— Я тебе говорил, отец, — сказал он с издевкой, садясь на край кровати Хорахте, — женщин надо держать на поводке! Но не переживай. Ничего с ней не случится. Подергается немного и остынет. Демиб уговорит ее!

И он похотливо потянул к себе одного из слуг.

Ра, все еще не осознавая, что же произошло, сел на кровати. Вино продолжало играть у него в голове, но ясность постепенно вытесняла хмель. Он посмотрел на Нехбет, словно еще раз хотел убедиться, что это не Маат. Та плакала.

— Ты же говорил, что любишь меня… — сказала она, вытирая слезы. — Выходит, ты меня снова обманул?

— Я не помню, — с трудом выдавил из себя фалконец, опустив голову. — Я ничего не помню. Ничего…

В скарабее его ждал Осирис.

— Мать уехала, — коротко сказал он, и, как показалось Ра, безразличным тоном. — Я не понимаю тебя, Ра, зачем? Я знаю, что ты ее любишь. И я понимажю, что такое любовь по-фалконски. Я чувствую это. Исида… Она для меня смысл жизни. Без нее этот мир перестанет существовать. И я знаю, что ее близость с другим мужчиной не стала бы для меня бедой. Пока она меня любит — мне все равно. Но для нее это не так. Она никогда не позволит, кому бы то ни было прикоснуться к ней. И не простит меня, если я изменю. И я никогда этого не сделаю! Зачем отказываться от собственного счастья? Я не хочу совершать ничего, что бросило бы тень на мою любовь. Мать такая же, как Исида. Ты назвал порядок ее именем, а сам тычешься во все куда не поподя! К чему этот бардак? Скажи? Неужели острота минутной слабости важнее, чем вся твоя жизнь?

— Я не знаю, — прохрипел Хорахте, отводя глаза. — Я ее еще увижу? — в его голосе сквозила безнадежность.

— Не думаю, — ответил Осирис, покачав головой. — Я постараюсь замолвить за тебя словечко. Но ты ударил в самое больное место. Во второй раз… Не понимаю! Ведь ее не было несколько дней! Неужели ты не мог потерпеть?

— А что пел тот недоумок, увязавшийся за ней? — не обращая внимания на вопросы Осириса, спросил Ра.

— Демиб? Да он извинялся за тебя. Говорил, что ты устал, выпил лишнего… Но разве это так важно?

— Ты тоже теперь уедешь?

— Нет, — улыбнулся Осирис. — Мне конечно противно, что ты обидел мать, но я останусь здесь. Я взял на себя ответственность, и не привык бросать незаконченное. Да и тебе нужна будет поддержка!

— Спасибо… — Ра не смог выговорить слово «сын». Он не чувствовал, что достоин быть отцом! Ему было стыдно, больно и досадно, что он снова собственными руками разрушил свою жизнь. — Я думал, это была Она… — едва слышно прохрипел он и больше не произнес ни слова, пока скарабей не остановился на крыше дворца. Потом он обежал весь дом, заглянул в каждую комнату и открыл каждую дверь… но ее нигде не было.

Глава 5. Заговор

Теперь Ра Хорахте жил лишь воспоминаниями. Правда, его все еще навещали Анубис с Нефтидой, но это был лишь небольшой сохранившийся осколок его разбитой жизни.

Потом появилась Хатхор. Маленькая темнокожая девчушка. Хатхор значит жизнь сокола. Смысл его жизни.

— Ты — будущая богиня. Богиня любви. Ты должна к этому готовиться с раннего детства. Потому что тебе, подобно твоей сестре, что научила хемуу порядку, предстоит научить их любви. Любовь трудно удержать, но счастлив тот, кто познает ее! Это станет нашим с тобой даром смертным созданиям. Маат была добра к ним… И мы станем заботиться о них. И кто знает, если ей понравятся наши дела, может быть, когда-нибудь она простит нас и вернется?

— Я буду стараться, и она обязательно вернется! — воодушевленно говорила малышка.

Ра ласково затронул клювом ее макушку. Он чувствовал сладкий запах цветов, исходящий от черных волос, заплетенных в множество косичек. Так же пахли Ее волосы… Хорахте вздохнул. «Странно видеть твое взросление, Маат, — подумал он, — но, похоже, ничего другого мне не остается».

Окруженная заботой и любовью, Хатхор с рождения училась любить сама. Любить все вокруг. Понимать красоту и делиться ей. Она занималась музыкой, танцами, изучала психологию семьи, уход за младенцами, и, разумеется, закон Маат.

Однажды, когда Хатхор подросла, в нишах по всему дому появились живые картины, где юноши и девушки обнимали и ласкали друг друга, сливаясь при этом в единое целое. Девочка с удивлением смотрела на новшество:

— А что они делают? Это вызывает во мне странное чувство.

— Они любят друг друга, — ответил Ра. — Но это физическая любовь. Ты тоже освоишь ее в свое время. Она приносит много приятных моментов. А пока, ты можешь лишь любоваться ими и задавать вопросы. Но, до тех пор, пока я не разрешу, никому не позволено дотронуться до тебя! Только достойный сможет заслужить честь стать твоим первым мужем, и ты сама выберешь его, когда я увижу, что твое тело готово к любовным играм. Это станет божественным подарком для твоего избранника, а для тебя последним шагом к твоему предназначению.

Ра грустно вздохнул. Разумеется, он имел в виду себя, говоря о первом муже Хатхор, хотя, совершенно не надеялся, что ее выбор падет на него… И все же… он мечтал, что когда этот ребенок превратится в Маат, возможно, и чувства ее станут схожи с оригиналом…

Сет ненавидел Хатхор, но, в то же время, боялся сорваться, чтобы не убить ее ненароком. Он хорошо понимал, что новая дочь Ра не станет ему соперницей для трона, но если он ее убьет, Ра не простит его никогда. Возможно позже, когда его план превратится в реальность, но пока он старался ее не замечать. Тем более сейчас подошло время следующего шага.

Все это время Сет крутился вокруг Ра, пытаясь завоевать его отцовские чувства, а Демиб собирал армию. Несколько лет он отбирал среди хемуу сильных мужчин, обучал и вооружал их, и вот теперь, они были готовы. Никто уже не отмахнется от них, и тем более, встанет на их пути. Разумеется, Тот Джехути смог бы созвать защиту, но на это потребуется время. Поэтому нужно действовать сразу и наверняка!

В деньгах заговорщики не нуждались. Хитрый Демиб построил себе город далеко на юге от городов Нетиру, как раз посреди нескольких золотых рудников и со временем присвоил их себе.

Его дворец, возвышающийся в центре города, служил для тайных встреч заговорщиков. Дорогу в город знал лишь узкий круг посвященных, поэтому ни у кого из Нетиру за все это время не возникло подозрений о надвигающейся опасности.

Гостей встречала жена Демиба чернокожая красавица Асо. Она самолично угощала гостей пивом и предлагала им закуски.

— Что, Демиб, твоя жена подает лишь еду или с ней можно позабавиться? — насмешливо спросил один из гостей, грубо хватая Асо за предплечье и притягивая ее к своей открытой плоти.

Асо изменилась в лице. Ее глаза вспыхнули яростью. Она зло улыбнулась и страстно поцеловала оскорбившего ее гостя в губы. Внезапно хватка его ослабла, а рука безвольно упала вниз. Секундой позже насильник, словно мешок ячменя, замертво упал к ногам гордо смотрящей на гостей хозяйке дома. На ее губах, искривившихся в брезгливой гримасе, блестели капли свежей крови.