениями, но иногда бывают такие верующие, которые «око за око, зуб за зуб» и «мне возмездие, и аз воздам». Сам-то я с такими еще не сталкивался. К счастью.

— Ты сейчас меня точно не разводишь?

— А какой смысл мне тебя разводить?

— Мало ли, какой у вас специфичный юмор.

— Не, — сказал Стас. — Ни разу не развожу. Если хочешь, могу на винте с любимой порнухой поклясться.

— Это уже лишнее, — сказал Гусев. — А за что еще могут вызвать на дуэль?

— Да за любое оскорбление, — сказал Стас. — Я понимаю, что в ваше время такого не было, но ты что, совсем книжек не читал?

— Читал.

— Ну и вот.

— А если у меня нет оружия?

— Если у тебя нет ствола, то на дуэль тебя вызвать нельзя, — сказал Стас. — Но это тоже не вариант, так что рекомендую приобрести.

— Почему не вариант?

— Если тебя нельзя вызвать на дуэль, это не значит, что тебе нельзя съездить по зубам, например, — объяснил Стас. — Или нанести еще какую-нибудь травму нелетального характера.

— А если я сдачи дам?

— А у него пистолет.

— Застрелит?

— Как два пальца об асфальт.

— Это же будет превышением пределов необходимой самообороны, нет?

— Превышение пределов необходимой самообороны — это если на тебя стайка гопников напала, а ты их в них нейтронной гранатой кинул и весь квартал зафигачил. Но поскольку нейтронные гранаты у населения отсутствуют, черта с два ты эти пределы превысишь.

— А как же закон?

— Закон в этом случае на стороне того человека, у которого пистолет, — сказал Стас. — Как гражданина, взявшего ответственность за себя в свои руки.

— То есть, если он мне в зубы двинет или руку сломает, в полицию на него жаловаться бесполезно?

— Абсолютно, — сказал Стас. — Они такими мелочами не занимаются. Скажут, купи ствол и вызови его на дуэль. Не хочешь, терпи и держи язык за зубами.

— И давно у вас так?

— Дуэльный кодекс? Да уж лет двадцать, наверное.

— Все чудесатее и чудесатее, — пробормотал Гусев. — И часто случаются поединки?

— Не очень, но случаются.

— Много народу гибнет?

— Нет. В основном-то стреляются не до смерти, а до первой крови. Самые горячие головы еще в первые годы после принятия кодекса полегли.

— Ты сам хоть раз стрелялся?

— Дважды, — Стас задрал короткий рукав своей футболки и продемонстрировал Гусеву старый шрам на плече. — Это вот я проиграл.

— А когда победил, куда попал?

— В голову, — нахмурился Стас. — Случайно, конечно, я на самом деле не хотел его убивать. Но так уж вышло. Довольно неприятное ощущение, между прочим.

— Из-за чего стрелялись?

— Из-за женщины, — сказал Стас. — Ну, по пьянке. Кстати, реликт, хочу заранее предупредить, что такие вопросы малознакомым людям задавать не принято.

— Извини, — сказал Гусев.

— Да я-то ничего, просто имей в виду. На будущее.

— Буду знать, — сказал Гусев и подумал, как часто ему теперь придется повторять эту фразу.

— А ствол все-таки себе купи, — посоветовал Стас.

— Похоже, что придется.

— Не грузись, — сказал Стас, увидев озабоченное лицо Гусева. — Не знаю, как там что было в твои времена, но и сейчас жить тоже можно.

— Теперь я на самом деле чувствую, что я реликт.

— Это пройдет, — сказал Стас. — Пива хочешь?

— Хочу.

— А тебе вообще пить можно?

— А плевать, — сказал Гусев.

В конце концов, здоровый образ жизни может и подождать.

Глава четвертая

Утром Гусева разбудил телефонный звонок.

Гусев чертыхнулся, продрал глаза и снял трубку.

— Антон Михайлович? Это вас из «Второй жизни» беспокоят. Мы могли бы сегодня с вами встретиться? — приятный женский голос, черт побери. Жаль, не на свидание его приглашают.

— Зачем?

— Мы зададим вам пару вопросов и запишем ваши ответы на камеру.

— Это для рекламы, да?

— Ну, в целом…

— Пять тысяч, — сказал Гусев.

— Чего? — удивились в трубке.

— Рублей.

— В смысле?

— Бесплатных пончиков не бывает, — объяснил Гусев.

— Вы, видимо, не совсем поняли, откуда вам звонят. Это «Вторая жизнь»…