Молчание тем временем растянулось уже на десять минут, что позволило мощностям сети подкорректировать бреши и повысить плотность с критических восьмидесяти пяти процентов до девяноста двух. По сути, атаки авиации на шестую орбитальную сеть практически не нанесли вреда умеющей подстраиваться и перерабатывать поглощённую энергию защите, а наземные установки успевали восполнять недостачу, и только сконцентрированные лавины сжатых всплесков дробили обороноспособность последней преграды. Оттого даже незначительные перерывы без таких всплесков позволяли обернуть успехи пришельцев на пользу обороны. И в этом состояла главная алогичность действий противника: когда нужно давить и давить, рабы попросту останавливались, что ещё больше тревожило командный штаб.

Некоторые эксперты в силу своих познаний предполагали, что неизвестный враг не так вынослив энергетически, как казалось поначалу. Несомненно, то, что творилось с щитами в районах их ударов, явно демонстрировало силу, какой, как думал Хорс, обладали, пожалуй, только все Хранители вместе взятые, а это немало. И, возможно, противнику просто не хватало энергии для завершающего рывка – ослабления щитов настолько, чтобы их плотность упала ниже якобы непреодолимых восьмидесяти процентов и более не являлась квантово цельной во всех слоях пространства. Такие выводы были лишь жалкой попыткой осмыслить тактику и пределы высших существ. Положиться на них никто не мог.

Образовавшееся бездействие рабов прекратилось. Системы зафиксировали нарастающую гамма-активность, вылившуюся в несколько идущих подряд всплесков, поле щитов привычно прогнулось вглубь сети, и Хорс, неожиданно для себя, натружено, с облегчением вздохнул. Давление на щиты возобновилось, противник принялся за оставленное им дело, а адмирал, успокоившись, уже вникал в ход подготовки отхода из Галлийской системы.

Его доклад на Аккад о скором отступлении и вмешательстве в осаду первородных рас разбередило высшее руководство страны. Но сколько бы Верховный Главнокомандующий Сварог и последняя из оставшихся представителей первого эшелона власти Верховный Правитель Александра ни выпытывали у Хорса новых и новых подробностей наступления, характеристик врага, тактичных решений, сколько бы ни упрашивали продержаться хоть на пару часов дольше, адмирал-командующий неизменно остужал их пыл. В конце концов, после длительных препирательств до них обоих дошло, что и четыре часа вместо запрашиваемых десяти – уже подарок небес, а вынужденная сдача Галлийской Солнечной системы – действительно неизбежное событие, до которого оставалось уже меньше трёх относительных часов. Уяснив новый порядок вещей, Главнокомандующий и Правитель оставили адмиралу его поприще, полностью переключившись на и без того отстающую по всем графикам аккадскую эвакуацию. Хорс же занялся своей.

Он не собирался доводить оборону до фатальных крайностей и высиживать в Галлии до тех пор, когда шестая орбитальная сеть продырявится. Уходить следовало ещё до первых пробоин и, желательно, внезапно – тогда, когда противник ещё не будет предполагать сдачи планеты. Беря в расчёт то, что выводить Хорсу предстояло немалую сборную армию, эффект внезапности вряд ли продлится долго. Но в запасниках адмирала-командующего ещё оставались не растратившие боевую мощность беспилотники, которыми он и собирался пожертвовать, выставив авиацию в авангард и по бокам трёхколонной схемы отступления. Завидная манёвренность небольших истребителей обеспечит колоннам выход в стратосферу и переход на сверхсветовые режимы, а покрывала гиперпространства и без того послужат флоту надёжным укрытием до самого прибытия в Аккад, главное только – успеть в них нырнуть.

Эвакуированное местное население уже находилось на выбранных транспортно-военных кораблях, большая часть персонала и освободившихся в ходе осады военных постепенно также переходили на суда. В конечном итоге, Хорс рассчитывал остаться в рядах последних, кто примкнёт к колоннам, и до присоединения его командного корабля все остальные единицы авиации должны отрапортовать о безоговорочной полной готовности к отлёту.

Ситуация складывалась так, что адмирал не имел возможности кого-то ждать или спасать зазевавшихся и отставших, о чём заранее были оповещены все командиры и командные составы судов. Предписание выглядело жестоким, но того требовали обстоятельства – экипажи каждого судна должны осознавать, что уход в составе колонны – это единственный, причём, маловероятный шанс добраться до Аккада. Если же корабль или звено по тем или иным причинам отстанет или не успеет подготовиться к межпространственному манёвру, судьба его, фактически, будет решена, и надеяться на подмогу не стоит. Никто за отставшими не вернётся.

Данный приказ не являлся новостью для экипажей, его оговаривали ещё на Аккаде, вспоминая на всех советах командных чинов, но волнение от него, в частности, из-за несдержанности гражданских, всё равно давало о себе знать, создавая незначительную толкучку возле трёх пунктов сбора кораблей и заставляя некоторых командиров звеньев ссориться друг с другом из-за медленного использования наземных установок и подготовки судовых межпространственных двигателей. Вряд ли кто-то хотел задерживаться в Галлийской системе, однако Хорс недовольно начинал отмечать приметы возможной паники, которая грозила возникнуть из-за развивающейся суматохи, атак неизвестного противника и вынуждено уменьшенного запаса времени прочности щитов. Дабы разломать плацдарм для размножения губительной паники, адмирал поручил своему штабу как-то занять экипажи уже готовых и готовых наполовину к отлёту судов. Пока его подчинённые давали неуместные, а порой и нелепые задания, по типу внеурочной проверки припасов или отработки личным составом чрезвычайных ситуаций, Хорс зачитывал короткое обращение к эвакуированным жителям планеты и спутников.

Закончив призывать оных к порядку, адмирал подал знак прекратить оповещение на всех судах. Подействовали ли его суровые увещевания, Хорс не знал. Впрочем, с экипажами всё обстояло проще: получив задания, у них просто не оставалось минутки для посева смуты, да и успокоить дисциплинированных, вышколенных военных всегда было проще, а вот взбаламученное население… Тут адмирал был даже рад, что жителей, пожертвовав любыми удобствами, поместили на отдельные корабли.

Попутно продолжали подтягиваться экипажи оставленных в качестве батарей галеонов, других крупногабаритных судов, персоналы большинства станций и застав шестой сети. На передовой оставались только незаменимые работники и приставленное к ним сопровождение. Где это было возможно – переходили на удалённое управление или автономное, оставляя структуры на попечение шаблонного, но не глупого искусственного интеллекта.

Осада сети обострялась, накалившись до предела. Прогибание щитов достигало уже ста метров и затрагивало встряской практически все структуры, а плотность поля опять покатилась вниз. Закончив с проверкой отчётов по состоянию готовности судов к эвакуации, Хорс вернулся к проекции, демонстрирующей планету, покрывающую её сеть и самые значимые наземные военные и промышленные объекты. На выбранных участках всё искрилось, а невидимая для глаз материя щитов как-то ненадёжно пузырилась и вилась словно лента. Потом возникла короткая заминка, и адмирал чуть было не принял её за новое затишье. Но всё расстопорилось меньше чем через минуту. Только впредь количество участков атаки первородных рабов сократилось до одного. И несчастный выбранный ими клочок сети будто засветился, подвергаясь увеличившемуся втрое давлению.

– Система перераспределит энергию? – поспешно осведомился Хорс.

То, как наглядно заколыхались щиты осаждённого участка, не на шутку обеспокоило адмирала.

– Показатели в норме, – ответили ему.

Щиты моментально автономно перестраивались, перетягивая резервы энергии на восстановление в наиболее поражённых местах. Массированное наступление невидимых существ чуть было не довело плотность материи до недопустимого показателя, но орбитальная сеть выдержала, а управляющий ею механизм по типу «Синтетический разум», превосходящий любой действующий в галактике искусственный интеллект, сумел без подсказок подыскать выход до того, как непонятная субстанция проникла через бреши в обороне.