— Да, — резко отвечаю я, складывая руки на груди. На груди без лифчика. О, Боже, как я могла забыть об этом и размахивать все это время руками?

— Ладно, если хочешь, чтобы зарядное устройство вернулось к тебе обратно, то решай сама. Я буду в баре завтра в полдень. Если увижу тебя, то увижу. Если нет — у нас есть общие лучшие друзья, так что мы можем снова столкнуться друг с другом в любой момент, — говорит он с ухмылкой.

— Не ты ли совсем недавно сказал мне, что, вероятно, никогда не увидишь меня снова? — спрашиваю я в замешательстве. Джегз только ухмыляется в ответ. Просто ухмыляется, вот и все. Ему не нужно больше ничего говорить, и он это знает. — Видишь, ты лжешь!

Он проглатывает мои слова и берется за дверную ручку спальни, чтобы выйти. Открыв дверь чуть шире, чем было, он что-то бросает мне в лицо. Мой лифчик. Мой лифчик, который висел на ручке с внутренней стороны двери. Нет!

— Это тоже восхитительно,— говорит Джегз уже из коридора.

Он меня бесит. Хотя он довольно сексуальный, но все же бесит больше. А еще лжец. Это определенно не сексуально. Я вообще не должна думать о нем. Постоянное прослушивание совместных занятий Кэли и Танго, должно быть, затуманивает мой рассудок. Мне нужно просто погладить свою блузку, игнорируя трахающихся за соседней дверью, и добраться до работы, где я отсутствовала по болезни целую неделю. Может быть, добравшись, узнаю, что у меня этой работы уже и нет. Это будет очередная забавная проблема, которую можно добавить к моей нынешней жизни.

Вот во что превратилась моя жизнь. Я влюбилась в человека, который хотел разрушить мою жизнь и притащил меня на чертово поле, чтобы добиться своего. А потом оказываюсь в присутствии человека, который не может говорить правдиво, даже если от этого зависит его жизнь. Шансы на любые нормальные отношения практически нулевые. Я живое посмешище. Мне нужно отречься от мужчин, но, для начала, я должна отречься от Джегза.

Возможно, все же стоит встретиться с ним за ланчем. Мне действительно нужно получить обратно то зарядное устройство... именно такое зарядное устройство трудно найти в магазинах, в связи с чем это имеет смысл. Нет, это не имеет смысла. Я не понимаю. В последние дни я не могу логически мыслить, и это уже начинает становиться заметным.

ГЛАВА 3

Эта девушка не продержится в доме Танго еще одну ночь. Бедняжка выглядит так, как будто увидела привидение или знаменитый стояк Танго. Не знаю, что страшнее. Мне жаль ее из-за того, что она связалась с тем мудаком, ее экс-бойфрендом.

Я легко запрыгиваю в мою «девочку» и немного газую. Бедная маленькая леди весь день была под палящим солнцем. Ну, на самом деле, несколько недель. Если бы мой старик узнал, что я оставил ее здесь, то сказал бы мне пару ласковых. Эта мысль напоминает мне, что я должен прямо сейчас что-то делать со своей жизнью, которая, оказывается, не состоит из порхания по стране в поисках горячих цыпочек. Этот район не самое худшее место для кратковременного отдыха, но жара просто убийственная. Для меня и «девочки», которую я вожу. Я могу расплавиться, если открою здесь мастерскую. Неважно, пришло время принять решение.

Подъехав к бару, я ставлю свою «девочку» в тенек. Это невзрачное место гораздо безопаснее, чем похожие места рядом с мотелем, так что она останется здесь. Я понимаю, что она всего лишь взята на прокат, но у нее довольно симпатичная арендная плата и я не хочу причинить ей боль. Я запираю ее и направляюсь обратно по короткому пути, который обнаружил вчера ночью, возвращаясь в мотель. Правда, я замечаю, что в темноте он выглядел чертовски лучше.

— Что ты делаешь? — слышу голос позади себя, пока пробираюсь через кусты. — Ты что, прошлой ночью спал здесь?

Я оборачиваюсь, обнаруживая за спиной Бэмби.

— Хм, у меня вопрос получше: что ты здесь делаешь?

— Иду завтракать? — говорит она, как будто я какой-то ненормальный, крадущийся через кусты.

— Через кусты? — спрашиваю я.

— Э, привет? А что ты делаешь прямо сейчас?

Лезу через кусты.

— Подожди, я думал, ты говорила, что место, где можно позавтракать, находится за баром «У Чета»?

— Вообще-то, я не особо люблю завтракать. Предпочитаю кофе и маффин, поэтому пользуюсь этим коротким путем, чтобы выйти к главной дороге.

— Твой короткий путь?

— Ох, а ты думал, что первый нашел этот короткий путь? Потому что он был здесь всегда, — я даже не говорил ей ничего.

— Чувак, иди в задницу, — говорю ей я.

— Чувак?

Этот разговор — охрененно нереален.

— Бэмби. Так лучше?

— Тебе бы снова в первый класс, — утверждает она.

— Но задницу твою я спас. И вдобавок ко всему, могу рифмовать! Ты не сможешь это игнорировать, не так ли?

— Ты можешь быть серьезным хоть полсекунды? — спрашивает она, проталкиваясь передо мной сквозь ветки, бьющие в итоге меня по лицу.

— Дерьмо! — на самом деле мне в глаз ничего не попало, но она не знает этого. Я могу разыграть эту карту. — Ты что, пытаешься лишить меня зрения?

— В твое лицо ничего не попало, — говорит она, не останавливаясь, пока ломится сквозь заросли.

— Вообще-то попало, — утверждаю я и издаю стоны немного громче для дополнительного эффекта. — Ты просто поджидала меня на стоянке, не так ли? Ты знала, что я приеду позавтракать, а теперь прикидываешься, как будто случайно столкнулась со мной. Не слишком гладко, Бэмби. Не буду лгать, я ожидал от тебя большего.

— И ты еще удивляешься, почему я сказала, что у тебя нет образования, — бормочет она, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, опасаясь автомобилей.

— Где это кафе, о котором ты говоришь?

— Ладно, ты что, серьезно? Живешь здесь в мотеле и не замечал по соседству «Кофе и пончики Дэна»? Когда именно ты переехал в Техас?

Я пожимаю плечами.

— Три... нет, четыре недели назад.

Автомобиль мчится по дороге, но недостаточно быстро, чтобы мы не смогли проскочить перед ним. Я уже вижу предупреждающие знаки в ее глазах, говорящие мне не бежать, именно поэтому мы собираемся бежать. Я хватаю ее запястье, дергая к себе, и мы бежим через дорогу, чувствуя ветер от движения приближающейся потрепанной развалюхи.

— Черт, что за херня с тобой? Похоже, у тебя есть проблемы, которые необходимо решить, но ты не заберешь меня в это безумие с собой.

Ладно, может, я зашел слишком далеко, но, Господи, нам всем иногда нужно пережить это. Она вырывает руку из моей хватки и рефлекторно шлепает себя по бедру.

— Ты мудак. Найти себе кого-нибудь другого, чтобы потрепать нервы.

— Ты такой же мудак, как и я, — острю я.

— Да, ты прав. Потому что должна защитить себя от засранцев, вроде тебя.

— Постой-постой, — говорю я, прижимая руку к своей груди и изображая страдальческий взгляд на лице. Она останавливается в ответ на мой драматический жест и поворачивается ко мне лицом. Солнце обжигает ту сторону лица, которая получила наибольшее повреждение от взрыва. Она смотрит на меня так, будто я действительно обидел ее, но это произошло непреднамеренно. Я думал, что она играет в мою игру вместе со мной. Все знают... раз мудак, два мудак, ну и кто теперь мудак? Это закон... я придумал его однажды ночью, сидя посреди пустыни.

— Серьезно, ты как слон в посудной лавке. Просто остынь, — усмехается она и перекидывает свои волосы на левое плечо. — Иди к черту.

— Я сожалею, — эти слова обычно звучат довольно кисло, когда вырываются из моего рта. Я не люблю говорить этого. Они не исправят и не вернут все глупости, что я натворил, но хотя бы делают все немного лучше. Не то чтобы я знаю, что сделал неправильно, но я знаю женщин. Женщины всегда находят что-то неправильное в том, что я сделал.