— Да брось.

— Но сейчас-то мы здесь вместе.

— Ты не должна была здесь появиться. Я подкупил одну из твоих фрейлин. Она сказала мне, что ты собиралась провести полдень в библиотеке.

— Одна из моих горничных отчитывается перед тобой?

— Судя по всему, дочь генерала, несмотря на свою репутацию умной девушки, считает себя недосягаемой для мелкого шпионажа, на который способен императорский двор. А она не так уж и умна, верно?

— Уж наверное, умнее, чем тот, кто открыл ей, что подкупил ее служанку. Почему бы тебе не сказать мне, которую, Верекс, чтобы закрепить свою оплошность.

На мгновение ей показалось, что он готов опрокинуть стол, раскидывая по полу фигурки для игры. В ту секунду она поняла, чем он здесь занимался, сидя в одиночестве перед набором для игры в «Пограничные Земли», которая сейчас была особенно популярна при дворе. Фигурки были расставлены в начальных позициях. Верекс практиковался.

Болезненная гримаса на его лице говорила больше слов.

— Ты ненавидишь меня, — сказала Кестрел.

Он обмяк в своем кресле. Его взлохмаченные светлые волосы упали на лицо, и он потер глаза, будто встал сегодня очень рано.

— Нет, на самом деле нет. Я ненавижу это. — Он обвел рукой комнату. — Я ненавижу то, что ты используешь меня, чтобы заполучить корону. То, что мой отец считает это гениальной идеей.

Кестрел прикоснулась к одной из фигурок для «Пограничных Земель». Это был разведчик.

— Ты мог бы сказать ему, что не хочешь жениться на мне.

— О, я говорил.

— Возможно, у нас обоих в этой ситуации не осталось выбора.

Она увидела, как его лицо тотчас же осветилось любопытством, и пожалела о своих словах. Девушка подвинула разведчика «Пограничных Земель» поближе к генералу.

— Мне нравится эта игра. Она заставляет меня думать о том, что в восточной империи любят не только битвы, но и сказки.

Верекс бросил на нее быстрый взгляд, отмечая резкую смену темы, но сказал только:

— «Пограничные Земли» — это игра, а не книга.

— «Пограничные Земли» будто книга, в которой обстоятельства постоянно изменяются, что приводит к различным концовкам, а герои могут внезапно сойти с ожидаемого пути. Кроме того, «Пограничные Земли» обманчивы. Они заставляют игрока увериться, что он знает своего противника. Знает, насколько тот неопытен, думая, что это новичок, и не замечая подготовленных для него ловушек.

Выражение лица Верекса смягчилась, и Кестрел расставила фигурки в положение для начала игры и изобразила некоторые комбинации, объясняя, как предполагаемый новичок может выиграть, специально попадаясь в ловушки, чтобы устроить свою собственную. Когда зеленый генерал наконец повалил красного, Кестрел сказала:

— Мы могли бы заниматься вместе.

Большие глаза Верекса внезапно сверкнули.

— Говоря про «заниматься», ты имеешь в виду обучение.

— Друзья постоянно играют в игры, не думая о занятиях, обучении или о том, кто победил, а кто проиграл.

— Друзья.

— У меня их немного.

У Кестрел была одна подруга. Девушка ужасно скучала по Джесс. Та уехала с семьей на южные острова, чтобы восстановить здоровье. Раньше Джесс отправилась бы в принадлежащий ее семье прекрасный маленький домик у моря на теплом южном побережье Герана, но Указ Середины Зимы постановил, что колонисты-валорианцы должны оставить все свои владения в Геране. Колонисты получили от императора компенсацию, и родители Джесс купили себе новый дом на островах. Но в письмах Джесс сквозила тоска по родине. Кестрел писала подруге в ответ. Они часто обменивались новостями, но писем было недостаточно.

Верекс подтолкнул павшего красного генерала зеленым, прислушиваясь к стуку мрамора по мрамору.

— Возможно, мы могли бы стать друзьями, если бы ты объяснила мне, почему сама не скажешь моему отцу, что не хочешь выходить за меня замуж.

Но Кестрел не могла ему этого объяснить.

— Ты вовсе не хочешь быть моей женой, — сказал Верекс.

Кестрел не могла лгать.

— Ты заявила, что у тебя нет выбора, — произнес принц. — Что ты имела в виду?

— Ничего. Забудь. Я хочу стать твоей женой.

Ярость Верекса вернулась.

— Тогда давай перечислим причины. — Он начал загибать пальцы. — Ты хочешь править империей и иметь мужа, манипулировать которым будет так же просто, как и фигурами в этой игре.

— Нет, — ответила она, хотя не могла понять, почему Верекс не хотел поверить в такой ее образ — жадной до власти и бесчувственной особы. Арин поверил.

— Ты хочешь посмеяться. На балу в честь нашей помолвки ты будешь смотреть, как я проигрываю в «Пограничные Земли», и хохотать вместе с остальными аристократами и губернаторами.

— На балу? Со всеми губернаторами? Ты уверен? Мне никто ничего про это не говорил.

— Мой отец рассказывает тебе все.

— Он мне ничего не говорил. Клянусь, я не знала про бал.

— Значит, с тобой он тоже играет в свои игры. Мой отец двуличен, Кестрел. Не думай, будто он восхищается тобой на самом деле.

Кестрел вскинула руки в воздух.

— Ты невозможен. Ты винишь меня в его расположении и в то же время утверждаешь, что я для него не более чем занимательная игрушка.

Она поднялась на ноги и направилась к двери, так как поняла, что краткое перемирие между ней и принцем закончилось. Ее мысли начали беспорядочно вертеться. Бал в честь помолвки. Со всеми губернаторами. Приедет Арин. Арин будет здесь.

— Интересно, почему мой отец не сказал тебе, — проговорил Верекс. — Возможно, он хотел застать тебя врасплох и выяснить, что именно ты чувствуешь к губернатору Герана?

Кестрел остановилась и развернулась.

— Между нами ничего нет.

— Я видел монету с Джадис. До меня доходили слухи. До восстания он был твоим фаворитом среди рабов. Ты сражалась за него на дуэли.

Кестрел едва не потянулась к книжной полке для опоры. Ей казалось, что она сейчас упадет.

— Я знаю, почему ты выходишь за меня, Кестрел. Для того, чтобы все забыли, что после восстания ты не оказалась в тюрьме, как все остальные валорианцы в Геране. Ты была на особом положении, верно? Потому что принадлежала ему. Все об этом знают.

Ее головокружение прошло. Она схватила с полки глиняного солдатика.

По лицу Верекса Кестрел немедленно поняла, что у нее в руке кое-что важное для принца. Она хотела уничтожить этого солдатика, размозжить об пол. Сломать Верекса, как его уже сломал его отец.

Она сломает его так же, как разбила собственную душу. Внезапно Кестрел показалось, будто ее сердце состоит из отдельных кусочков, будто любовь — это предмет, хрупкий, как птичье яйцо, со скорлупой туманно-розового цвета. Она увидела, как содрогнулся кровавый желток. Почувствовала, как осколки скорлупы воткнулись в ее горло и легкие.

Кестрел поставила солдатика обратно на полку. Позаботившись, чтобы ее голос звучал отчетливо, она проговорила:

— Если ты не хочешь быть моим другом, то пожалеешь, если станешь врагом.

С этими словами она покинула комнату.

* * *

Кестрел вернулась в свои покои и отослала служанок прочь. Теперь она ни одной из них не доверяла. Девушка села перед крошечным окном, которое пропускало в комнату совсем мало света. Когда она вытащила из кармана новую монету императора, та матовым кружочком улеглась в ее ладони.

«Сейчас идет год денег», — вспомнила она. Она действительно хотела сегодня утром посетить библиотеку, как и доложила одна из ее служанок Верексу. Кестрел надеялась изучить геранских богов, но затем передумала. Библиотека состояла лишь из ничтожного количества книг. Она служила по большей части залом для встреч, где иногда собирались придворные, чтобы выпить в тишине чашку чая, или исследовали карты офицеры армии. Библиотека подошла бы Кестрел, если бы она хотела проложить маршрут или пообщаться... или дать придворным знать, что ищет что-то в геранских книгах.