— Госпожа…

До Яснины донесся приглушенный голос Велиславы, в котором нотки радостного удивления смешались с искренним недоумением и непониманием.

— Как ты здесь оказалась?

— Велислава, — звонкий и громкий голос веселым колокольчиком разлился по тронному залу, доносясь и до дверей, у которых они остановились, — я так рада видеть тебя!

— Я должна была догадаться, — простонала колдунья, прижимая ладонь ко лбу, с досадой осознавая, что уже поздно обвинять себя в недогадливости. Она должна была предугадать, что Сиара и не подумает появиться только тогда, когда будет уверена, что Яснина находится в полном одиночестве. Сколько бы она не билась над этим, девушка упорно отказывалась понимать, какое впечатление производит на посторонних людей. Скрепя сердце, Сиара согласилась с условиями колдуньи, когда самовольно поселилась в ее доме, вынужденная идти на определенные уступки, потому что боялась, что новая хозяйка, которую она выбрала для этой роли самостоятельно, не поставив в известность ее саму, может с легкостью вышвырнуть ее, если пожелает. Но при любой малейшей возможности, выпадающей довольно редко, она с огромной радостью и восторгом нарушала установленные правила, не способная побороть свое неумеренное любопытство, требующее удовлетворения.

Раздраженно тряхнув головой, Яснина вошла в огромный тронный зал, внутренне досадуя на собственную неосмотрительность, из-за которой придется объяснять собравшимся, кто их неожиданная гостья и что она здесь делает. Колдунья подняла голову и обомлела, на мгновение лишившись дара речи. Арочный хрустальный купол пропускал потоки солнца в зал, которые преломлялись на многочисленных гранях, заливая все ярким светом. Высокие колонны из белоснежного камня, украшенные затейливой резьбой, возносились вверх, сливаясь с потолком. От места их слияния вниз струились ослепительно-алые большие отрезы сияющего шелка, ниспадающего свободными потоками и перехваченного где-то в центре тяжелыми золотыми кольцами, украшенными бархатными кистями. Колонны выстроились по обе стороны от широкого прохода, выложенного мозаикой из золота и драгоценных камней, складывающихся в причудливый рисунок, изображающий могучее и раскидистое дерево, которое тянуло вверх и в стороны ветви с богатыми плодами. За ними открывался вид на стены, отделанные мраморными плитами, с многочисленными глубокими нишами, где стояли литые из золота напольные чаши, или вазоны с пышно цветущими экзотическими цветами. Каждую нишу с обеих сторон украшали отрезы алого шелка, а на стенах между ними были вырезаны фонтаны, вода из которых падала с высоты в округлые чаши, поблескивающие золотом. Высокие ступени вели к вырезанному из камня трону, возвышающемуся у дальней стены, на которой было искусно выложено Древо Рода, ослепляющее своей красотой и величием. Две изогнутые лестницы окружали трон, смыкаясь за его высокой резной спинкой, на широких ступенях стояли высокие каменные фигуры, облаченные в позолоченные доспехи, сжимая в руках тяжелые мечи с богато украшенными рукоятями.

Но не ослепляющее и подавляющее своей роскошью великолепие тронного зала поразило колдунью, а огромная груда вещей, сваленная в его центре прямо на полу. И Сиара, сияющая не хуже начищенной медной монетки, радостно подпрыгивающая на какой-то огромной коробке на самом верху этого завала. Застонав от отчаяния, Яснина подалась назад, не уверенная в том, что готова к такому позору. Ей хватило одного взгляда, чтобы убедиться в том, что перед этим ужасом в неподвижном изумлении застыл Лот, который не сводил глаз с улыбающейся девушки, устроившейся наверху. Рядом с ним озадаченно поглаживал окладистую бороду Лим, усмехающийся про себя. Судя по парадной белоснежной мантии, расшитой золотом у старца и черной одежде Лота, состоящей их прямого кроя брюк и приталенного сюртука с длинными полами, они оба присутствовали на рассмотрении дел, которые проходили утром. Велислава, облаченная в роскошную фиолетовую тунику, с тихим смехом наклонилась вниз, чтобы поднять с пола изящную кожаную туфельку, расшитую бирюзовыми капельками. Позади нее непонимающе крутил головой Рамир, видимо, силясь понять, каким образом все это беспрепятственно проникло сквозь купол.

— Вот такое здесь! — Азария с улыбкой указала вперед рукой, словно колдунья и без нее не налюбовалась уже этим кошмаром. Княжна склонила голову на бок, рассматривая завал из всевозможных вещей и их своеобразную хранительницу, с рассыпавшимися по плечам голубоватыми волосами, которые резко оттеняло изумрудно-зеленое платье, спадающее по фигурке девушки свободными волнами. Закрыв на мгновение глаза, Яснина заключила со своей совестью договор и решила покинуть место действа, потому что была однозначно не готова к тому, что должно было последовать за ее появлением. Она быстро шагнула назад, стараясь не привлекать к себе внимания. Азария была слишком увлечена, чтобы заметить маневр, а остальные даже не видели ее, поэтому колдунья сочла это не побегом, а тактическим отступлением, которое позволило бы ей собраться с мыслями и морально приготовиться к этой встречи, обещающей стать очень интересной. К тому же, здраво рассудила она, Велислава была близко знакома с Сиарой, поэтому сможет объяснить собравшимся кем она приходится колдунье. Она спиной отступала к выходу, придерживая платье, чтобы не запнуться о длинный шлейф, не спуская глаз с Азарии, которая могла в любой момент обернуться и заметить ее отсутствие. Выйдя из дверей, она облегченно перевела дух. Но радовалась она не долго, потому что сильные руки легли на ее плечи, останавливая. Яснина резко обернулась, отчего ее волосы взвились в воздух и хлестнули по руке князя, остановившегося позади нее всего лишь в шаге. На его лице застыло очень странное выражение, он словно пытался подавить улыбку, которая все равно появлялась и быстро исчезала с губ. Его глаза искрились от смеха, став ярко-фиолетовыми, поражающими своей бархатистостью и глубиной. Видимо, он подошел вслед за ними, но не стал переступать порог тронного зала, остановившись у входа и отсюда наблюдая за происходящим. Князь нежно скользнул ладонью по ее плечу, спускаясь по руке, шагнув ближе. Наклонившись к ней, он негромко произнес.

— Мне показалось, или ты только что пыталась сбежать?

Яснина закусила губу, глядя на склонившихся в поклонах стражников, которые не решались выпрямиться в его присутствии. Ни один из них не поднимал головы, но колдунья заметила, с каким трудом они все сдерживают улыбки. Она вздохнула, признавая собственное поражение, но из упрямства не согласилась с ним.

— Это было вынужденное, продиктованное необходимостью, отступление, — немного подумав, она добавила, — временное.

Вот после ее слов Камлен и не выдержал, расхохотавшись. Яснина зашипела на него, хватая за руку и пытаясь затащить за двери, которые скрыли бы их от посторонних взглядов, но опоздала. Все, как один, присутствующие в зале быстро повернулись на звук, с удивлением рассматривая смеющегося князя, которого еще больше забавляли попытки колдуньи сдвинуть его с места, и, вцепившуюся мертвой хваткой в рукав его парадного сюртука из черного бархата, Яснину. Заметив недоумевающие и ироничные взгляды, направленные на них, колдунья торопливо отпустила его, но одарила смеющегося мужчину прищуренным многообещающим взглядом. Встретив его, Камлен с трудом заставил себя остановиться, хотя смех все никак не желал униматься. Откровенное смущение и нарастающая паника в карих глазах чародейки окончательно успокоили его, как рукой снимая все веселье.

— Вот видишь, во дворец даже перевезли все твои вещи…

— Камлен, — отчаянно простонала Яснина, не зная, куда деться под многочисленными взглядами, от которых ей было откровенно неловко.

— Прости…

Он положил руку ей на талию, незаметно подталкивая обратно к дверям. Колдунье не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться уверенной и сильной руке, ведущей ее в тронный зал, от которого ей больше всего на свете хотелось в данный момент оказаться как можно дальше.