Из-за двери послышался приглушенный смешок:

– Застал тебя за работой, Мюррей-мальчик?

Он открыл дверь и посмотрел в темный коридор. Райдербейт весь с головы до пят был в черной коже, замшевые ботинки заменили кожаные с металлическими пряжками, на шее лиловый шелковый платок и защитные очки. В руке он держал мотоциклетный шлем.

– Я могу войти?

Мюррей отошел в сторону:

– Кто там?

– Чем, черт возьми, ты занят? Собрался на бал-маскарад?

Райдербейт вошел в номер и хитро покосился на Мюррея:

– Эта счастливица – та леди, которая нам нужна? – шепотом спросил он, взглянув на дверь в ванную, откуда доносилось шипение душа.

Мюррей ответил утвердительно и добавил:

– Ты можешь подождать?

– Не больше пятнадцати минут.

– Поговорим внизу.

– Прихвати с собой паспорт и какую-нибудь теплую одежду. И убедись, что у тебя в карманах нет вьетнамских или американских документов, вроде твоей карточки или чего-нибудь еще. Нужна только твоя чудесная ирландская арфа.

– В чем дело?

– Мы отправляемся в путешествие.

– Куда?

– Скажу внизу, – Райдербейт кивнул на дверь в ванную. – Все идет как надо?

– Да, – сказал Мюррей, указывая ему на дверь.

– Только не трать весь день на прощальные поцелуи. У нас не так много времени.

Мюррей прикрыл дверь и запер ее. Шипение душа стихло, Мюррей вошел в ванную и объяснил Жаклин, в чем дело. Жаклин кивнула. Она, обнаженная, стояла перед зеркалом спиной к нему и собирала волосы в пучок на затылке.

– И он даже не сказал, куда вы поедете? – наконец спросила она.

– Скажет внизу. Извини, но я должен идти.

Жаклин пожала плечами, пожалуй, излишне подчеркнуто:

– Иди. Я все равно не смогу встретиться с тобой вечером. Скоро уже пять. Я должна вернуться на виллу до шести.

Мюррей вышел из ванной и начал одеваться. Помня о сбросе риса, он надел три рубашки и взял с собой пару газет и шерстяной свитер, который купил прошлой зимой, когда был на центральном плоскогорье. Жаклин вошла в спальню и быстро, не сказав ни слова, оделась.

– Шато и виноградник в Бургундии, – сказал он. – Знаешь, это не замки на песке.

Жаклин слабо улыбнулась:

– Строить замки на песке – увлекательное занятие, ты не находишь?

В свое время она построила не один такой замок, играя в игры, в которых никогда не выигрывала. Она уже решила играть в эту до самого конца, даже если ее ждет полное поражение. Жаклин быстро поцеловала Мюррея в губы. Он открыл дверь.

– Я не знаю, сколько меня не будет в городе, может, всего один день. Позвоню, как только вернусь.

– Да, – сказала она и вышла.

Мюррей нашел Райдербейта за одним из мраморных столиков на террасе. Он потягивал виски:

– Весь укутался, а, солдат? Я не видел, чтобы миссис Конквест выходила из отеля.

– Она осмотрительна. Итак, куда мы направляемся?

– Небольшое местечко под названием Донг Сан. Рядом с камбоджийской границей, отсюда 160 миль на северо-запад.

– Никогда о нем не слышал.

– Было бы удивительно, если бы ты слышал. Небезопасная зона, как они говорят. Допей мой виски, это тебе пригодится. И надень свитер, мы отбываем прямо сейчас.

– Откуда?

– Прямо отсюда, – сказал Райдербейт и щелкнул пальцами, чтобы принесли счет.

Мюррей, держа в руках газеты и свитер, вышел за Райдербейтом на улицу. Он все еще ничего не понимал. Родезиец разогнал толпу зевак, в основном детей и подростков, восхищенно глазеющих на огромный мотоцикл, припаркованный у тротуара. Райдербейт протолкнулся к мотоциклу и окликнул Мюррея:

– Надень свой дурацкий свитер и натяни ворот на морду. Этот зверь умеет бегать!

Мюррей осмотрел мотоцикл. «Хонда-750», выкрашенная в ярко-красный цвет, только спицы и выхлопные трубы сверкали, как серебряные. Спидометр мог зафиксировать невероятную, непостижимую скорость.

– Мы ведь не поедем на этом к камбоджийской границе? – почти смеясь, спросил Мюррей.

– Не препирайся. Я договорился о встрече с очень важными людьми. Не последний среди них – твой приятель Пол. Забавный негодяй. Мне не нравится его политика, но с ним можно выпить, а я не бываю против этого. А теперь давай одевайся и едем! – Райдербейт выкрикнул пару ругательств в адрес оставшихся зевак и сел верхом на широкое красное кожаное сиденье.

– Послушай, Сэмми, – сказал Мюррей, – я знаю Вьетнам. Здесь нет дорог к границе. Их нет с 1963 года.

– Эх ты, недоумок, здесь две дороги, французские дороги от Биен Хоа к Тайнинь и через Анлок. И не говори мне, что они закрыты, потому что ни у кого, кроме нескольких вооруженных патрулей, не хватает духу проехать по ним. Мы ведь не позволим такой мелочи, как война, остановить нас, а, солдат? – он наклонился и, улыбаясь, похлопал по баку между ног. – Заправлен и готов к полету!

Мюррей взглянул на него и подумал: «Жаклин права – он действительно сумасшедший».

– А где, кстати, ты раздобыл этого монстра? – попытался оттянуть время Мюррей. – Взял напрокат?

– Купил. Пол отвалил щедрую сумму из своих карманных денег.

– Немного экстравагантно, не так ли? Или ты собираешься остаться здесь еще на двенадцать дней?

– Экстравагантно до неприличия. Но мы должны к этому привыкать, верно? А теперь забирайся на борт и обними меня за талию, милый мальчик, и держись покрепче, черт тебя подери!

Райдербейт надел шлем и защитные очки и обвязал рот шарфом. Теперь продолжать беседу было невозможно, и Мюррей сдался. Он снял пиджак, разложил на груди газеты и натянул свитер. Потом он забрался на заднее сиденье, и Райдербейт завел мотоцикл.

«Хонда» завелась с пол-оборота и с ревом отъехала от тротуара, ворвавшись в движение вечернего часа пик. Мюррей закрыл глаза и не открывал их, пока они в конце Ту До стрит, едва не касаясь коленями земли, не свернули налево к реке. «Хонда», как пуля, пронеслась мимо старых торговых домов Сайгона и снова, чуть ли не лежа на боку, выехала на широкий Мост Тинх До. Мюррей со всей силы обхватил руками Райдербейта и уткнулся в его кожаную спину, вцепившись зубами в ворот свитера. Глаза слезились от пыли.

Они остановились лишь однажды, на окраине города у переезда бездействующей железной дороги, где Райдербейт был вынужден пропустить состав цистерн. У Мюррея заложило уши, болело в паху. Пока они стояли у переезда, он разглядывал железную дорогу: рельсы покрылись ржавчиной и были похожи на коричневую губку, шпалы уложены неровно, кривая дорога вела неизвестно куда – железные артерии страны были парализованы войной.

Мимо прогрохотала последняя цистерна. Мюррей снова сцепил руки на животе Райдербейта, и они рванулись вперед на северо-восток к Биен Хоа. Низко под плоскими облаками висел оранжевый шар солнца. Потом показался тропический лес. Рев двигателя становился все громче, превращаясь в часть тела Мюррея. Несмотря на перчатки, пальцы онемели от холода. Слезы замерзали на щеках, уголки рта под свитером растягивались в стороны.

Меньше чем за 12 минут они добрались до окраин Биен Хоа, расположенного в 28 милях от центра Сайгона. До сих пор дорога была в хорошем состоянии. Райдербейт объехал по периметру военно-воздушную базу США и городок лачуг для обслуживающего персонала, а меньше чем через 5 минут они снова неслись под высокими деревьями в сторону зоны, которую на картах отмечали зеленой полосой. Зеленый цвет в отличие от черного означал ВРЕМЕННО БЕЗОПАСНУЮ ЗОНУ, в отличие от БЕЗОПАСНОЙ. Красная полоса означала НЕБЕЗОПАСНУЮ ЗОНУ, и как раз к ней они очень быстро приближались.

Промелькнули два джипа – два коричневых пятна в тени деревьев. Американские это были джипы или вьетнамские, сказать было невозможно. Сквозь слезы Мюррей видел впереди узкую прямую дорогу. Такие же он видел на севере Франции, только там их обрамляли тополями, а здесь она проходила через тропический лес. Вой ветра сливался с крещендо двигателя. Сейчас они виляли значительно меньше, и Мюррей предпринял попытку взглянуть на спидометр, но шлем Райдербейта был почти на одном уровне с рулем и полностью закрывал приборы. У Мюррея появилось странное ощущение. Ему показалось, что у него больше нет затылка.