Джоанна и мать хотели, чтобы она пошла в университет. Фаррах пообещала оплачивать ее обучение, словно Лондон было восемнадцать. Лондон подумывала об этом, но не склонялась к этому решению. За свою жизнь она прошла через многое, познала совершенно другую ее сторону, и обычное формальное образование в университете казалось ей шагом назад, попыткой стать кем-то, кем она на самом деле стать никогда не сможет, она уже не сможет стать той прежней. Поэтому она не могла принять окончательное решение, она сидела взаперти в доме раздумывая и страдая по Дереку.

Несмотря на то, что ее не оставляла мать и преданная Джо, она все равно была одинока, с каждым днем все сильнее чувствуя отсутствие Дерека. Она словно заморозилась, и была не в состоянии двигаться вперед, сердце болело и постоянно крутились воспоминания об его уходе. Его обидные слова, жалили ее все сильнее, и как он смотрел на нее, пока она не исправит создавшуюся ситуацию, она не сможет начать новую жизнь и вообще жить.

В какой-то из дней Джоанна появилась на пороге ее дома с крошечным белым комочком шерсти — мальтийской болонкой.

— Ты взяла себе собаку? — спросила Лондон, целуя крошечное существо в нос, пока он пытался выбраться из рук Джоанны.

— Не я, а ты, — Джоанна плюхнула щенка ей на руки.

— Что?

— Это твой щенок, — усмехнулась Джоанна. — Ты решила сделать перезагрузку своей жизни, поэтому тебе необходим друг для компании.

Лондон подняла его к своему лицу и посмотрела в крошечные черные глазки.

— Да? Ты думаешь, что я смогу заботиться о щенке?

— Конечно сможешь, — Джоанна проплыла мимо Лондон на кухню. Она поставила сумку от Шанель на столешницу и стала извлекать из нее все, что необходимо для щенка —миска для корма и воды, ошейник, поводок, маленькие жестяные баночки с консервами, а также книгу о дрессировке собак.

— Ты хорошо подготовилась, — сказала Лондон, держа щенка под мышкой и рассматривая выложенное на стол.

— Я подумала о всех твоих возможных возражениях, — она вытащила пластиковый плоский пакет из сумочки и развернула его, который тут же стал превращаться в небольшой, мягкий вольер для собак.

— О Боже мой. Что это? — Лондон разглядывала вольер с сетчатыми бортами.

— Это конечно же его место, когда ты будешь уходить куда-то и не захочешь, чтобы он свободно бегал по дому, ты поставишь его сюда.

Лондон подняла щенка к своему уху.

— Он говорит, что ему не нравится, — сказала она подруге. — Он говорит, когда я буду куда-то выходить, он хочет пойти со мной.

Джоанна попыталась скрыть улыбку, наполняя миски едой и водой.

— Я рада, что вы нашли общий язык друг с другом.

Лондон прижала щенка к щеке.

— Мне кажется, он будет рад остаться, — сказала она. — И я, пожалуй, назову его Кингмейкером. (Kingmaker — создатель «королей»; влиятельное лицо, от которого зависит назначение на высокий пост; влиятельное лицо, которое способствует созданию и возвышению какого-либо политического деятеля, вершитель судеб, — прим. пер.)

— Что за имя для собаки? — насупившись спросила Джоанна.

— Это наш с ним секрет, у нас же должны быть с ним секреты, не так ли, Кингмейкер?

Джоанна закатила глаза.

— Я создала монстра.

Лондон посмотрела на нее через кухонный стол, блестящими глазами.

— Спасибо, Джо. Ты удивительная. Ты замечательная подруга, и мне так повезло с тобой.

Джоанна фыркнула и повернулась к раковине.

— Ну, хватит. Будь хорошей хозяйкой для собаки. И сделай что-то действительно великое со своей жизнью, хорошо?

— Хорошо, — прошептала Лондон.

Кингмейкер полностью соответствовал своему имени, он способствовал, чтобы Лондон дала своей жизни еще один шанс, и она понимала, что эта крошечная жизнь полностью зависела теперь от нее. Ей приходилось выходить на улицу, выгуливая его, ходить в магазин, чтобы покупать ему еду. Она наконец стала отходить от своих постоянных дум, следя за ним, ее разбитое сердце стало постепенно оживать, благодаря любви к нему. Она посвятила себя уходу за маленьким щенком, который чуть ли не постоянно нуждался в ее внимании, и периодически ее преследовали слова Камаля: «Один из вас должен сделать первый шаг, и не уверен, что он способен его совершить».

Если Дерек ощущал хотя бы половину той боли и страданий, которые чувствовала она и причинила ему, и у него не было Кингмейкера, как у нее, он не сможет двигаться вперед, не сможет вообще куда-нибудь двигаться, просто не сможет жить полноценной жизнью. Если Дерек находился в таком же замороженном состоянии, как и она, производя какие-то автоматические движения и также страдал, то нужно с этим что-то делать, стала возникать у нее мысль, несмотря на боль, которую все время испытывала.

Через десять дней, как Джоанна принесла Лондон самый потрясающий подарок за всю ее жизнь, Лондон села за кухонный островок, открыла интернет на Apple, и, наконец, решила осуществить свой план, который у нее созрел в голове.

Глава 17 

Дерек был удивлен встрече в штаб-квартире «Силовых игроков». Обычно он или Камаль назначали общий сбор, но сейчас это оказался Тиг, послав ему смс-ку в этот же день, написав прибыть строго в восемь вечера. Дерек запасся большой пиццей и прибыл на пять минут раньше.

— Вот он — герой дня, — пошутил Тиг, как только Дерек вошел в дверь.

— Я знаю, что особенный, но почему именно сегодня?

Тиг и Камаль переглянулись, и Дерек прищурился на них.

— Что происходит? — с подозрением спросил он.

— Ничего особенного, ты же принес пиццу, — ответил Скотт, предложив Дереку пиво, пока тот ставил коробку с пиццей на стол.

Все тут же разобрали по кусочку и заняли свои места перед большим экраном, Дерек спросил:

— Что на самом деле произошло, что вы собрали нас всех?

— Мы хотели бы кое-что посмотреть, — ответил Камаль, отправляя в рот колбасу вместе с перцем.

— Какой-то скандал, о котором я еще не знаю? — Дерек покосился на телевизор, пока он нагревался и не появилось изображение.

— Не совсем, — промямлил Джефф.

Тиг переключил на канал WNN, логотип канала красовался в правом углу, и баритон диктора завибрировал через стереодинамики. «Сегодня в прямом эфире из Вашингтона, округ Колумбия, специальный выпуск канала WNN «Политика Америки».

Дерек посмотрел на Камаля, лишь пожавшего плечами в ответ.

Радостная блондинка, обычно ведущая утренние новости, появилась на экране.

— Добрый вечер и добро пожаловать на специальный выпуск «Политика Америки», — сказала она. — Сегодняшний гость и тема обсуждения, которые потрясли нацию до Белого дома... — Она развернулась в своем кресле, и камера устремилась на Лондон, сидящую слева от нее.

Сердце Дерека подпрыгнуло к горлу, и он изо всех сил пытался сглотнуть, чтобы вернуть его обратно.

— Какого черта..., — прошептал он.

Блондинка продолжила свое интервью и представила Лондон, как женщину, которая сделала кампанию Мелвилла неудачной, глаза Дерека были прикованы к экрану, он пытался уловить любой шорох. Он всем телом подался в сторону экрана, его инстинкт сохранения, связанный с ней, опять сработал, и он готов был рвануть к ней в студию и ничего не мог с этим поделать.

— Мисс Шарп, — начала репортер. — Расскажите нам, почему по прошествии нескольких месяцев, вы согласились дать интервью?

У Лондон порозовели щеки, но она смотрела в камеру, четко произнося слова, весь ее вид был наполнен силой, особенно голос. Боже, она была такой красивой, самой красивой, кого ему довелось видеть.

— Потому что я совершила ужасную ошибку, и должна попытаться ее исправить, — ответила она.

— Вы имеете ввиду, работу проституткой? — спросила блондинка. Дерек почувствовал тошноту. Он видно никогда не свыкнется с тем, что люди будут относиться к ней подобным образом. У него тут же возник образ Мелвилла и других мужчин, которые не понимали, что имели в своих руках, мужчин, совершенно не уважающих ее душу и ее, как человека, а только использующих ее.